Ольга Юнязова - Это всего лишь сон
– Надо же! – воскликнула Оксана и уставилась на него широко раскрытыми глазами.
– Что? – не понял новый знакомый. – Что в этом такого удивительного?
– Так звали моего отца, – ответила Оксана и подумала: «А вдруг это опять сон?» Она медленно оглянулась вокруг и тихонько ущипнула себя за запястье под столом.
– Ну, бывают совпадения, – улыбнулся собеседник, вспоминая, куда надо поставить ферзя.
– Да что-то слишком много совпадений.
Ферзь застыл над шахматной доской, а Василий Сергеевич заинтересованно посмотрел на Оксану.
– А какие еще совпадения? – спросил он.
– Во-первых, вы на него очень похожи голосом, мимикой, жестами. Во-вторых, он тоже был астматиком. Если вы еще скажете, что у вас фамилия Власов…
– Нет. Фамилия у меня другая. И все равно это не повод, чтобы так пугаться.
– А с чего вы взяли, что я испугалась?
– Не знаю. Мне так показалось.
– Ну, я действительно немного испугалась, – облегченно рассмеялась Оксана. – Я подумала, что мне это опять снится.
Василий Сергеевич вернул ферзя обратно на стол.
– А что, кошмары снятся? – участливо спросил он.
И тогда Оксана поведала ему удивительный сон, который приснился ей в первый день пребывания в санатории. Зная, как скучно выслушивать сны, она подробно описала только те два момента, когда вдруг во сне поняла, что спит, а потом встретилась с самой собой.
– До сих пор не могу понять, почему я так перепугалась? Я же знала, что это сон, но почему-то все равно было очень страшно.
Василий Сергеевич пристально смотрел на Оксану.
– Знание подвластно разуму, – произнес он медленно. – А страх – это эмоция. Эмоции разуму не подвластны.
– Ну как это неподвластны? – возразила Оксана. – Ведь если я точно знаю, что тигр, например, сидит в прочной клетке, разве я напугаюсь его грозного рычания?
– А разве нет? – улыбнулся Василий Сергеевич, взглянув на нее искоса, с хитринкой, как это делал папа, когда собирался устроить что-то неожиданное.
– Да нет, конечно! – уверенно заявила Оксана и вдруг вскрикнула и, с грохотом уронив стул, отбежала от столика.
Через секунду она, поняв, в чем дело, начала хохотать. По столу, тихо цокая лапками, ползал игрушечный заводной паук.
– Ну что, Оксана Васильевна, неужели ваш разум мог предположить, что в этой пещере живут тропические пауки?
– Нет, конечно, но это же было неожиданно.
– А разве ты ожидала во сне встретить саму себя?
– Да, действительно, – задумалась Оксана, возвращаясь за столик. – И все равно удивительно, что я испугалась.
– Удивительно то, – став серьезным, сказал Василий Сергеевич, – что ты во сне осознала, что спишь. Или ты специально тренировалась для этого?
– А что, эту способность можно натренировать?
– Не у всех получается, но можно. Я, например, тренировался несколько лет.
– Ого! И что, получилось?
– Начало получаться. Но редко. Несколько раз в год. Причем на одной неделе несколько снов, а потом опять долгий перерыв.
– А я не тренировалась. У меня само по себе получилось как-то.
– Завидую. – Василий Сергеевич наконец поставил ферзя на доску.
И тут, видимо, закончился футбол. В библиотеку ввалились несколько радостных мужиков и уселись играть в преферанс, шумно обсуждая итоги матча.
В шахматы играть уже не хотелось, а продолжать разговор не было возможности из-за шума.
– Ну ладно, до встречи за завтраком, – сказала Оксана, вставая. – Завтра еще поиграем, хорошо?
– Буду счастлив, – кивнул Василий Сергеевич и тоже встал.
Вернувшись в свою комнату, Оксана села на кровать, поджав ноги, и начала подробно вспоминать сон двухнедельной давности. Как получилось, что такое неординарное событие в ее жизни чуть было не осталось незамеченным? Чтобы упорядочить информацию, она решила описать этот сон, как обычно описывала для дальнейшего анализа важные происшествия в мире бизнеса.
Она открыла ноутбук и задумалась, с чего начать. Потом пальцы сами застучали по клавишам, а на экране поползли тонкие строчки:
«Первая моя мысль была: «Как! Уже ночь? Но ведь прошло еще так мало времени». На самом деле приехали мы уже часов в семь вечера. Пока меня оформили, пока главный врач ознакомился с моей историей болезни и провел инструктаж – вот и ночь наступила. Но во сне я «помнила» все совершенно по-другому. Откуда взялась «ложная память?» Очевидно, что мой мозг это для себя придумал. Но зачем?
Зачем я решила выйти в коридор? Этому не было никаких причин, кроме любопытства.
Почему мысль о том, что я могу потеряться, возникла не на пороге комнаты, а уже когда я потерялась? Разве подобное поведение свойственно мне в реальности? Я всегда продумываю возможные варианты затруднений до начала действия. Во сне была какая-то другая Я.
Почему я вспомнила свои давние сны про серый лабиринт, тогда как события предыдущего дня напрочь стерлись из памяти? Я помнила и некоторые другие сюжеты из реальности, например реанимацию.
Почему я побоялась позвать медсестру, хотя уже была уверена, что сплю? Как будто стеснялась разбудить людей, спящих в моем сне.
Почему я не полезла по обыкновению в узкий лаз? А точнее, почему раньше я в него постоянно лазила? Зачем?
Главное: почему Вторая Я, которую я встретила в комнате, меня так ругала? Можно предположить, что я ругала себя за то, что бросила фирму. Но тогда почему я так перепугалась? Ведь с тем, что фирма остается без моего контроля, я смирилась и успокоилась. Или не до конца все-таки?
Сила страха… Я давно уже ничего так не боялась. Сравнимо со страхом ребенка перед строгим учителем… Даже нет… Возможно, сравнимо со страхом первобытного человека перед богами и стихиями. Это был не логический страх, как перед налоговым инспектором, когда заранее знаешь максимальную величину штрафа, но не хочешь его платить. Это можно назвать страхом «мистическим», когда хочется упасть на колени, закрыть голову руками и молить о пощаде. Но откуда там взялся этот страх? Я знала, что сплю, что могу увидеть все что угодно. Я даже готова была увидеть себя спящую. Да и ничего такого угрожающего мне Вторая Я не сказала. Подумаешь, немного пожурила…
Кто может ответить на эти вопросы?
Психолог? Священник? Кто еще?…»
Деревня
Александр сразу же начал вникать в основы деревенской жизни. Под чутким руководством Раи он подготовил еще несколько грядок и засадил их семенами, которыми с ним щедро поделилась та же Рая. «Вот бы никогда не подумал, что с таким удовольствием буду ковыряться в земле!» – усмехался он, аккуратно сажая свеклу. Он не стеснялся задавать вопросы по земледелию, с интересом изучал «Лунный календарь садовода», планируя, когда будет высаживать капусту, когда полоть грядки. Две недели пронеслись, как один день, в радостном творческом труде.
Тем временем по Трёшке поползли слухи, что внук Ефима Ведьмина приехал в деревню жить. Мимо его участка любознательные граждане протоптали тропинку – всем дачникам, а особенно их дочерям и женам внезапно захотелось искупаться в самом неудобном месте мелкой речушки. Люди шли на экскурсию – посмотреть на внука уже ставшего легендой знахаря. Они видели его то копающим грядку в глубине участка, то осматривающим старые пчелиные колоды, то читающим какие-то книжки.
Никто почему-то не решался подойти и просто поздороваться и познакомиться. Наверное, потому, что население деревни давно уже было не деревенским, а отдыхающим летом на даче. Александр даже рад был такой стеснительности народных масс, так как разговаривать ему сейчас ни с кем не хотелось – он был погружен в освоение нового, а главное, так понравившегося ему дела.
Народ же, снедаемый любопытством, после купания в реке шел прямо к Рае, которая охотно выдавала свои домыслы за чистую правду и щедро одаривала ими всех жаждущих знаний.
Через две недели несколько окрестных деревень уже знали, что Александр Ведьмин, вернувшись из «горячей точки», внезапно обрел дар своего деда Ефима к целительству. Поэтому послал ко всем чертям всех врачей и решил лечить себя самостоятельно. Одновременно у него возникли проблемы с городскими бандитами, которые хотели, чтобы Александр стал одним из них, потому что он владел боевыми искусствами. Но Александр отказался, даже побил кое-кого и, чтобы отстали, решил скрыться в деревне. «Мафия» не отступила и продолжает искать Александра, чтобы все-таки обратить его на свою сторону или, если он не согласится, может быть даже убить.
Сердобольные старушки, слушая в пятый раз пересказ этой истории, хватались за щеки и качали головой. Девушки хватались за сердце и помещали имя Александра в список своих кумиров. Мужики уважительно молчали и украдкой поглядывали на топор, мол, если сунутся, мы тоже не лыком шиты.
Александр же, ничего не подозревая о своей славе, ползал по грядкам, пропалывая только что проклюнувшуюся морковку и радуясь тому, что здесь все так просто.
