Елена Филон - Только сияй
Оправдывать себя? Какой смысл?.. Разве с самого начала всё не строилось на лжи?.. Разве с самого начала фанаты Шейна не придумывали сказки? Им нравится это! Нравится верить в мифы! Нравится жить в выдуманных историях! Нравится есть ложь на завтрак, обед и ужин! Все эти девочки живут картинкой, любят картинку и питаются сказками, которые сами же себе и придумывают, а лейбл Сока только подбрасывает им новые идеи. Так должна ли я чувствовать себя дрянью, предлагая им на вкус точно такую же сказку, за которую они с радостью ухватятся лишь потому, что это интересно? Это трагично… И из этого можно раздуть множество похожих историй.
Вру? Да, вру. И всего лишь подставляю себя под удар. Но у меня останется возможность доносить свои песни, свою музыку для другой аудитории. Для тех, кто не читает жёлтую прессу, для тех, кто не выстраивается у входа в отель с плакатами. Для тех, кто не льёт слёзы по смазливому личику одного из знаменитостей. И я знаю, такие люди есть. И они услышат меня…
Я знаю это. Я чувствую это…
Я не отказываюсь от своей мечты.
А Шейн будет свободен.
– А у вас есть дипломатические задатки, мисс Миллер! – Сок буквально сиял от счастья. – Вот уж не думал, что вы сами предложите подобное. Пойдёте на обман.
– Весь ваш мир – обман, директор Сок, – печально улыбнулась я. – А я всего лишь подброшу в костёр пару поленьев.
– Что ж, – задумчиво почесал подбородок, – значит, вы даёте гарантии, что за год сумеете стать самым успешным проектом R.Q. Entertainment?
– Через год я соберу стадион на тридцать тысяч мест.
Брови Сок взлетели на лоб, он резко выпрямился на стуле и нервно усмехнулся:
– Это невозможно! Только не за год! Мисс Миллер, вы переоцениваете свои возможности.
Я была уверена в себе:
– Это возможно, если вы позволите мне писать и исполнять собственные песни.
Усмехнулся:
– Ваш талант неоспорим, Тейт, но даже это… слишком.
– Если я этого не сделаю, если не соберу стадион Лос-Анджелеса на тридцать тысяч мест, вы можете делать с моим проектом что пожелаете. Если облажаюсь, можете напяливать на меня короткие юбки и заставлять исполнять попсу. Даю слово, что пойду на любые последующие условия.
Тишина. Сок сузил глаза:
– Почему вы за него так просите? Не понимаю… Это ведь всё ради Шейна? Всё ради того, чтобы я разорвал с ним контракт без предъявления претензий? Вы сейчас зарываете себя в песок, понимаете это? Да, из истории с потерей памяти можно извлечь огромную выгоду для нас обоих, и даже если обман раскроется, в любой момент можно сделать заявление, что случилось чудо и ваши воспоминания вернулись на законное место. Фанаты проглотят это, как любую другую душераздирающую историю. Но стадион… тридцать тысяч мест…
– Это всего лишь мои гарантии того, что после ухода Шейна ваш лейбл не обеднеет.
– И вы станете той, кто принесёт агентству столько денег, – заключил Сок. – Я ценю вашу уверенность в себе, мисс Миллер, но, если дело прогорит… – печально вздохнул, – отвечать будете вы. Потому как если я освобожу Шейна ото всех обязательств, в итоге мы останемся ни с чем, расхлёбывать последствия придётся вам.
Сок поднялся на ноги и принялся мерить кабинет шагами.
– Но если уж мы говорим так открыто, мисс Миллер, ваше предложение мне нравится больше, чем перспектива судов и скандалов. Это невыгодно для лейбла… Так что… – Остановился, посмотрел на меня. – Мы внесём в ваш контракт изменения, в качестве гарантий для нас обоих. Добавим пункт о запрете отношений на год, для того чтобы потерявшая память девушка не засветилась с каким-нибудь парнем на какой-нибудь вечеринке. Понимаете, о чём я? Также сократим наше сотрудничество до рамок двенадцати месяцев с обязательным внесением пункта о том, что если в условленный день стадион Лос-Анджелеса на тридцать тысяч мест не будет полон, вы обязуетесь подписать любой последующий предложенный мною контракт. Любой, Тейт. – Вздохнул и довольно улыбнулся. – Я же в свою очередь после того, как мы с вами пожмём руки, и после того, как промотур FB по США закончится, с радостью сообщу Шейну о том, что согласен с его решением покинуть группу. На этом и разойдёмся.
Тяжело выдохнул и устремил взгляд в окно:
– Надо сделать заявление о поиске соло-гитариста. Новым лидером группы станет Калеб.
Ну вот. Теперь запутанный клубок стал ещё меньше.
Глава 29
Весь день я провела в больнице. Обследования, тесты, и всё без разглашения. Новые лекарства, новые советы, новые указания.
Директор Сок отправился со мной и долго беседовал с доктором наедине. Думаю, им удалось найти общий язык и договориться о том, чтобы не выносить сор из избы.
Для всех я так и осталась девушкой с частичной потерей памяти.
Гнусно, погано, но почти уверена – фанаты останутся довольны такой новостью, это ж какая пища для фантазий! Для новых рассказов и для нового срама в Интернете.
Убеждаю себя в том, что оно того стоило, вряд ли чувства фанатов будут задеты больше, чем мои… Вряд ли они потеряют больше, чем я… Но теперь Шейн свободен. Может стать композитором, исполнить свою мечту и уйти в свободное плавание.
Все документы подготовлены. В том числе и мой изменённый контракт на год. Я должна буду подписать его, как только буду готова, и сразу после этого, на следующий день, улетаю в Сеул и буду целый год впахивать до седьмого пота.
Да, я готова к этому.
Почти готова. Осталось распутать клубок до конца. Перелистнуть ещё одну страницу своей жизни.
Я должна увидеться с Шейном и на этот раз… завершить то, что не даёт нам покоя. То, что связывает нас стальными цепями. То, что наконец пора прекратить.
В этот же вечер собрала все свои вещи, села на кровать и наткнулась взглядом на гору одинаковых пакетов и коробочек.
Вывернула все до единого в поисках чего-то, сама не знаю чего… Шейн не просто так их принёс и не просто так спрашивал, открывала ли я их… Но что он имел в виду? Что я должна была среди них обнаружить?..
Ещё раз потрясла уже опустевшие подарочные пакеты. Маленькая, сложенная вдвое карточка упала к ногам. Сердце вмиг ускорило ритм, раньше меня почувствовав – это именно то, что имел в виду Шейн.
До боли знакомый почерк, слегка размашистый и немного наклоненный в левый бок:
«Для Тейт»
Руки дрожали, слёзы сдавливали горло и увлажняли глаза.
Тяжело дыша, подскочила на ноги, вытряхнула всё содержимое рюкзака на кровать, подхватила ежедневник с текстами моих песен и достала из него две точно такие же карточки, подписанные точно таким же почерком:
«Для Тейт»
Спортивный костюм. Обезболивающий крем.
«Для Тейт»
Так это был не Калеб?..
