Борис Виан - Осень в Пекине
Анжель толкнул калитку в проволочной ограде и оказался на тротуаре; калитка тихо щелкнула за ним. Мимо шли люди, ехали машины, но Анна так нигде и не было видно. Несколько минут Анжель простоял без движения. Он не знал, как ему быть. А какого цвета глаза у Бирюзы? Он задался этим вопросом как раз в тот момент, когда переходил улицу. И застыл на середине мостовой. Водитель одной из машин был вынужден сделать акробатический разворот и поставить машину на попа: уж очень резко он затормозил, когда увидел Анжеля. Машина Анна ехала сзади. Он остановился у тротуара и забрал Анжеля.
Бирюза сидела впереди, рядом с Анном. Анжель оказался в одиночестве на заднем сиденье, заваленном веревочными рессорами и подстилками из растительного пуха. Он наклонился вперед и протянул им руку. Поздоровавшись, Анн извинился за опоздание. Машина тронулась. Анну пришлось резко повернуть в сторону, чтобы объехать останки перевернувшегося такси.
Они ехали по улице до тех пор, пока она не превратилась в обсаженный деревьями бульвар. Они свернули налево и поехали мимо памятника. Машин стало меньше, и Анн прибавил газу. Солнце наконец определило, где запад, и на всех парах рвануло вперед, пытаясь за счет увеличения скорости наверстать упущенное расстояние. Анн легко и уверенно вел машину и даже развлекался тем, что касался ушек гуляющих по тротуару детей автоматическим флажком; для этого ему приходилось прижиматься к самому краю проезжей части, рискуя при этом ободрать краску на шинах, тем не менее в результате на колесе не оказалось ни единой царапины. К несчастью, мимо шла девочка лет девяти-десяти с ужасно оттопыренными ушами. Флажок попал ей прямо в мочку и тут же сломался. Из оборванного провода закапало электричество, и стрелка амперметра угрожающе накренилась в сторону снижения. Бирюза постучала по стеклу, но безрезультатно. Температура зажигания упала, и мотор сбавил обороты. Спустя несколько чего-то там Анн остановил машину.
— В чем дело? — спросил Анжель.
Он никак не мог понять, что случилось, и только в эту минуту понял, что уже очень долго смотрит на волосы Бирюзы.
— Что за черт! — проворчал Анн. — Мерзавка!
— Флажок сломался, — объяснила Бирюза, повернувшись к Анжелю.
Анн вышел из машины, чтобы как-то исправить положение, и засуетился вокруг хрупкого механизма. Он пытался наложить шов с катгутом на травмированный участок.
Бирюза теперь повернулась лицом к Анжелю и стояла на коленях на переднем сиденье.
— А вы нас долго ждали? — спросила она.
— Неважно… — пробормотал Анжель.
Ему было тяжело смотреть ей в лицо. Она так сияла. Однако надо было все-таки выяснить… какого цвета у нее глаза.
— Как же, как же, — сказала она. — Но это все из-за Анна. Вечно он опаздывает, дурачок. Я-то была готова вовремя. И вот, полюбуйтесь: стоило отъехать, как опять начались приключения.
— Пошутить, это он любит… И тут он прав.
— Да, — согласилась Бирюза. — Он веселый.
Анн тем временем ругался как извозчик и подскакивал вверх каждый раз, когда капля электричества падала ему на руку.
— А куда мы едем?
— Он хочет на танцы, — объяснила Бирюза. — А я бы предпочла в кино.
— В кино не видно, куда руку кладешь, — сказал Анжель.
— Зачем вы так говорите? — спросила Бирюза.
— Извините.
Бирюза немного покраснела, и Анжель пожалел о своем коварстве.
— Он хороший парень, — сказал он. — Мой лучший друг.
— Вы давно его знаете? — спросила Бирюза.
— Пять лет.
— А вы совсем не похожи.
— Да, но мы с ним прекрасно ладим, — успокоил ее Анжель.
— Скажите, а он… — Она замолчала и покраснела снова.
— Спрашивайте, не стесняйтесь! Или об этом и спросить нельзя?
— Да нет, можно. Только глупо, — сказала Бирюза. — И потом, это меня не касается.
— Ах, вот вы о чем… — сказал Анжель. — Да, действительно. Он всегда пользовался успехом у женщин.
— Он такой красивый… — прошептала Бирюза.
Она замолчала и опять села на переднее сиденье, повернувшись к Анжелю спиной, поскольку Анн уже обходил машину с противоположной стороны, чтобы занять место за рулем. Передняя дверца открылась.
— Надеюсь, что некоторое время продержится, — сказал он. — Сейчас не очень течет, но давление очень высокое. Я только недавно перезарядил аккумуляторы.
— Это неудачно, — сказал Анжель.
— Ну почему нам попалась именно эта дура с оттопыренными ушами?! — возмущался Анн.
— Нечего было дурака валять, — сказал Анжель.
— Вот именно, — поддакнула Бирюза. И рассмеялась.
— А как здорово было!..
Анн тоже засмеялся. Он совсем не сердился. Машина опять тронулась, но очень скоро им пришлось остановиться, поскольку улица напрочь отказалась идти дальше. Но им сюда было надо.
Это был ночной клуб, где можно было потанцевать. Здесь собирались любители настоящей музыки, чтобы в узком кругу ценителей прекрасного предаваться коллективному вихлянию. Анн танцевал очень плохо. Анжелю всегда было мучительно больно смотреть на то, как Анн не попадает в такт, и он еще никогда не видел, как Анн танцует с Бирюзой.
Танцевали в подвале. Маленькая белая лестница, извиваясь, вела вниз: держась за толстую лиану, с которой каждый месяц срезали листья, можно было спуститься по ней, не разбившись насмерть. То тут, то там в интерьере мелькали украшения из красной меди и маленькие круглые иллюминаторы.
Бирюза шла впереди, за ней шел Анн, Анжель замыкал шествие, чтобы вовремя освободить проход тем, кто шел сзади. Бывали случаи, однако, когда неосмотрительные посетители свое шествие своевременно не замыкали, и тогда ничего не видящий из-за подноса официант наваливался на них сверху, окатывая с ног до головы липкими напитками.
На полпути они почувствовали, как их захватила вибрация ритмических пульсаций оркестра. Немного ниже они получили по ушам смесью звуков, исторгаемых кларнетом и трубой, которые быстро карабкались друг по дружке, достигая тем самым за очень короткий промежуток времени небывалых высот. Когда они оказались внизу, они услышали рассеянный гул. Тут было и шарканье ног, и лапанье верхних частей туловища, и доверительные смешки, и просто хохот, а также более резкие звуки — рыгание из недр организма и резкие возгласы на фоне звяканья стаканов с газосодержащей водой. Все это было неотъемлемой частью атмосферы баров класса полулюкс. Глазами Анн искал свободный столик и, найдя его, кивнул Бирюзе, которая и добралась до него раньше всех остальных. Они заказали по взбитому портвейну.
Музыка не смолкала ни на минуту — барабанные перепонки работали на пределе своих возможностей. Оркестр заиграл весьма томный блюз, и Анн, воспользовавшись этим обстоятельством, пригласил Бирюзу на танец. Часть танцующих, раздраженная медлительностью зазвучавшей мелодии, покинула площадку, а все чокнутые, наоборот, повскакали со своих мест, ибо музыка чем-то напоминала им танго: они перемежали привычные раскачивания блюстителей традиций (к которым, кстати говоря, причислял себя и Анн) шагами с задержкой и корте. Анжель понаблюдал за ними две секунды и отвел глаза: его затошнило. Анн тут же сбился с ритма, Бирюза послушно шла за ним без тени смущения на лице.
Они вернулись к столику. Теперь пришла очередь Анжеля приглашать Бирюзу на танец. Она улыбнулась, сказала «да» и поднялась со стула. Это был опять медленный танец.
— А где вы познакомились с Анном?
— Это было недавно, — начала она.
— Месяц-два тому назад?
— Да, — сказала Бирюза. — На вечеринке у друзей.
— Может быть, вам не хочется со мной об этом разговаривать? — спросил Анжель.
— Я люблю говорить о нем.
Анжель еще очень плохо знал ее, но то, что она успела сказать, уже причиняло ему боль. Он и сам, пожалуй, не смог бы объяснить почему. Каждый раз, когда на его пути попадалась красивая девушка, в нем просыпался собственник. Ему хотелось иметь на нее права. Но что поделаешь, Анн был его другом.
— Он исключительный человек, — сказал он. — Очень талантливый.
— Это я сразу заметила, — кивнула Бирюза. — У него потрясающие глаза и классная машина.
— В институте ему все очень легко давалось. Другим же приходилось вкалывать часами.
— Он физически очень крепкий, — сказала Бирюза. — Много занимается спортом.
— За три года он не провалил ни одного экзамена.
— И потом, мне нравится, как он танцует.
Анжель тщетно пытался с ней справиться, но она упорно шла не в такт. Тогда ему пришлось отодвинуть ее от себя: пусть уж танцует как хочет.
— Правда, у него есть один-единственный недостаток, — сказал Анжель.
— Да, — согласилась Бирюза. — Но это не важно.
— Но от него можно избавиться, — заверил ее Анжель.
— Ему нужно, чтобы им все время кто-то занимался, он один не может.
