Шарлотта Линк - Хозяйка розария
Если она все с умом обставит, то он скоро будет есть у нее с руки. Конечно, некоторое время ей придется поскучать, но рано или поздно она будет вести ту жизнь, о которой она сейчас грезит.
Но почему она была так глупа, почему она все время отталкивала Алана, хотя он был лучшим из всех, кто с ней был?
Ей было приятно, честно призналась она себе, держать его на длинном поводке. Приманивать его или отталкивать, в зависимости от настроения. Можно было грубо с ним обойтись, а потом с удовольствием наблюдать, как он снова бежал к ней, когда она вдруг ласково ему улыбалась. Она зарывалась, как игрок в покер. Как далеко она может зайти? Когда он раскричится? Когда — наконец! — придет в ярость?
Но он не приходил в ярость, и Майе становилось скучно. Он поучал, но не принимал ее объявление войны, не бил ее своим оружием. Майя понимала, что он оставил бы ее в дураках, если бы вступил в серьезные отношения с другой женщиной. Майя сделала бы все, чтобы отвоевать его назад, и он бы торжествовал, видя ее безнадежную борьбу и хитрые уловки. Но он никогда не пользовался своей властью над ней. Бедный Алан! Даже теперь, после всего того, что было, он почтет за счастье, если она будет рядом с ним.
Очередь не двигалась. У соседнего окна дело продвигалось быстрее, и Майя перешла в другую очередь. Она слишком поздно заметила, что оказалась за спиной Хелин Фельдман. Она не заметила старую даму, да и она, по счастью, не видела Майю. Отступать было некуда, ей бы пришлось снова занимать очередь в хвосте, и она от души надеялась, что старуха не обернется. Можно себе представить, какой словесный водопад польется на ее бедную голову. Хелин могла быть невыносимо многословной. Она воображала, что и Бог и мир должны трепетно выслушивать ее никчемные истории о прошлом; она не понимала, что эти истории уже давно никого не греют.
Хелин подошла к окну.
«Сейчас она снимет со счета три фунта пятьдесят пенсов и потратит на это целый час», — с ненавистью подумала Майя. Эта старуха настолько глупа, что не может снять такие деньги в банкомате!
Скучая, Майя принялась рассматривать свои черные ногти и вдруг к своему безмерному удивлению услышала, что Хелин хочет снять со счета пятнадцать тысяч фунтов.
Майя вскинула голову. Пятнадцать тысяч фунтов! Однако у старухи крепкие нервы, если она может позволить себе такие расходы! Едва ли у нее такие большие деньги, или? Мэй всегда говорила о скромной пенсии Хелин, когда Майя принималась издевательски говорить, что эта Хелин вечно сидит дома и жалуется, вместо того, чтобы путешествовать и наслаждаться жизнью.
— У нее же нет денег, Майя! Она не может позволить себе никаких удовольствий.
Ничего себе! Майя презрительно поджала губы. Тот, кто может вот так, в обычный понедельник прийти в банк и, не моргнув глазом, снять со счета пятнадцать тысяч фунтов, тот, конечно же, не беден, как церковная мышь. Даже если есть кредит, то банк не станет направо и налево раздавать такие деньги. Но может быть, Хелин вовсе не роскошествует. Майя прислушалась, но не услышала, чтобы операционист говорил о кредитном лимите или перерасходе. Очевидно, не было никаких проблем с тем, чтобы отсчитать Хелин требуемое число банкнот. Хелин сунула деньги в сумочку, похоже, взятую напрокат у ученицы школы танцев пятидесятых годов, и повернулась, чтобы уйти. Она тотчас увидела Майю, на мгновение смутилась, но быстро взяла себя в руки.
— Ах, Майя! Я тебя и не заметила! Как дела? Выглядишь ты превосходно! — она торопливо сыпала словами.
«Она нервничает, — подумала Майя, — она не знает, видела ли я, сколько денег она берет, но не хочет, чтобы об этом кто-нибудь знал».
— Все о’кей, — ответила она и поспешила к окну, так как операционист уже нетерпеливо поглядывал на нее. Она поинтересовалась состоянием своего счета и узнала, что на ее сберкнижке лежат какие-то смехотворные сорок восемь фунтов. Этого ей не хватит. Надо подоить Мэй, и если она откажет, то проявить мудрость.
«А эта старая карга запросто приходит в банк и снимает пятнадцать штук», — недовольно подумала она.
Хелин дождалась Майю и рядом с ней засеменила к выходу. Старуха шла медленно, Майе тоже приходилось тащиться, подлаживаясь под Хелин, и это страшно ее нервировало.
— Сегодня печальная дата, — хрипло произнесла Хелин, — семнадцатое апреля.
Майю ни в малейшей степени не интересовало, почему Хелин считает этот день печальной датой, но, решив быть вежливой, она спросила:
— Почему?
Хелин остановилась и тяжело вздохнула.
— Сегодня исполняется пятьдесят пять лет, — сказала она, с тех пор, как начался кошмар. В этот день мой муж начал впадать в панику. Почва стала уходить у него из-под ног. Приближалась гибель.
Она продолжала говорить, и пока Майя судорожно старалась найти подходящие слова для ответа, старуха вдруг резко сменила тему.
— Между тобой и Аланом еще что-то есть?
— Думаю, что да, — ответила Майя, мысленно добавив: «Во всяком случае, я очень на это надеюсь».
— Я бы с удовольствием вам что-нибудь подарила, — сказала Хелин, — в благодарность за то, что вы отвезли меня в Сент-Питер-Порт.
Она подошла к автомобилю, который Франка припарковала у приходской церкви. Майя, торопливо пробормотав какие-то извинения, ушла. Франка вышла из машины, чтобы помочь Хелин сесть, но та вовсе не собиралась возвращаться домой. Несмотря на протесты Франки, она настаивала на своей идее пойти вместе с ней за покупками.
— Я знаю здесь один чудный модный магазин, — сказала она, — может быть, там вы что-нибудь себе найдете.
— Нет, нет, это будет слишком дорого. Я с удовольствием вас привезла, Хелин, я…
— Это доставит мне большое удовольствие. Кроме того… — Хелин помедлила, но затем продолжила: — Кроме того, я думаю, что вы просто обязаны побаловать себя какой-нибудь шикарной вещицей. Вы такая красивая женщина, Франка, но мне иногда кажется, будто вы делаете все, что в ваших силах, чтобы скрыть этот факт. Все вещи на вас просто болтаются, и…
— У меня не особенно красивая фигура. Я не могу выставлять ее напоказ.
У Хелин заблестели глаза.
— Кто сказал вам эту глупость? — воскликнула она. — Насколько я могу разглядеть вас под всей этой грудой тряпья, вы — стройная, длинноногая женщина, к тому же, прекрасно сложенная. Мы тотчас пойдем в магазин, и еще раз в этом убедимся, поговорив с продавщицей.
Франка упиралась, но Хелин и не думала сдаваться, и, в конце концов, они направились в маленький магазин, расположенный в тихом переулке. «Клер. Женская одежда» — было написано над высокой витриной. К радости Франки, в зале не было ни одного покупателя. Когда она в последний раз покупала себе одежду? С тех пор прошла, можно сказать, целая вечность — почти пять лет. Она всегда испытывала неуверенность относительно своей внешности. Правда, надо признать, что Михаэль никогда не отзывался о ней пренебрежительно. Однако он никогда не находил слов, чтобы похвалить ее красоту. Вероятно, ему уже давно нет никакого дела до ее внешности.
