Назим Ракха - Плакучее дерево
Они проехали мимо почты, мимо «Блейн Грейн энд Фид», мимо складов, магазинчиков и других мест, которые уже давно были заколочены досками или выглядели такими пустыми и заброшенными, какими им и полагалось быть.
По пути им попался высокий, тощий бродяга по имени Хит — колючая борода, видавшая виды шляпа, как будто намертво прилипшая к черепу. Хит был неотъемлемой частью городка, но толком о нем никто ничего не знал. Как-то раз, когда Ирен вместе с сыном загружали покупки в машину, бродяга прошел мимо них, таща полиэтиленовый пакет с какими-то жестянками. Шэп представил ему себя и мать, затем поинтересовался у старика, как его имя.
— Хит, — ответил тот в легком замешательстве.
С тех пор Шэп постоянно собирал для него пустые жестянки и оставлял на том месте, где познакомился с бродягой.
Хит остановился и, посмотрев на кавалькаду машин, следующую за одиноким черным автомобилем, снял шляпу и прижал ее к груди.
— Посмотри! — указала Блисс.
Но Ирен отвернулась. Главное для нее сегодня — выдержать весь этот кошмар. Пережить мероприятие под названием похороны, по возможности отрешившись от посторонних картин и звуков. Блисс уткнулась лицом в руку Нэта. Губы Ирен задрожали. Чтобы не расплакаться, она сделала над собой усилие, чувствуя, как участился пульс.
Они поехали дальше. Вскоре дорога пошла в гору, и мотор натужно взревел. Они миновали лесопилку с ее пустыми платформами, на которых когда-то давно были сложены штабеля досок, затем свернули влево и поехали вверх по гравийной дороге. С обеих сторон их окружал унылый, однообразный пейзаж: кусты полыни, трава, выступы бурого базальта. Эта безлюдная пустошь раскинулась во все стороны на многие мили, напоминая морщинистые складки на покрывале. На широком участке дороги Нэт съехал на обочину и остановился. Рядом протянулась каменистая тропинка, которая вела вверх по горному склону к небольшому кладбищу, огороженному побитым непогодой забором.
— Ничего не понять из-за этих облаков, — произнес Нэт, отходя от машины. — Но в хорошую погоду отсюда видны Каскадные горы.
Нэт лично выбрал место для могилки сына, и Ирен благодарно кивнула. Шэп очень любил горы, читал о них все, что попадалось под руку, и всегда старался как можно чаще бывать в горах. Как раз прошлой осенью он заставил родителей сесть в машину и отправиться на запад. Полтора часа они ехали мимо ферм и огромных сосновых лесов. Тогда они все разговаривали друг с другом, поднимаясь на машине по горной дороге все выше и выше. Им навстречу вырастали то гора Джефферсон, то Трехпалый Джек, то другие вершины, чьи названия Ирен не запомнила. Затем деревья как будто неожиданно расступились, и они оказались на диком, продуваемом всеми ветрами плато, беспорядочно заваленном обломками черных камней. Казалось, будто их здесь вывалили из кузова какого-то гигантского грузовика. Когда мать призналась, что они ей напоминают, Шэп рассмеялся и объяснил, что это вулканическая лава.
— Эти горы все еще продолжают формироваться, мам, — сказал он, а сам, дрожа под сильными порывами ветра, начал взбираться на зазубренные скалы. Ирен никогда еще не видела сына в таком радостном, таком приподнятом настроении и поспешила напомнить себе, как замечательно жить там, где что-то действительно меняется.
Нэт улыбнулся жене и дочери, помогая им выбраться из машины, и, сгорбившись, зашагал туда, где уже собрались те, кто понесет гроб. Пришедшие на похороны мужчины все как один принарядились — в праздничных сапожках и шляпах, ковбойских рубашках и джинсах «Рэнглер», на ремнях которых красовались огромные, размером с блюдце пряжки. Кэрол вышла из машины шерифа и взяла за одну руку Ирен, за вторую — племянницу. Немного постояв, женщины тоже последовали за мужчинами в гору.
Ворота на кладбище открылись с таким натужным скрипом, что ему отозвалась карканьем ворона, сидевшая на верхушке одинокого куста можжевельника. Рядом возвышался холмик светлой песчаной земли. Ирен поспешила закрыть глаза, чувствуя, как перед ними уже искорки, а все вокруг словно затянулось туманом и поплыло. Следовало как-то взять себя в руки.
— Нет, — прошептала она. — Не могу.
Кэрол потянула ее за руку, но Ирен не сдвинулась с места.
— Пойдем, дорогая! — услышала она голос сестры. Он прозвучал приглушенно, как далекий звук, пытающийся прорваться в ночной кошмар. — Пойдем, все уже собрались. Успокойся, ты справишься!
Ирен на неверных ногах зашагала вперед, и каждый шаг стоил ей неимоверных усилий. Возле могилы она потянулась к дочери, но Блисс высвободилась и отошла к дереву с толстым стволом и сухими ветвями, на которых кое-где еще оставались зеленые листья. Через несколько минут Блисс вернулась с пригоршней желтоватых, налитых соком жемчужин.
— Они похожи на слезы, — сказала она, показав их сначала тете Кэрол и лишь затем матери. — Как будто дерево плачет.
Ирен провела пальцами по руке дочери и отвернулась. Есть в жизни такое, чего лучше никогда не видеть. В числе таких вещей было и дерево, росшее рядом с могилой сына.
Именно такое дерево.
* * *Двигаясь внутри тесного круга печальных человеческих лиц, они обошли гроб. Затем собравшиеся один за другим отделялись от группы и подходили к ним, чтобы выразить соболезнование их горю.
— Примите наши соболезнования, — говорили они, осторожно пожимая Ирен руку, как будто это был лоскут старого изношенного кружева. — Мы вам искренне сочувствуем.
Невысокий и толстоватый подросток, примерно ровесник Шэпа или, может быть, чуть помладше, с волосами, примятыми кепкой-бейсболкой, которую он только что снял, произнес эти самые слова, от которых у Ирен перехватило дыхание. У ног мальчика стоял футляр с трубой ее сына. Она тотчас его узнала по хорошо знакомым вмятинам и царапинам. В день трагедии детективы попросили Нэта и Ирен назвать вещи, которые пропали из их дома. Ирен сразу заметила отсутствие трубы. Кроме того, она так и не нашла нитку жемчуга, доставшуюся ей от матери, отцовские часы и кулон в форме сердечка, который Нэт подарил ей на Рождество, когда они переехали в Блейн.
— Где ты это взял? — Голос Нэта был холоден как лед.
Мальчик попятился назад.
— Шэп д-дал м-мне ее, — чуть заикаясь, ответил он. — Я в прошлую субботу играл н-на ней в церкви. Он учил м-меня играть.
Ирен посмотрела на мужа. Шэп никогда раньше никому не давал трубу, да и никогда не упоминал ни о чем подобном.
— Ты в этом уверен? — спросил Нэт.
Мальчик сделал еще один шаг назад:
— Д-да. М-моя сестра подтвердит, она вон там. — Подросток указал на низенькую розовощекую женщину. — Я играл на ее свадьбе.
Нэт еще несколько секунд буравил мальчишку взглядом, затем Ирен подняла футляр и прижала его к груди.
— Спасибо тебе, — прошептала она. — Я думала… — Она поежилась, мысленно представив себе свой дом, перевернутую мебель и забрызганный кровью пол. — Я думала, что трубу украли.
— Нет, мэм. Шэп сам предложил мне взять ее, чтобы я мог сыграть на свадьбе. У меня есть своя труба, но она не сравнится с этой.
Ирен улыбнулась мальчику. Труба принадлежала ее отцу. Тот играл в армейском оркестре, и, возможно, потому, что Нэт как-то раз заявил ей, что играть в армейском оркестре — это-де совсем не то, что служить в армии, — «он не сделал ничего, чтобы спасти нас от япошек», ей было приятно пристрастие сына к музицированию.
— Я хотел в-вернуть трубу в понедельник, но заболел. Я бы никогда… — Мальчик отвернулся к плачущему дереву. — Я так и не успел поблагодарить его.
— Я даже не знала, — ответила Ирен.
Нэт сделал гримасу, как будто проглотил что-то горькое, затем отвернулся, чтобы с кем-то поздороваться.
Ирен повернулась к мальчику спиной.
— Ваш сын, — произнес тот, ковыряя землю носком кроссовки. — Он умел играть на трубе так, как никто другой. — Мальчик прикусил губу. — Я подумал, может быть, мне сыграть здесь для него. Можно, когда закончится служба?
Ирен стремительно повернулась к нему, как будто он сказал что-то непристойное.
— Я бы сыграл, — повторил мальчик, комкая в руке кепку. — Но я уже сказал, что не смогу сделать это так, как Шэп. Я просто подумал…
Ирен отрицательно покачала головой:
— Лучше не надо.
— Что тут происходит? — полюбопытствовал подошедший к ним Нэт.
— Я спросил, можно ли мне сыграть для Шэпа.
Лицо Нэта как будто окаменело.
— Это тебе не «Минута славы», сынок. Ступай к сестре.
Уши у мальчишки сделались багрово-красными.
— Да, сэр, конечно. Извините, я не хотел вас обидеть. Мне правда очень, очень жаль Шэпа.
— Спасибо, — произнес Нэт и торопливо отвернулся.
Ирен посмотрела на прямую напряженную спину мужа и вместе с мальчиком подошла к его сестре. Она с первого взгляда поняла, что у этой женщины что-то не в порядке с ногой. Не хромота, а какой-то другой дефект.
