Виктория Беляева - Корпорация
Для компании, позиционирующейся на рынке в качестве самостоятельного хозяйствующего субъекта, такое положение дел выглядело довольно обидно. И можно представить, насколько обидным выглядит такое положение для самого Немченки, которому таким образом ясно дали понять, что никакой он не первый руководитель, а так только, погулять вышел. И столь явное пренебрежение могло означать ровно одно: скорую и неизбежную Немченкину отставку.
Эта мысль разгладила нахмурившееся было чело Юрия Семеновича, возносящегося в лифте на седьмой этаж. Ибо в данном случае виделась Юрию Семеновичу самая приятная перспектива: замена никчемного Немченки на человека мудрого, грамотного, авторитетного… словом – на Юрия Семеновича Березникова.
«Придется в Снежный летать чуть не каждую неделю… Хлопотно…» – с этой мыслью шагнул Юрий Семенович из лифта в глубокий мохнатый ковер, устилающий холл седьмого этажа.
Навстречу Березникову шагнули трое – особая охрана высших руководителей «Росинтера». Березников им кивнул и собрался было прошествовать мимо, в сторону приемной Старцева, однако старший из охранников, деликатно кашлянув, приветственным жестом проложил другой маршрут, неожиданный:
– Юрий Семенович, будьте добры… Олег Андреевич занят пока… В переговорной будьте добры подождать… Сюда вот, будьте добры…
Смутная тень промелькнула в красивых глазах Березникова. Поколебавшись секунду, он улыбнулся легко, сказал: «В переговорной, так в переговорной!» – и вошел в приоткрытую дверь.
Комната была пуста. За длинным овальном столом в идеальном порядке стояли пухлые кресла. Пав в одно из них, Березников вынул из портфеля газету, развернул, и внимательно в нее уставился. Трое же, сопроводившие его к дверям, судя по звукам, обратно на свой пост не вернулись. Березников сидел, глядя в газету, и казалось ему, что он слышит за дверью хищное дыхание этих троих, вставших, как часовые у дверей камеры… Свежо и прохладно было в комнате. На красивом челе Березникова мелким бисером блестел пот.
* * *– Что это за муть?…
Олег Старцев разглядывал лежащую перед ним бумагу. «Конфиденциально. „Росинтер“, г-ну Старцеву О.А. Аналитическая записка» – значилось в заглавии, а далее слогом сжатым и изысканно-деловым изложено было такое, отчего Старцеву на миг показалось, будто он сошел с ума.
– Агапово, месторождение медистых и вкрапленных руд… содержание металлов платиновой группы порядка восьми процентов, что в среднем в четверо превышает среднее содержание… угу… на эксплуатируемых участках… – он перечитывал бумагу вновь, пытаясь убедиться, что не галлюцинирует, – Начало промышленной разработки… Вторая декада сентября 2000 года… угу… что позволит в ближайшем квартале вчетверо же увеличить производство металлов платиновой группы, включая палладий… ну да, ну да… Считаю своим долгом предупредить… возможно перепроизводство… снижение цен… так…
Старцев еще раз изучил подпись под документом и бумагу отшвырнул.
– На это, значит, и повелись? – спросил он, и тотчас левая рука потянулась к переносице, а правая слепо зашарила по столу в поисках сигарет.
Малышев, расположившейся по традиции на безбрежном старцевском столе, покосился на сигареты неодобрительно.
– А этого, ты думаешь, мало? – ответил он вопросом на вопрос, кивнув в сторону листка, сиротливо белевшего на шоколадной столешнице, – Ты сам посмотри. Он ведущий специалист в этой области. Кто сможет ему не поверить?… Да никто!… Теперь дальше. Во второй части он говорит о запасах Центробанка и намерении его в ближайшее время выкинуть в продажу эти запасы. И уж эта-то информация на сто процентов достоверна, и будь уверен, у потребителей была возможность это проверить!… На страницу вранья – один абзац правды, но этого достаточно, чтобы бумага выглядела достоверно… Итого получается, что в ближайший месяц в продажу поступит полугодовой объем палладия, а далее его производство увеличится вчетверо… Вчетверо, Олег!… Как еще должен реагировать на это рынок?… вот тебе и причина обвала…
Малышев брезгливо помахал рукой, разгоняя грозовое облако дыма, окутавшее старшего товарища. Президент «Росинтера» молчал, теребя нос, и осваиваясь с неожиданной и странной информацией, только что предоставленной Малышевым.
Якобы конфиденциальную аналитическую записку, якобы предназначенную для прочтения ему, Старцеву, он, Старцев, видел впервые в жизни. И в записке этой истинная правда и откровенная ложь замешаны были в таких дьявольских пропорциях, что – Малышев прав – выглядел фальшивый документ вполне достоверно.
Месторождение Агапово, где по прикидкам геологов, в необычайных количествах содержатся платиноиды, действительно существует. Однако же, находится это Агапово за несколько сот километров от Снежного, на небольшом островке у побережья Нганасанского полуострова. Разведка его не завершена, ни один человек в мире не скажет точно, каковы реальные объемы залегающих там руд. Отдаленность месторождения от ближайшего производственного центра и отсутствие транспортных схем делает загадочное Агапово куда менее ценным, чем кажется на первый взгляд. Да и с юридической стороной дела нет пока никакой ясности – до сих пор непонятно, может ли нганасанский губернатор, Денисов то есть, выставить сокровище на торги, или нет.
Между тем, документ, лежащий на столе Старцева, утверждал, что месторождение не только разведано, но и давно входит в состав рудной базы СГК и – более того! – со дня на день начнется его промышленное освоение. И потекут на обогатительные фабрики Снежного тонны богатой платиной и палладием руды, и начнут металлургические заводы Снежного выдавать тонны дополнительной продукции…
С той же непоколебимой уверенностью автор записки утверждал, что на складах СГК томятся в ожидании своего часа два десятка тонн платинового концентрата, готовые к отправке на аффинажный завод. Однако, вчерашняя сводка с СГК, специально запрошенная Старцевым, указывала на то, что концентрата на снежнинских складах – менее 10 тонн.
Успел Старцев получить и неофициальную информацию Гохрана, говорящую о том, что кой-какой запас палладия в закромах родины, конечно, есть, но измеряется он цифрами незначительными, и никаких 20 тонн драгоценного металла, указанных в фальшивке, на рынок выброшено быть не может ни при каких обстоятельствах.
Таким образом, документ, якобы выкраденный тайными агентами непонятно чьих служб из канцелярии «Росинтера», нагло и непрекрыто врал. По документу объемы палладия, которые в ближайший месяц готова выставить на продажу Россия, завышены были втрое. Обещан был также рост добычи и производства, которого в ближайшие пять лет ждать не приходилось.
Вот на этой сфальсифицированной бумаге и был выстроен обвал палладиевого рынка. Выстроен грамотно и исполнен мастерски. Малышев не зря съездил – привез из Лондона копию взбудоражившей рынок фальшивки, а заодно и человека, который фальшивку эту ему любезно предоставил.
Человек был тот самый, с которым сутки назад Сергей встретился в Сити. Финансово-промышленный магнат в третьем поколении, впитавший законы бизнеса с молоком матери, он вовсе не стремился осчастливить молодого русского банкира щедрым подарком. Были у человека собственные цели и собственные задачи: фальшивке он не поверил, к падению цен на рынке отнесся скептически, в ближайшее время ждал опровержение взбудоражившей всех информации и взлета цен до прежнего уровня. И, как подобает человеку бизнеса, хотел на этом заработать.
Малышев уже накидал простенькую схемку, из которой выходило, что загадочный человек из Лондона сможет быстро вернуть рынок к первоначальному состоянию – коли доказать ему, что лживая насквозь бумага действительно лжива, и никаких фантастических запасов палладия у России и у СГК нет и быть не может.
– Не знаю, – Старцев покачал головой, – Не знаю, как мы будем ему это доказывать. Мы что, в Гохран его на экскурсию поведем, что ли?… Кто его туда пустит-то?… – он потер нос и снова потянулся к брезгливо брошенной бумаге, – Ладно, Серега, с этим разберемся… сегодня же… Я вот только понять хочу… – Он всмотрелся в подпись, заключающую мелко набранную страницу вранья. Подпись была хорошо знакома – аккуратные буквы с тремя финтифлюшечками и элегантным росчерком в конце. Не единожды видел ее Старцев, и в подлинности проставленного на бумаге автографа не сомневался, – Я только понять хочу… зачем это ему?… а?…
Малышев пожал плечами.
Старцев вздохнул и нажал на телефонном аппарате пипочку:
– Наташа, будь добра, пригласи пожалуйста… Да, Березникова пригласи… – и, покосившись на болтающего ногой Малышева, буркнул, – Со стола-то слезь…
* * *Шестой год он работал со Старцевым. Старцев сам нашел его, сам предложил сотрудничество – тогда он только еще позарился на нищавшую Снежнинскую «горку», ему необходим был человек, знающий рынок и производство, разбирающийся в тонкостях взаимоотношений с Роскомдрагметом, готовый спрогнозировать спрос и выстроить грамотную политику сбыта.
