Тацухико Такимото - Добро пожаловать в NHK!
— В чём дело, Сато? Ты какой-то тихий. А, ты наверно сердишься из-за громкой музыки, да? Извини, больше не буду так делать.
На столе валялись кучи коробочек с компьютерными играми. Они были украшены множеством пугающих слов: «пытки», «влажная», «избиение», «похоть», «связывание», «академия», «заключение», «изнасилование», «грубость», «чистая любовь», «тренинг», «приключение». На коробках были изображены голые младшеклассницы и наклеены наклейки с предупреждением: «Не для лиц младше восемнадцати лет.»
Я опять поспешно отвернулся, и мой взгляд упёрся в гору манги, возвышавшеюся у стены.
Ямазаки продолжил свой монолог.
— Но всё-таки я очень рад, Сато. Я не думал, что когда-нибудь тебя снова увижу, а ведь я тебя очень уважаю. Ты знал об этом? Знал ведь, правда?
Я поднял один томик манги и пролистал его. Естественно, там присутствовала голая маленькая девочка и знак «Комиксы для взрослых» рядом.
— А знаешь, где я учусь? Ты наверно видел рекламу по телевизору…
Я положил мангу назад. Вытерев пот со лба, я спросил:
— И где же ты учишься?
Ямазаки гордо выпятил грудь и ответил.
Я снова погрузился в воспоминания.
* * *Это было несколькими годами ранее. Мы мечтали тогда. Мечтали из-за серой жизни в неопрятной школе. Из-за красивых девушек и старающихся казаться весёлыми парней. Я мечтал, как и все остальные. В эти кажущиеся нереальными времена мы все мечтали о своём прекрасном будущем.
Те далёкие дни мы проводили вместе со старшеклассниками в школьных клубах. Мы нервно курили сигареты за потрёпанным, старым домом, выглядевшим, словно его сравняет с землёй следующее же землетрясение. Мы не работали, не горели клубной деятельностью, получали плохие оценки, и у нас начисто отсутствовала мотивация. Но хоть я и был обычным школьником безо всякой цели в жизни, я всё равно всегда улыбался.
Однажды, мы с симпатичной старшеклассницей бездельничали в нашей замусоренной клубной комнате.
— Сато, а какие у тебя планы на будущее? — спросила она.
— Сначала поступлю в какой-нибудь колледж. На самом деле я не знаю, чем буду заниматься, там видно будет.
— Хм…
Она отвернулась. А потом тихо сказала:
— Помнишь, как ты недавно пытался спасти того мальчика от хулиганов? Это было глупо, но ты здорово смотрелся тогда. С тобой всё будет в порядке, Сато. С тобой точно всё будет хорошо.
Я засмущался.
Прошло время. Она окончила школу. Позже, в этой же клубной комнате сидели мы с Ямазаки. Я уставился в учебник по математике. Ямазаки сказал:
— Сато, а ведь в этом году ты закончишь школу.
— Ну да, точно, так что теперь ты будешь президентом клуба. Старайся.
— Как будет одиноко. Все вокруг стареют.
— Не говори так, пока ты ещё молод. Угостить тебя сигареткой? — я достал сигареты из кармана и протянул Ямазаки, он согласился.
Он осторожно зажёг сигарету, затянулся и громко закашлялся. Со слезящимися глазами, он сказал:
— Надеюсь, всё будет хорошо.
— Что именно?
— Всё. Я надеюсь, что смогу дальше жить такой же спокойной и счастливой жизнью. Ты должен стараться, Сато, и я тоже буду. Я смогу окончить школу с лёгким сердцем, и всё как-нибудь образуется.
Ямазаки был полон и надежд, и переживаний. В этой обшарпанной клубной комнате, ярко освещённой заходящим солнцем, мы весело смеялись и мечтали.
Потом я пошёл учиться в колледж, но меня отчислили. Напуганный бесперспективностью своей жизни, подавленный своими глупыми тревогами, я продолжал влачить своё жалкое, бессмысленное существование. Мои страхи окружили меня со всех сторон.
Тогда я заперся в своей комнате и словно впал в спячку. И я спал, пока не устал от сна. Прошла весна, окончилось лето, потом пришла осень, а затем наступила зима. А она стала новой мягкой весной.
Я перестал двигаться вперёд, и потихоньку начал терять рассудок. Ночной ветерок был так приятен, и я продолжал спать.
И вот однажды мы снова встретились, я и Ямазаки. Он был слабым и над ним все издевались, но всё-таки он был хорошим парнем. Оказывается, всё это время мы дышали одним воздухом.
Хоть никто из нас не был уверен в своём будущем, мы продолжали смотреть вперёд.
Даже сейчас я помню это отчётливо: мы сидим в нашей клубной комнате, по которой я так скучаю, а свет заходящего солнца освещает наши невинные беседы.
— Что же с нами будет?
— Что будет, то и будет.
— И то верно.
Это чудесное время после уроков…
* * *Мы были молоды и глупы. Мы были бесполезны, беспомощны и даже не могли представить, кем станем через четыре года.
Впервые за несколько лет увидевшись с Ямазаки, я спросил:
— И где же ты учишься?
Ямазаки гордо выпятил грудь и ответил:
— Институт Анимации Ёёги.[22]
Жизнь такая странная штука…
— А ты чем сейчас занимаешься?
— Меня отчислили.
Ямазаки отвёл взгляд, повисла неловкая пауза.
Наконец, я спросил неестественно весёлым тоном:
— А почему ты плакал?
— Я в последнее время не ходил в колледж. Я не очень-то вписываюсь в коллектив, у меня нет друзей, и я только недавно начал жить отдельно от родителей. От отчаяния я врубил музыку на полную.
— И ты всё это время сидел дома?
— Н-ну да.
Я быстро поднялся.
— Подожди-ка, — сказал я и вернулся в свою квартиру.
Я вернулся к Ямазаки с двумя банками пива.
— Давай выпьем!
— Чего?
— Да нормально всё. Давай просто выпьем, — я протянул пиво Ямазаки. — Всё будет хорошо. День, когда ты перестанешь быть хикикомори, обязательно придёт.
Если честно, я говорил о своих собственных желаниях.
— Всё будет хорошо, Ямазаки. Я же специалист по всему, что связано с хикикомори. Пока я с тобой, хуже тебе не станет!
Мы выпили. Потом снова включили анимешные песенки и вусмерть напились. Наша вечеринка продолжалась до поздней ночи. Когда закончились CD с анимешными песнями, мы начали петь свои. Мы были в стельку пьяны, и нам могло почудиться, что эти песни весьма хороши.
Но ничего страшного, даже если и почудилось. Я пел с воодушевлением.
Хикикомори блюз
Музыка и стихи — Тацухиро Сато
Леденящая комната на шесть татами.
Ох, эта квартира:
Я ведь хочу уйти, но спасенье не близко.
Валяюсь в постели, даже если не сплю,
А сплю часов по шестнадцать в сутки.
В тени котацу сидит таракан.
Ем я раз в день и вес всё теряю.
Хожу в магазин иногда, но чужие взгляды пугают.
Холодный пот течёт по спине,
Напоминая, как тяжело дом покинуть.
N.H.K. похожа на выдумку,
Лишь пустота в тщетных попытках её отыскания.
Сегодня, когда солнце зайдёт,
Мне, ослабшему, снова
лежать в пропотевшей постели
Мой тяжёлый, измученный мозг —
Ох, он больше не может, не может!
Я уснул на полу, и подушкой мне послужила стопка порно-комиксов, поэтому я проснулся с жуткой головной болью. Ямазаки задремал, положив голову на стол.
Я легонько потряс его за плечо.
— А что насчёт учёбы?
— Устрою себе выходной, — сказал Ямазаки и снова закрыл глаза.
Я вернулся в свою комнату, принял таблетку аспирина, распластался на кровати и снова заснул.
Глава 4: Путь Создателя
Часть первая
Выхода не было. Надежды тоже. Я совершенно ничего не мог с этим поделать. И из-за дурацкой идеи, что NHK— это зловещая организация, контролирующая весь мир, я потерял всё желание исправляться.
Это была весна, полная безграничной депрессии, мне хотелось поступить так же, как Винсент Галло из фильма «Баффало 66».[23] Войдя в ванную, я схватился за голову и простонал: «Я не могу больше так жить».
Мне хотелось умереть.
Однако, сегодняшний день отличался от остальных. Случилось нечто совершенно неожиданное.
Проснувшись в час дня, я нашёл странный лист бумаги в своём почтовом ящике. Я взял и осмотрел его.
Это было резюме, которое я написал несколько дней назад для собеседования в манга-кафе. Я написал его именно для этой вакансии, и мне хотелось бы поскорее забыть об этом.
Но почему оно здесь? Как оно оказалось в моём почтовом ящике?
Я поспешил зайти к Ямазаки.
Ямазаки снова прогуливал колледж. Сидя за компьютером, он играл в какую-то игру.
Я спросил:
— Эти сектанты приходили сегодня?
— Хм… Да, они приходили пару часов назад. Я даже взял пару их брошюр. Просто чтобы посмеяться над их дословными переводамами. А что? Разве они не заходили к тебе тоже, Сато?
Показания Ямазаки открыли мне страшную правду. Похоже, я забыл своё резюме в манга-кафе. Я не помню, вывалилось ли оно из моего кармана, или же я сам машинально отдал его Мисаки. Из-за сильного потрясения мои воспоминания об этом моменте были весьма расплывчаты.