Юлия Динэра - Теряя надежду
— Едешь или нет? В последний раз спрашиваю.
После этого, Андрей почти сразу оказался на соседнем сидении.
Мы выехали на трассу и я сильнее начала давить на газ, при этом сильно сжимая руль.
— Расслабься. — Услышала я. — И ты можешь ехать медленней?
— Боишься? — Не отрывая взгляда от дороги, спросила я.
— Если ты будешь так газовать, мы вообще никуда не приедем. Сбавь скорость и расслабься и расскажи мне, что случилось и куда мы едем.
— Как давно у нее эти приступы? — Поинтересовалась я.
— Черт… Опять. Как она, знаешь?
— Не знаю, именно поэтому мы и едем в больницу, чтобы узнать.
— Что она сделала на этот раз?
— Она упала с лестницы.
— Дерьмо… Я много раз говорил, что ей стоит сменить комнату, переселиться на первый этаж, но она была категорически против.
— Как давно у нее это?
— С самого начала. Это происходит реже, чем раньше, но происходит. Эти вспышки агрессии, пугают всех.
— Почему мне никто не сказал? — Чуть не слезно, взмолилась я.
— Не знаю..
Медсестра проводила нас в зал ожидания травматологии. На наши вопросы был один ответ: «Я не знаю, наверняка, доктор вам все расскажет».
Мы вошли в большую квадратную пустую комнату с большим окном и мерзким запахом, в углу я увидела маму, она сидела, склонившись, придерживая руками лицо.
— Мам. — Я подошла ближе, «исчадие ада» плелся за мной.
— Женя. — Мама обернулась, ее глаза были красными и опухшими от слез. В этот момент, мне самой захотелось заплакать, но я сдержалась. — Что ты здесь делаешь? — Продолжила она, глядя на меня, округлившимися глазами, а потом перевела взгляд на Андрея.
— Как она? — Спросил он.
Мама вздохнула.
— Она сейчас спит. У нее сотрясение мозга и сломана рука.
— Господи. — Прошептала я.
Мало того, что Альбина стала неходячей после аварии, так теперь и сломанная рука. Сейчас, я действительно готова расплакаться. В Универе, каждую пятницу нас посещал проповедник и втирал про веру в Бога. И если этот Бог действительно существует, то вероятно, по какой-то причине он забыл о нашей семье. И я уверена, что моя сестра не сделала ничего плохого чтобы с ней это происходило. Кто заслуживал этого дерьма, так это я.
— У нее сегодня день рождения. — Мама всхлипнула. — Я пошла в магазин, чтобы купить торт, а когда вернулась у дома уже стояла скорая.
— Что говорят врачи? Она будет в порядке?
— Они говорят, что ничего серьезного не произошло. Но я то знаю, что это вранье.
— Почему мне никто не сказал?
— Не сказал, что?
— Что у Альбины, периодически крышу сносит?
— Не смей так говорить. — Прошипела мама. — У твоей сестры все в порядке с головой.
— Да? А как называется, когда человек ни с того, ни с сего решает прокатиться с лестницы на инвалидном кресле?
— Это временное, мы обязательно избавимся от этих приступов. После аварии это происходило чаще. Иногда, она даже бросалась на меня. Мы сменили три сиделки за пол года, первые из них сбежали уже в первую рабочую неделю, Жанна оказалась самой стойкой и понимающей.
По маминым щекам катились слезы, и мне хотелось обнять ее, но я не смогла, мы не были близки, было бы странно обнять ее.
— Почему мне не сказали раньше?
— Мы с отцом хотели, чтобы ты доучилась хотя бы год, не хотели тебя расстраивать и отрывать от учебы, да Альбина была того же мнения.
— Ладно, ясно. Тогда, почему я узнаю, о приступах только сегодня?
— Это сложно.. — Буркнула мама.
— Сложно, мам? Что сложно? — Я перешла почти на крик.
— Хватит. — Послышался мужской голос и я не много пришла в себя. — Не дави на нее. — Продолжил Андрей. Думаешь, ей легко?
— Думаешь, мне легко?! — Вставила я, слегка повысив тон.
— Явно легче, чем твой сестре. А ты только и делаешь, что драматизируешь, делаешь из себя жертву.
— А ты только, что и делаешь, так подлизываешься к моей маме, мол «Посмотрите, какой я хороший». Жаль, что мама не знает, что под этой красивой «упаковкой» кусок гнили.
— Прекратите! Оба. — Мама посмотрела на нас. Ее глаза были наполнены слезами. — Тебе нужно научиться следить за я зыком. — Продолжила она, обращаясь ко мне.
— А тебе, мама, нужно перестать верить вот так таким, как он.
— Хватит. Больше не хочу ничего слышать.
— Езжай домой, я побуду здесь.
— В этом нет необходимости.
— Мам, езжай домой, отдохни, Альбина все равно еще спит.
Мать посмотрела на меня, а потом перевела взгляд на Андрея, а потом снова на меня. Якобы, предупреждая нас, чтобы вели себя подобающе. Судя по взгляду, предупреждение, было больше адресовано мне, чем ему.
— Ты позвонишь, когда она проснется?
Я кивнула.
— Жанна должна привезти ее вещи.
— Я бы могла и сама это сделать, но ты просишь чужого человека.
— Она получает за это деньги.
— Я могла бы делать тоже самое, только бесплатно, мам.
— Не начинай, прошу. У меня болит голова. Просто позвони мне, когда твоя сестра проснется. И… Андрей, я не смею просить, но все же попрошу. Не мог бы ты тоже побыть какое-то время здесь? Просто, на всякий случай.
— Конечно, теть Лор, не беспокойтесь я и сам собирался остаться.
Я и сам собирался остаться, бла-бла-бла. Кусок лживого дерьма. И что значит «На всякий случай»? Что может произойти? Господи, моя мать не доверяет мне даже, просто посидеть на скамейке у палаты. Чувствую себя дерьмово от осознания этого.
Мама ушла, прежде, еще раз напомнив, что я должна буду позвонить. Я присела на скамейку обтянутую чем-то похожим на кожу, «исчадие ада» сделал тоже самое. Между нами было расстояние сантиметров в тридцать, но и это для меня казалось слишком близко. Мы молчали, я прислушивалась к чужим разговорам и вдыхала запах медикаментов и моющих средств.
— Сегодня утром, когда ты согласилась помочь мне с подготовкой к сюрпризу для Альбины, я даже на мгновение подумал, что твоя привычка портить людям настроение, испарилась.
Я молчала, пусть говорит что хочет. Я просто расстроена и жутко хочу спать.
— Не стоит так вести себя с матерью.
Не ему меня учить.
— Это тяжело, когда одна дочь в инвалидном кресле, а другая наркоманка.
По спине пробежал холодок. Ну класс, теперь, я точно уверена, что и этот в курсе моего нового пристрастия. Мне было плевать, но в то же время, мне это не нравилось. Зачем рассказывать, о моих проблемах чужому человеку? Надеюсь, родители хотя бы не в курсе. Стоп..
— Что ты сказал? — Нахмурившись переспросила я.
— Не надо делать вид, что не знаешь о чем речь.
— Чееерт. — Протянула я — Черт, черт, черт! Вот дерьмо. Они знают? — Я снова, посмотрела на Андрея, он кивнул.
— Они знают.. — Повторила я и закрыла лицо руками.
Какой стыд, Господи, я готова провалиться сквозь землю. Не могу поверить, что Альбина сказала им. Они же теперь ненавидят меня… Теперь, я понимаю, почему мать смотрит на меня как на чужую, потому что я и есть чужая, я не та дочь, которую она растила, я не та, которой меня хотели видеть.
— Как давно?
— С самого начала. Мы были на кухне, когда позвонили твоей маме и сказали, что тебя отчислили за прогулы и наркотики. Теть Лора была в шоке, знаешь, мы все были в шоке. Она умоляла ректора не выносить «сор из избы». Ты ведь в курсе, что это срок?
— Я не употребляю наркотики, болван.
— А твоя трава. Ты думаешь, я не чувствовал запах травы сегодня утром у тебя в комнате?
— Плевать я хотела, что ты там чувствовал. Я просто не хотела, чтобы родители об этом знали. Господи, откуда этот чертов ректор вообще узнал об этом, я думала, что Альбина сдала меня.
— Альбина? — Он фыркнул. — Ну ты и дура, твоя сестра и словом не обмолвилась, тебя сдала твоя подружка, с которой ты вместе курила, видимо.
— Дерьмовая шлюха. — Буркнула я.
Аня, моя соседка по комнате в общаге. Мы прятали всю дурь у нее в подушке, и если эту заначку нашли, эта сука сдала меня. Хорошо, что я уже тогда съехала, иначе я бы убила эту дрянь. Странно, что я не узнала об этом раньше, наверное, ректор узнал про траву уже после моего отчисления. Лысый урод, лучше бы тогда уж рассказал о мерзком сексе с экономиком прямо на столе.
— Ты все испортила, знаешь? Не стоило тебе возвращаться.
— Что ты мелешь?
Я не знаю, что несет этот хрен, но я чувствую, что он, блин, прав.
— Поработай какое-то время, и уезжай, возвращайся к учебе, найди работу, сними квартиру. Тебе нужны деньги на первое время, поэтому я готов, поднять тебе зарплату, к тому же ты должно быть имеешь не плохие чаевые, учитывая насколько сильно вываливается твоя грудь из рубашки.
— Все что я получаю, это предложения потрахаться где-нибудь за углом, кретин. И ты, не имеешь права указывать мне, где мне жить и что мне делать.
— Ты все усложняешь. Твоя мать подавлена, отец не хочет никого видеть, даже Альбину.
