Алина Знаменская - Дочки-матери
— Это вам, Юленька, — объявил Зернов очевидное.
— Ну к чему это, Олег Юрьевич, — поморщилась Юля, вынимая из шкафа вазу. — Что за повод?..
— Повод есть, — мягко возразил Зернов, освободившись наконец от букета. От него стремительно распространялся аромат дорогого одеколона. — Я хочу вас, Юленька, пригласить сегодня на ужин. Только, пожалуйста, не отказывайтесь. Я знаю, что у вас сегодня вечером наверняка запланирована какая-нибудь презентация…
— Вы угадали, Олег Юрьевич. Вечером я — в Художественном музее.
Зернов достал из кармана аккуратно сложенный платок и промокнул лицо. Юля с удивлением отметила, что, похоже, Зернов волнуется. Он снял и принялся протирать очки.
— Я готов посетить эту несчастную презентацию вместе с вами. А потом мы отправимся в “Аквариум”. Возражения не принимаются.
Так и есть! За своим напором Зернов пытается спрятать волнение. Его быстрая заученная речь выдавала. Юля поспешно обдумывала ответ.
— Я заеду за вами в семь, — опередил ее Зернов и, прежде чем она успела возразить, скрылся в приемной.
В семь! Он уже знает, во сколько презентация, ее время у него расписано! Она как под увеличительным стеклом у этого человека! А почему он так разволновался? Что он хочет сказать ей на этом ужине? Или объявить? Или предложить?
Волна протеста поднялась у Юли в душе. Она схватила букет и вытащила его в приемную.
— Таня, поставь в зале, у меня на эти цветы аллергия.
— Ладно, Юль Сергевна. — Танечка удивленным взглядом проводила, начальницу.
— И вызови мне шофера.
Вернувшись, в кабинет, Юля быстро покидала в свою сумку кое-какие вещи, позвонила домой. И сделав несколько распоряжений своим служащим, покинула салон. Темно-вишневый “мицубиси” мчал ее за город.
— Алеша, открой окно, — попросила она водителя. Сквозняк трепал ее волосы.
— Смотри, Алеша, вишня зацвела! — ахнула она, и водитель притормозил.
Он вышел из машины и приблизился к забору чьей-то дачи. Через минуту в руках у Юли уже была ветка с бело-розовыми пахучими цветками. Она прижала ее к щеке.
— Включи музыку, — попросила она.
— Вы же не любите… — удивился Леша.
— Включи. Я люблю.
Вишневый утопал в цветении садов. С самого начала Юлю не покидало ощущение, что они въехали в длинное цветущее облако. Сады цвели по обе стороны улицы — буйно, откровенно. Даже вызывающе. От аромата, приносимого услужливым ветром, кружилась голова. Сады спускались вниз, до самого берега Волги, и напротив — взбегали наверх, по холму, пряча, передавая тополям оранжевое здание кадетского корпуса.
— Останови здесь. Я выйду. А ты поезжай, Алеша.
— Может, подождать?
— Нет-нет. Обратно я доберусь.
Юля обошла холм и по ступенькам поднялась к крыльцу. В коридорах школы пахло краской. Ее шаги гулко раздавались в пустых помещениях. Она поднялась на второй этаж, но и тут никого не встретила. Она заглядывала в спальни. В каждой из них стояли ровные ряды пустых железных коек с панцирными сетками. Только одна спальня показалась ей обжитой. Койки были ровно заправлены суровыми шерстяными одеялами. Подушки торчали белыми углами ровно в ряд. На стенах пестрели плакаты. Не типографские, написанные от руки гуашью. “Один за всех, и все за одного” — бросилось в глаза знакомое изречение. А у окна красным жирным шрифтом выделялся совет: “Не вешать нос!”
Юля улыбнулась. Она подошла к открытому окну, и глазам ее предстала спортплощадка, на которой кипела жизнь. Несколько мальчишек примерно Сашкиного возраста преодолевали полосу препятствий. Они ныряли под низкие навесы, ползали вокруг вбитых в землю колышков, взбирались на отвесную стену, подтягивались, бежали.
Центром всей этой суеты был Андрей. Юля узнала его по очертаниям, по таким знакомым жестам. Вот он повернул голову, похлопал себя по бедру, взмахнул рукой. Сердце у нее замерло и забилось часто-часто. Она спустилась вниз и подошла к спортплощадке со стороны тополей. Встала за деревом и стала издали наблюдать за происходящим.
Мальчишки уже все выпачкались в пыли и выглядели как маленькие солдаты после похода. На их лицах светилось что-то значительное, глаза блестели. Только один, худой и ушастый, сидел в пыли, отвернувшись от всех, и, кажется, ревел. Он методично стучал кулаком по примятой траве, старясь спрятать за этим движением предательскую дрожь плеч.
Андрей подошел к бедолаге и одним движением поставил его на ноги. Пацан дернул плечом и отвернулся. На краю спортплощадки пестрел щит с изречениями, как и в спальне. Андрей повел пацана к щиту. Следом двинулась вся ватага. Юля с интересом наблюдала за происходящим.
Пацан стоял лицом к щиту и резким упрямым движением вытирал слезы. Ватага выстроилась сзади, превратившись в шеренгу.
Пацан что-то говорил, начертанное на щите. Юля не расслышала.
— Громче! — приказал Андрей.
— Никогда не сдаваться, — донеслось до нее. Андрей что-то сказал мальчишке, и тот, преодолевая дрожь в голосе, крикнул громко:
— Никогда не сдаваться!
Он повторял этот девиз снова и снова, пока голос не окреп и из него не выветрились следы недавних слез.
“Ну и методы”, — подумала Юля и заметила, что пацаны дружной шеренгой шагнули вперед, приняв в строй того, кто плакал. Теперь их было не различить. По жесту Андрея они стали орать в дюжину глоток дружно и азартно:
— Ни-ког-да не сда-вать-ся! Ни-ког-да не сда-вать-ся!
Орать пацанам нравилось. От усердия у них горели уши. Наконец воспитатель не выдержал их криков, улыбнулся и махнул рукой.
— Бегом в душ!
Строй повернулся и рассыпался. Пацаны помчались к школе. Юля узнала среди них Сашку Морева, вышла, хотела окликнуть, но тот так сиганул, обогнав других, что только его и видели. В эту же секунду Андрей повернулся к Юле лицом. Она смогла увидеть всю гамму чувств, промелькнувшую на его смуглом лице. Его глаза вспыхнули, на скулах выступил румянец. Но потом как-то сразу ему удалось притушить блеск в глазах. Он только не знал, что делать с руками. Он сцепил их. Скрестил на груди и в такой позе стоял и смотрел на Юлю. Она подошла и остановилась. Все слова, которые приготовила для Андрея, вылетели из головы. Она не знала, что сказать, и вдруг явственно увидела себя со стороны глазами Андрея Голубева. Додумалась приехать в Вишневое в своем перламутровом костюме, в туфлях на высоченных каблуках. А эта сумочка, в которой настойчиво и некстати пиликал мобильник?
Юля зажала сумку локтем, словно надеялась заткнуть телефону рот.
— Ты что-то забыла… здесь? — спросил Андрей, сумев придать голосу полное отсутствие эмоций.
— Нет, я…
— Тебе нужен ключ от дома?
