Курт Воннегут - Сейчас вылетит птичка!
Мелч задумался и дал честный ответ — неопределенный.
— Да… — сообщил он. — Я… думаю, помогло. Немного.
— Можно всегда включать музыку, — сказала Фрэнсин. — Здесь тонны пластинок. И я подумала, что музыка — это еще не все.
— Да? — сказал Мелч.
— Вы можете плавать, — заявила Фрэнсин.
— Плавать? — изумился Мелч.
— Именно, — подтвердила Фрэнсин. — Будете как голливудская кинозвезда в собственном бассейне.
Мелч улыбнулся ей — первый раз за время знакомства.
— Наверное, когда-нибудь я так и сделаю, — сказал он.
Фрэнсин перегнулась через перила.
— Почему когда-нибудь? — спросила она. — Если вам так грустно, почему бы не поплавать прямо сейчас?
— В рабочее время? — удивился Мелч.
— Но ведь вам теперь все равно нечего делать, правда? — сказала Фрэнсин.
— Нечего, — согласился Мелч.
— Тогда вперед, — сказала Фрэнсин.
— У меня нет плавок, — возразил Мелч.
— И не нужно, — сказала Фрэнсин. — Плавайте голышом. Я не буду подглядывать, мистер Рохлер. Останусь здесь. Вам понравится, мистер Рохлер. — Фрэнсин теперь демонстрировала Мелчу новые качества своего характера, о которых он еще не догадывался. Силу и твердость. — А может, вам не стоит плавать, мистер Рохлер, — саркастически прибавила она. — Может, вам так нравится быть несчастным, что вы ничего не станете менять.
Мелч стоял у края плавательного бассейна, смотрел на одиннадцать футов прохладной воды. Он был голый и сам себе казался костлявым и бледным. И еще он чувствовал себя последним дураком. Только последний дурак может пойти на поводу у восемнадцатилетней девушки, подчиняясь ее логике.
Гордость заставила Мелча повернуться спиной к бассейну. Он направился в раздевалку, но логика Фрэнсин вернула его обратно. Прохладная, глубокая вода, несомненно, была воплощением удовольствия и благополучия. Если он теперь откажется нырнуть в это хлорированное блаженство, тогда он и вправду презренное существо, человек, которому нравится быть несчастным.
Мелч прыгнул.
Прохладная, глубокая вода не подвела его. Она приятно взбодрила, смыла ощущение бледности и костлявости. Когда Мелч первый раз вынырнул на поверхность, его легкие распирала мешанина из смеха и криков. Он залаял, словно собака.
Звук Мелчу понравился, и он полаял еще немного. А потом услышал ответный лай, далекий и гораздо более тонкий. Фрэнсин услышала его и залаяла ему в ответ в вентиляционное отверстие.
— Помогло? — крикнула она.
— Да! — без стеснения и колебаний ответил Мелч.
— Как вода? — спросила Фрэнсин.
— Чудесно! — крикнул Мелч. — Нужно только решиться.
Мелч вновь поднялся в гимнастический зал первого этажа, полностью одетый, ощущая бодрость и силу. И вновь его вела музыка.
Фрэнсин, сбросив туфли, танцевала на баскетбольной площадке — серьезно, с уважением к грации, которой одарил ее Бог.
Послышались фабричные гудки — одни близко, другие далеко, но все они звучали печально.
— Обеденный перерыв, — сказал Мелч, выключая проигрыватель.
— Уже? — удивилась Фрэнсин. — Так быстро.
— Что-то странное случилось со временем, — подтвердил Мелч.
— Знаете, — сказала Фрэнсин, — если вы захотите, то сможете стать чемпионом компании по боулингу.
— В жизни не играл в боулинг, — признался Мелч.
— А теперь можете играть, — сказала Фрэнсин. — Сколько угодно. Вообще-то вы можете стать универсальным спортсменом, мистер Рохлер. Вы еще молодой.
— Наверное, — произнес Мелч.
— В углу я нашла целую груду гантелей, — сообщила Фрэнсин. — Если каждый день понемногу упражняться, то со временем вы станете сильным, как бык.
Взбодрившиеся мышцы Мелча приятно напряглись, желая стать сильными, как мышцы быка.
— Наверное, — повторил Мелч.
— Мистер Рохлер, — умоляюще произнесла Фрэнсин, — мне правда нужно возвращаться в «цветник»? Можно я останусь? Когда появится работа, я буду лучшим в мире секретарем.
— Хорошо, — согласился Мелч. — Оставайтесь.
— Спасибо, спасибо, спасибо, — пропела Фрэнсин. — Я думаю, это лучшее место работы во всей компании.
— Может быть, — удивленно протянул Мелч. — Я… вы не пообедаете со мной?
— Ой, сегодня не могу, мистер Рохлер, — сказала она. — Простите.
— Наверное, вас ждет молодой человек, — сказал Мелч; ему вновь стало грустно.
— Нет, — ответила Фрэнсин. — Мне нужно в магазин. Хочу купить себе купальный костюм.
— Думаю, мне он тоже не помешает.
Из здания они вышли вместе. Дверь захлопнулась за ними с оглушительным грохотом.
Оглянувшись на Строение 523, Мелч что-то тихо произнес.
— Вы что-то сказали, мистер Рохлер? — спросила Фрэнсин.
— Нет, — ответил Мелч.
На самом деле он сказал себе одно-единственное слово: «Рай».
Шнурки, © 1996 Kurt Vonnegut/Origami Express, LLC
КРИЧАТЬ О НЕЙ НА ВСЕХ ПЕРЕКРЕСТКАХ[5]
Перевод. E. Романова, 2010
Книгу я прочел. Полагаю, в Вермонте все ее прочли, узнав, что Город ханжей — это на самом деле Крокерc-фолз.
Книжка не такая уж и неприличная, в наши дни и похуже пишут. Но из-под пера женщины такой неприличной книги еще не выходило, это точно — потому, наверное, роман и снискал такой успех.
Однажды я познакомился с автором книги — Элси Стрэнг Морган. И с ее мужем, школьным учителем. Я продавал им противоураганные окна и алюминиевые ставни — спустя два месяца после выхода романа. Тогда я еще не прочел его, а на шумиху, которую подняли в прессе, внимания не обращал.
Они жили в огромном запущенном фермерском доме в пяти милях от Крокерс-фолз, то есть в пяти милях от тех людей, которых Элси в своей книге разделала под орех. Обычно я не забираюсь так далеко на юг — клиентов у нашей фирмы там немного. В тот день я возвращался с торгового совещания в Бостоне, увидел большой дом без ставней — вот и решил заглянуть на всякий случай.
Я понятия не имел, чей это дом.
Я постучал, и ко мне вышел молодой человек в халате поверх пижамы. Выглядел он так, словно не брился неделю и примерно столько же не вылезал из пижамы и халата — вид у них был очень обжитой. Глаза молодого человека горели. Передо мной был муж. Ланс Магнум из книги, великий любовник, — правда, в жизни он больше смахивал на великого ненавистника.
— Здравствуйте, — сказал я.
— Добрый день, — очень недобро ответил он.
— Я проезжал мимо и не мог не заметить, что на вашем прекрасном старом доме до сих пор нет противоураганных окон.
— Попробуйте еще раз.
— Простите? — не понял я.
— Попробуйте не заметить, что на нашем прекрасном старом доме нет противоураганных окон.
— Если вы установите такие окна, знаете, кто за них заплатит? — Это был риторический вопрос, я хотел сам на него ответить: заплатит за них местный торговец топливом, поскольку противоураганные ставни сэкономят вам уйму горючего! Но мистер Морган меня опередил:
— Конечно, знаю — моя жена, — ответил он. — В этом доме только она зарабатывает деньги. Наш добытчик!
— Хм, я не в курсе ваших семейных обстоятельств…
— Неужели? — переспросил он. — А все остальные в курсе. Вы не умеете читать?
— Умею, — ответил я.
— Тогда сбегайте в ближайший книжный, отстегните шесть долларов и прочтите о величайшем любовнике современности — обо мне! — крикнул он и хлопнул дверью.
Поначалу я пришел к выводу, что он спятил, и уже хотел уехать, когда на заднем дворе кто-то закричал. Наверное, я помешал ему убивать жену, и теперь он вернулся к своему занятию, подумал я.
Обежав дом, я увидел, что страшные звуки издает старый ржавый насос.
Впрочем, их могла издавать и женщина, потому что она заставляла кричать насос и, казалось, вот-вот закричит сама. Схватившись за рычаг обеими руками, она рыдала и давила на него всем телом. Вода лилась в переполненное ведро и хлестала на землю. Тогда я еще не знал, что передо мной Элси Стрэнг Морган. Элси Стрэнг Морган не хотелось воды. Ей хотелось тяжелой работы и шума.
Увидев меня, она замерла на месте. Откинула с лица волосы. То была Селеста, разумеется, главная героиня романа. Женщина, не знавшая любви до встречи с Лансом Магнумом, — хотя в жизни она выглядела так, словно опять забыла, что это такое.
— Вы кто? — спросила она. — Судебный пристав или продавец из «Роллс-ройса»?
— Ни то, ни другое, миссис, — ответил я.
— Тогда вы ошиблись адресом. К нам теперь заходит только две категории посетителей: одни хотят отсудить у меня миллион, другие думают, будто я мечтаю жить, как арабский шейх.
— Видите ли, я торгую высококачественным товаром, — заговорил я. — Но товар этот быстро окупается. Я уже говорил вашему мужу…
