Джеффри Арчер - Прямо к цели
— Мое предложение — дать им три тысячи, — сказал полковник. — Как отметил управляющий директор, мы должны смотреть далеко вперед, если, конечно, банк сможет поддержать нас в этом. Как, мистер Хадлоу?
— С трудом, но вы можете в данный момент позволить себе три тысячи фунтов, — проговорил управляющий банком, сверяясь с цифрами. — Но тем самым еще больше превысите кредитный лимит. Это будет означать, что в обозримом будущем вы не в состоянии будете приобрести больше ни одного магазина.
— У нас нет выбора, — заключил Чарли, глядя прямо в глаза Кроутеру. — За квартирами охотится еще кто-то, и мы не можем на данном этапе позволить соперник наложить на них свою лапу.
— Ну что же, если таковы указания правления, я попытаюсь сегодня же заключить сделку в размере трех тысяч фунтов.
— Думаю, что это именно то, чего хочет от вас правление, — подтвердил председатель, обводя взглядом присутствующих за столом. — Итак, если вопросов больше нет, я объявляю собрание закрытым.
Когда участники совещания стали расходиться, полковник взял под руки Кроутера и Хадлоу.
— Мне совсем не нравится это дело с квартирами. Такое невесть откуда взявшееся предложение требует более пристального внимания.
— Я согласен, — сказал Кроутер. — Инстинкт подсказывает мне, что это Сид Рексал и его торговый комитет пытаются пока не поздно помешать Чарли завладеть всем кварталом.
— Нет, — присоединился к ним Чарли. — Это не Сид, потому что у него нет автомобиля, — загадочно сказал он. — В любом случае, Рексал и его дружки не смогли бы предложить больше двух с половиной тысяч фунтов.
— Так вы думаете, что это кто-то посторонний? — спросил Хадлоу. — Кто имеет свои собственные виды на Челси-террас?
— Скорее всего это какой-нибудь делец, который раскрыл наши далеко идущие планы и решил припирать нас до тех пор, пока нам не останется ничего другого, как отвалить ему полцарства, — сделал вывод Кроутер.
— Я не знаю, кто это или что это, — подал голос Чарли. — Я уверен только, что мы сделали правильно, решив перебить цену.
— Согласен, — заметил полковник. — И пожалуйста, Кроутер, известите меня, как только закроете сделку. Боюсь, что я не смогу больше находиться здесь сегодня, так как пригласил одну довольно интересную леди на обед в своем клубе.
— Мы ее знаем? — спросила Бекки.
— Дафни Уилтшир.
— Передайте ей мои наилучшие пожелания, — сказала Бекки, — и скажите, что мы с нетерпением ждем среды, чтобы поужинать с ними.
Полковник приподнял шляпу перед Бекки и оставил своих четверых коллег гадать дальше, кто бы еще мог заинтересоваться квартирами.
Поскольку собрание правления длилось дольше, чем он рассчитывал, полковник успел покончить только с одной порцией виски, когда в женском зале появилась в сопровождении метрдотеля Дафни.
Она действительно прибавила пару фунтов, но он не нашел, что выглядеть она стала из-за этого хуже. Он заказал для нее у клубного официанта джин с тоником, пока она щебетала про веселую жизнь в Америке и жару в Африке, умалчивая пока о совершенно другом континенте, о котором, как подозревал он, хотела поведать в действительности.
— Ну а как Индия? — спросил он наконец.
— Боюсь, что не так хороша, — проговорила она, прежде чем отпить джина. — Скорее, ужасна.
— Странно, я всегда находил местных жителей этой страны довольно дружелюбными, — удивился полковник.
— Проблема состояла не в местных жителях, — ответила Дафни.
— В Трентаме?
— Боюсь, что да.
— Он что, не получил ваше письмо?
— Получил, но события намного опередили его, полковник. Теперь я жалею, что не воспользовалась вашим советом и не переписала ваше послание дословно, дав ему знать, что, если меня когда-нибудь спросят прямо, я буду вынуждена ответить каждому, что отцом Дэниела является Трентам.
— Почему? Что вызвало такую перемену вашего мнения?
Дафни залпом осушила свой стакан.
— Извините, полковник, но мне это необходимо. Так вот, когда мы с Перси прибыли в Пуну, первое, что сообщил нам Ральф Форбз, командир полка, это что Трентам подал в отставку.
— Да, вы уже известили об этом в своем письме, — полковник отложил нож с вилкой. — Я хочу знать, по какой причине.
— Какие-то проблемы с женой адъютанта, как позднее выяснил Перси, но никто не хотел особенно вдаваться в подробности. По всей видимости, своего рода табу, которое не обсуждалось в офицерском собрании.
— Отъявленный негодяй. Если только я…
— Полностью согласна с вами, полковник, но должна предупредить, что худшее впереди.
Полковник заказал еще один джин с тоником для гостьи и виски для себя, прежде чем Дафни продолжила свой рассказ.
— Когда на прошлой неделе я посетила Ашхерст, майор Трентам показал мне письмо, которое Гай прислал матери с объяснениями причин своего вынужденного ухода в отставку из полка фузилеров. Он утверждает, что это произошло из-за того, что вы написали полковнику Форбзу о том, что Гай связался с «уличной девкой из Уайтчапела». Я видела это своими глазами. — Щеки полковника полыхали от гнева. — И что нет никаких сомнений в том, что отцом ребенка является Трумпер. Вот так преподносит это Трентам.
— У него что, нет никакой чести?
— Похоже, что нет, — согласилась Дафни. — Поскольку далее в письме делается предположение о том, что Чарли Трумпер взял вас к себе на работу для того, чтобы вы держали рот на замке, и платит за это «тридцать сребренников», как он выражается в письме.
— Он заслуживает прилюдной порки.
— Даже майор Трентам мог бы поддержать это предложение. Но больше всего я опасаюсь не за вас и даже не за Бекки, а за самого Чарли.
— Что вы имеете в виду?
— Перед нашим отъездом из Индии Трентам предупредил Перси, когда они остались одни в офицерском клубе, что Трумпер будет жалеть о происшедшем до конца своих дней.
— В чем же он, интересно, винит Чарли?
— Перси тоже задал ему этот вопрос, и Гай сказал, что Трумпер специально натравил на него вас, чтобы просто свести старые счеты.
— Но это же неправда.
— Перси сказал то же самое, но он не стал слушать.
— И что он имел в виду, когда говорил о сведении старых счетов?
— Не могу сказать ничего, кроме того, что весь вечер Гай постоянно выспрашивал у меня о картине «Святая дева с младенцем».
— Не о той ли, которая висит у Чарли в передней?
— О ней. И, когда наконец я рассказала о ней, он прекратил свои расспросы.
— Он, должно быть, совершенно лишился рассудка.
— Мне так не показалось, — возразила Дафни.
