Виктор Караваев - ЗАПИСКИ НЕПУТЕВОГО ОПЕРА
Витек увидел перед глазами звездное небо: звезды становились все больше и больше, одна из них расплылась огненным пятном, которое навалилось на него сверху и выжгло память.
Очнулся капитан в кустах. Правая рука как будто не существовала, он не мог ни пошевелить пальцами, ни согнуть ее в локте.
Голова гудела как чугунный котел. Он ощупал ее: голова была влажной и липкой. Бросил взгляд на руку – кровь. "Хорошо, что документы оставил в отделе", – почему-то подумал Караваев, не сообразив даже, что, может быть, с документами не влип бы в такую историю. Кое-как, пошатываясь, он выбрался на улицу, название которой прочитал на табличке ближнего строения. До собственного дома надо было проехать остановок пять-шесть на автобусе, но время, видимо, было позднее. Уточнить время тоже не получилось: часов на запястье не было, осталось лишь ощущение металлического браслета. Часы были дорогие – подарок командира части, которые тот, в свою очередь, приобрел в Кабуле. Витек часами дорожил и считал их чуть ли не талисманом.
В общем, часов не было. Впрочем, поездка на автобусе, решил Караваев, может закончится новым неприятным эпизодом. Это было уже чересчур: завтра кровь из носу нужно было находиться на Маросейке.
Дворами, прячась от запоздалых прохожих, добрался наконец до родного дома. Пришлось звонить соседям – ключи тоже остались в куртке. Соседка, открывшая дверь, вовсе не удивилась появлению Караваева. Она тут же показала ему его куртку, часы и даже деньги. Объяснила, что в дверь позвонили, а когда она открыла, то увидела на пороге объемистый сверток, в котором и находилась вся мануфактура. Было это минут двадцать назад, она, конечно, успела поволноваться и даже позвонила в милицию. скоро, видимо, будет здесь. Действительно, пока соседка, охая и причитая, промывала Витьку разбитую голову, подъехали коллеги. Следом подкатило УСБ, внеся свою лепту в общую сумятицу.
Но дело окончилось ничем, как ни старались. Опознать Караваев никого не смог. Начальник окружного ОВД объяснил ему, что на их территории частенько разбойничают патрульные машины из других округов: тут место, богатое на подвыпивших и денежных прохожих, так что искать тут нечего, надо хоть радоваться, что коллеги оказались не лишены благородства – вернули деньги, вещи, мобильный телефон…
Витек порадовался, но заявление все же оставил. На что начальник скептически захмыкал.
***
До конца недели Караваев писал объяснительные, рапорты, устно докладывал большому руководству о случившемся.
К началу занятий на курсах переподготовки он опоздал дней на пять, поэтому, добравшись до места назначения, сразу направился определяться на постой.
Принято считать, что провинциальные гостиницы в государстве российском дрянь, и если присваивать им по западному обычаю "звездочки", то надо это делать со знаком минус. Например, ежели по отелю губернского масштаба бегают только рыжие тараканы, то считать его "минус однозвездочным", ежели черные – то "минус двухзвездочным", а если те и другие – то…"….минус трехзвездочным ".
На звание "минус четырехзвездочной" стала бы претендовать гостиница, где в дополнение к вышеперечисленным бесплатным постояльцам прилагаются еще и клопы, а к "минус пятизвездочным " следовало бы относить такие, где можно повстречать в коридоре крысу или хотя бы мышонка.
Впрочем, времена реформ все же внесли свои коррективы.
Кое-какие элементы цивилизации добрались и до русских отелей, поскольку господа, которые ими завладели, материально заинтересованы, чтоб в этих заведениях могли жить не только командированные инженеры и снабженцы, но и более приличные клиенты. Даже импортные, ибо дорогие зарубежные гости – особенно в "посткириенковский" период! – довольно часто наведывались в областные центры с целью изучения всякого там спроса и предложения на необъятном и неподъемном российском рынке.
Поскольку помещать их на те гостиничные площади, которые имелись в доперестроечный период, было просто опасно – когонибудь из европейцев мог от ужаса хватить инфаркт при посещении санузла! – то пришлось срочно приводить все в относительный порядок. То есть добиваться хотя бы того, чтоб в умывальнике вода лилась в раковину, а не фонтанировала в потолок, ну и чтоб в унитаз не надо было из ковшика поливать…
Поэтому с началом перестройки и демократических реформ гостиницу решили подогнать под мировой уровень. Поменяли сантехнику, мебель, заменили старые советские телевизоры "Радуга " на более-менее новые японские JVC, оборудовали в ресторане бар, и… на этом деньги кончились. Но в общем и целом гостиница с не очень оригинальным названием "Турист", располагавшаяся неподалеку от исторического центра города, была приведена в относительный порядок. Правда, заявить, что она сильно процветает, сейчас никто бы не решился. Туристического бума в области что-то не наблюдалось, научные симпозиумы и конференции давно не проводились в связи с отсутствием средств, а зарубежные инвесторы слиняли сразу после 17 августа 1998 года. Впрочем, их и прежде было с гулькин нос. Не иначе романтики-альтруисты, которые не верили вполне обоснованным слухам о том, что вкладывать деньги в русскую промышленность примерно так же эффективно, как в горящую печь. Вложить можно, а вынуть – уже нет.
Поэтому спустя год после кризиса в гостинице проживал люд попроще, которого в принципе никакими тараканами и туалетами не испугаешь.
Днем в гостинице обычно царила тишина. Постояльцы расходились по делам и появлялись только к вечеру. Немногочисленный персонал скучал на рабочих местах, оживляясь лишь в тех редких случаях, когда новые жильцы появлялись сразу в большом количестве.
Шел второй час дня. В пустом холле на первом этаже, в застекленной будочке сидела немолодая администраторша, вывязывая носочки для внучки, – время было самое спокойное.
Перед входом в гостиницу прохаживались два рослых подтянутых молодца в камуфляжной форме с милицейскими дубинками и пистолетами на поясе, так что и вторжения извне какихлибо злодеев опасаться не приходилось.
Получив от администратора ключ от номера с прицепленной к нему на манер брелока массивной деревянной гирькой, Караваев направился к лифту. Кабина привезла его на пятый этаж, где столь же безмятежно, как и администраторша, вязала дежурная по этажу.
– Здравствуйте! – вежливо поздоровалась она, поспешно спрятав вязанье в верхний ящик своего столика. – Пятьсот одиннадцатый – это прямо по коридору, по левой стороне. Если будете уходить, оставьте мне ключик. Вас проводить?
– Спасибо, я не заблужусь! – ответил Витек и решительно покатил свой чемодан по потертой ковровой дорожке, проложенной вдоль длинного коридора, отделанного лакированной фанерой "под дуб".
Большая комната на семь кроватей, круглый стол в центре, на столе мешок вяленой рыбы, под столом две канистры с пивом, вокруг стола трое – майор в расстегнутой до пупа рубахе, небритый старлей и прапор в камуфляже.
– Свободная койка где?
– Эта, эта и эта заняты, остальное твое.
– Тогда здесь.
– Пиво пьешь?
– И не только.
– Садись, здравствуй!
– Давай, капитан, дернем лекарственную, – майор с необыкновенной скоростью разлил водку по невесть откуда взявшимся стаканам.
– Мы живем в замечательной стране, где у каждого гражданина три отпуска в году: первый – твой собственный, второй отпуск жены и третий – начальника. Плюс командировки.
Ближе к полуночи процесс подошел к своему логическому концу – закончилось горючее.
Офицеры-слушатели, что студенты-заочники, знакомятся быстро и конкретно.
– Тебе, капитан, бежать за бутылкой, – скомандовал майор, он же командир слушательского отделения. – Когда придешь, будем знакомиться, а я пока соображу что-нибудь насчет закуски.
Витек с сомнением посмотрел на часы – стрелки показывали половину одиннадцатого вечера.
– Успеешь, – развеял его колебания старлей. – Здесь неподалеку от станции имеется дежурный гастроном. Работает аж до двадцати трех ноль-ноль.
– Сколько и чего брать, – уточнил Караваев.
– Одной мало, две много, – рассудил командир. – Бери три по ноль семь или четыре по ноль пять, будет как раз.
Местный гастроном не поразил капитана своим изобилием.
На его прилавках имелось все: хлеб, крупа, сахар, макароны, рыбные консервы и колбаса двух сортов – стандартная "Эстонская" и деликатесная "Докторская", а о спиртном и говорить нечего – ассортимент состоял из сомнительного вида водки, померанцевой настойки и легендарного портвейна "Кавказ".
Возвращения Витька ждали с нетерпением. Померанцевая была принята на ура, и беседа снова вернулась в свое русло.
– Вот я и говорю… – продолжил, видимо, ранее начатый рассказ старлей. – До налоговой полиции служил я опером РУОПа, по этническим ОПГ работал. Спросите нас, рядовых розыскников, кого мы ненавидим больше всего?.. Бандитов?.. Нет. Большинство бандитов – сволочи. Иногда какая-нибудь бандитская мразь натворит совсем уж несусветку: ребенка, к примеру, по.садистски убьет или руку на мента подымет. Такая иногда злоба вспыхивает – так и прибил бы!
