Анна Гавальда - Просто вместе
Одетта завороженно следила за работой Камиллы.
- Как это у нее получается? В коробочке всего восемь красок!
- Я мухлюю, но вы меня не выдавайте… Вот. Это подарок.
- Спасибо, моя милая! Большое спасибо! Рене! Иди посмотри!
- Обед за мой счет!
- Да нет, что вы…
- Я настаиваю…
Когда она вернулась за стол, Полетта передала ей под столом пакет: там была шапочка в пару к шарфу. Такие же дыры и те же тона. Класс.
Явились охотники, и Франк с хозяином дома отправились следом за ними на кухню. Мужчины попивали коньяк и обсуждали содержимое ягдташей. Камилла любовалась своим подарком, а Полетта рассказывала Филиберу, как жила во время войны. Он сидел, вытянув длиннющие ноги, и увлеченно слушал.
А потом он все-таки наступил, этот неприятный момент, уже смеркалось, и Полетта села в машину рядом с водителем.
Никто не произносил ни слова.
Пейзаж за окном становился все уродливее.
Они обогнули город и миновали скучные торговые зоны: супермаркет, гостиницы, где номер с кабельными ТВ-каналами стоит 29 евро, склады и мебельные стоки. Наконец Франк припарковался. На самой границе зоны.
Филибер вылез, чтобы открыть Полетте дверь, а Камилла стянула с головы шапочку. Полетта погладила ее по щеке.
- Ладно, давайте… - буркнул Франк. - Завязывайте с этим… Не хочу получить по полной программе от матери настоятельницы!
Когда он возвращался к машине, силуэт Полетты появился на фоне окна - она отдергивала занавески.
Он сел за руль, скривился и шумно выдохнул, прежде чем включить зажигание.
Они еще не успели выехать со стоянки, когда Камилла хлопнула его по плечу.
- Остановись.
- Что еще?
- Остановись, говорю!
18
Он обернулся.
- В чем дело?…
- Во сколько вам это обходится?
- Что это?
- Вот этот дом?
- Почему ты спрашиваешь?
- Сколько?
- Около десяти штук…
- Кто платит?
- Пенсия деда - семь тысяч сто двенадцать франков, остальное, кажется, Генеральный совет, хотя я не очень понимаю…
- Я хочу две тысячи, остальное ты оставишь себе и ради моего спокойствия перестанешь ишачить по воскресеньям…
- Подожди, о чем ты говоришь?
- Филу…
- Ну уж нет, моя дорогая, это твоя идея!
- Но дом-то твой, дружище…
- Эй! Что происходит? Из-за чего сыр-бор? Филибер зажег свет в салоне.
- Если хочешь…
- И, если она захочет, - уточнила Камилла.
- …мы заберем ее с собой, - улыбнулся Филибер.
- С… собой? Куда? - пролепетал Франк.
- К нам… домой…
- Когда… когда заберем?
- Сейчас.
- Се… сейчас?
- Скажи, Камилла, у меня бывает такой же оглоушенный вид, когда я заикаюсь?
- Конечно, нет, - успокоила она его, - у тебя взгляд не такой идиотский…
- А кто будет ею заниматься?
- Я. Но на моих условиях…
- А твоя работа?
- Нету больше никакой работы! Была, да вся вышла!
- Но как же…
- Что?
- Ее лекарства и все такое прочее…
- А что лекарства? По-твоему, я не сумею дать ей таблетку или капли? Пилюльки пересчитать не так уж и трудно!
- А если она упадет?
- Да не упадет, я ведь буду рядом!
- Но… Где… где она будет спать?
- Я уступлю ей свою комнату. Все предусмотрено… Он положил голову на руль.
- А ты что об этом думаешь, Филу?
- Сначала был против, теперь - за. Думаю, твоя жизнь намного упростится, если мы ее увезем…
- Но ведь старый человек - тяжелая обуза!
- Ты полагаешь? Сколько весит твоя бабушка? Пятьдесят кило? Думаю, даже меньше…
- Не можем же мы вот так просто взять и увезти ее?
- Неужели?
- Не можем…
- Если нужно будет заплатить неустойку, мы это сделаем…
- Могу я пройтись?
- Давай.
- Свернешь мне сигарету, Камилла?
- Держи.
Он вышел, хлопнув дверцей.
- Это идиотизм, - сообщил он, вернувшись.
- А мы и не утверждали обратного… Так, Филу?
- Никогда. Мы вполне вменяемые!
- Вам не страшно?
- Нет.
- Мы еще не то видели, правда?
- О да!
- Думаете, ей понравится в Париже?
- Мы везем ее не в Париж, а к нам!
- Покажем ей Эйфелеву башню…
- Мы ей покажем массу вещей куда более красивых, чем Эйфелева башня.
Он вздохнул.
- Ну и как мы будем действовать?
- Я все беру на себя.
Когда они подъехали, она по-прежнему стояла у окна.
Камилла убежала. Франк и Филибер наблюдали из машины китайский театр теней: маленький силуэт обернулся, тот, что повыше, начал жестикулировать, тени качали головами, пожимали плечами, а Франк все повторял и повторял: «Это глупость, это глупость, говорю вам, это глупость… Ужаснейшая глупость…»
Филибер улыбался.
Силуэты поменялись местами.
- Филу…
- Угу…
- Что такое эта девушка?
- А?
- Эта девушка, которую ты для нас нашел… Кто она такая? Инопланетянка?
Филибер улыбался.
- Фея…
- Именно так… это… Она - фея… Ты прав. Скажи… у них… у фей… есть пол или…
- Да что они там делают, черт подери? Свет наконец погас.
Камилла открыла окно и выкинула на улицу огромный чемодан. Сходивший с ума от беспокойства Франк подпрыгнул:
- Черт, да что у нее за мания - швырять вещи в окно?
Он смеялся. И плакал.
- Господи, Филу… - По его щекам катились крупные слезы. - Я уже сколько месяцев не могу смотреть на себя в зеркало… Веришь? Нет, ты мне скажи, веришь? - Франка била крупная дрожь.
Филибер протянул ему платок.
- Все хорошо. Все хорошо. Мы станем ее баловать… Ни о чем не волнуйся…
Франк высморкался и кинулся к своим девочкам, пока Филибер подбирал чемодан.
- Нет, нет, садитесь вперед, молодой человек! У вас длинные ноги, вы…
Очень долго в машине стояла мертвая тишина. Каждый спрашивал себя, не совершили ли они и вправду ужасную глупость… А потом вдруг Полетта - святая простота! - одной фразой разрядила обстановку:
- Скажите… Вы сводите меня в театр? Мы пойдем в оперетту?
Филибер обернулся и запел: Я бразилец, у меня много золота, и я приехал из Рио-де-Жанейро, сегодня я еще богаче, чем прежде, Париж, Париж, я снова твой!
Камилла взяла Полетту за руку, а Франк улыбнулся ей в зеркало.
Мы сидим вчетвером в этой прогнившей тачке, мы свободны, и мы вместе, и корабль плывет…
И они затянули хором:
