Кейт Мортон - Далекие часы
Люси переступила с ноги на ногу, между ними воцарилась тяжелая тишина, и Саффи осознала, что теперь ее очередь. На языке вертелись несколько слов, но она была не в силах их произнести.
— Я выхожу замуж, — повторила Люси, на этот раз более медленно и с некоторой осторожностью, которая позволяла предположить, что она и сама еще не свыклась с этой мыслью.
— Ах, Люси, какая чудесная новость! — Саффи внезапно прорвало. — И кто же этот счастливчик? Где вы познакомились?
— Вообще-то, — покраснела Люси, — мы познакомились здесь, в Майлдерхерсте.
— Неужели?
— Это Гарри Роджерс. Я выхожу за Гарри Роджерса. Он сделал мне предложение, и я согласилась.
Гарри Роджерс. Имя казалось смутно знакомым; Саффи была уверена, что ей известен упомянутый джентльмен, но она никак не могла вспомнить его лица. Надо же, как неловко! Она ощутила, что краснеет, и прикрыла замешательство широкой улыбкой, в надежде, что это убедит Люси в радости хозяйки.
— Конечно, мы знаем друг друга много лет, ведь он так часто навещал замок, но встречаться начали всего пару месяцев назад. Весной, сразу после того, как забарахлили напольные часы.
Гарри Роджерс. Неужели это маленький заросший часовщик? Но он не был ни красив, ни галантен, ни, насколько Саффи могла судить, хотя бы отдаленно остроумен. Он был самым обыкновенным человеком, которого интересовали только беседы с Перси о состоянии замка и механизмах часов. Как казалось Саффи, он был довольно любезным, и Перси всегда отзывалась о нем с теплотой (пока Саффи в шутку не попросила сестру вести себя поосторожнее, не то он влюбится в нее); тем не менее он ничуть не подходил Люси с ее хорошеньким личиком и жизнерадостным смехом.
— Но как это случилось?
Вопрос вылетел так быстро, что Саффи не успела его удержать. Люси, по-видимому, не обиделась и ответила откровенно — немного поспешно, как показалось Саффи, словно ей самой нужно было услышать ответ, чтобы понять, как такое могло произойти.
— Он приходил проверить часы, а я закончила работу пораньше, потому что мать плохо себя чувствовала, и мы случайно столкнулись по дороге к двери. Он предложил подвезти меня домой, и я согласилась. Мы подружились, а потом, когда мать умерла… Ну, он был очень внимателен. Настоящий джентльмен.
Повисла пауза, за пологом которой обе женщины мысленно проигрывали этот сценарий в весьма различных подробностях. Саффи испытывала не только удивление, но и любопытство. Вероятно, в ней пробудилась писательница; ей не терпелось выяснить, что обсуждали эти двое в небольшом автомобильчике мистера Роджерса; как именно простая любезность расцвела в любовную связь.
— И вы счастливы?
— О да, — улыбнулась Люси. — Да, я счастлива.
— Что ж. — Саффи заставила себя улыбнуться. — Тогда я очень счастлива за вас. Непременно приведите его на чашечку чая. Устроим скромный праздник.
— О нет, — покачала головой Люси. — Нет. Вы очень добры, мисс Саффи, но, мне кажется, лучше не стоит.
— Почему же? — удивилась Саффи и в тот же миг прекрасно поняла почему и испытала прилив смущения, что повела себя так неосторожно.
Люси была слишком правильной, чтобы обрадоваться обеду со своими хозяевами, в особенности с Перси.
— Мы бы не желали поднимать шум, — пояснила экономка. — Мы оба немолоды. Долгой помолвки не будет; ждать нечего, ведь на дворе война.
— Но ведь Гарри в его возрасте, конечно, не отправится…
— О нет, ничего такого. Но он будет исполнять свой долг в отряде мистера Поттса. Знаете, он был на первой войне, сражался в битве при Пашендейле. Вместе с моим братом… вместе с Майклом.
На лице Люси появилось непривычное выражение — вариант гордости, догадалась Саффи, робкого удовольствия, пронизанного смущением. Разумеется, все дело в новизне, недавней перемене обстоятельств. Люси пока не свыклась с положением женщины, которая выходит замуж, которая является частью пары, у которой есть партнер-мужчина и которая сияет его отраженной славой. Саффи приятно было на нее смотреть; она не знала человека, заслуживающего счастья больше, чем Люси.
— Что ж, звучит весьма разумно, — похвалила она. — И вы, конечно, возьмете несколько выходных перед свадьбой и после. Возможно, я смогу…
— Вообще-то… — Люси поджала губы и уставилась в пространство над левым плечом Саффи. — Именно об этом я и должна с вами поговорить.
— Вот как?
— Да, — улыбнулась Люси, но не легко и счастливо, улыбка сразу увяла, оставив вместо себя только легкий вздох. — Видите ли, это довольно неловко, но Гарри хотел бы… то есть он считает, что, когда мы поженимся, мне лучше сидеть дома, вести хозяйство и вносить свой вклад в дело фронта. — Возможно, Люси так же, как и Саффи, остро ощутила, что этого объяснения недостаточно, и быстро добавила: — И на тот случай, если Господь благословит нас детьми.
И тогда у Саффи словно пелена с глаз упала. То, что было размытым, стало резким и четким: Люси любит Гарри Роджерса не больше, чем Саффи, просто она хочет ребенка. Удивительно, что Саффи сразу не сообразила; теперь, когда все прояснилось, это казалось таким простым. Если честно, причиной замужества экономки не могло быть что-то иное. Гарри дал Люси единственный, последний шанс; какая женщина на ее месте приняла бы другое решение? Саффи потеребила свой медальон, провела большим пальцем по замочку и испытала прилив сопереживания Люси, сестринской любви и солидарности, такой сильный, что ее охватило внезапное желание все высказать экономке, признаться, что она, Саффи, как никто понимает ее чувства.
Она открыла рот, собираясь это сделать, но не нашла слов. Тогда она чуть улыбнулась, моргнула и с изумлением ощутила, что к глазам подступила волна жарких слез. Люси тем временем отвернулась, что-то ища в карманах, и Саффи, пытаясь собраться с силами, украдкой взглянула в окно, где единственная черная птица парила в невидимом потоке теплого воздуха.
Она снова моргнула, и все подернуло дымкой. До чего глупо плакать! Конечно, виноваты война, неуверенность и осточертевшие, ненавистные окна!
— Я тоже буду скучать по вам, мисс Саффи. По всем вам. Я больше половины жизни провела в Майлдерхерсте; всегда считала, что окончу свои дни здесь. — Люси немного помедлила. — Это не слишком ужасно звучит?
— На редкость ужасно.
Саффи улыбнулась сквозь слезы и снова дотронулась до медальона. Она будет безмерно скучать по Люси, но это не единственная причина ее слез. Она больше не открывала медальон; ей не нужна была фотография, чтобы увидеть его лицо. Лицо юноши, которого она любила и который любил ее. Будущее простиралось впереди, и все было возможно; все, что угодно. Пока ее не лишили всего…
