Грег Мортенсон - Три чашки чая
«Сначала, когда я только начала ходить в школу, многие жители нашей деревни считали, что девочке не пристало учиться, — говорит Шакила. — Они говорили, что я все равно буду работать в поле, как все женщины, так к чему же забивать голову всякими книжными глупостями? Но я знала, как высоко мой отец ценит образование, поэтому не слушала их и упорно училась».
«Я старался дать образование всем своим детям, — говорит Аслам, кивая на старших братьев Шакилы, которые уже стали студентами и теперь живут в Хаплу, присматривая за сестрой. — Но эта девочка обратила на себя мое внимание еще в раннем детстве».
Смущаясь, Шакила прикрывает лицо шалью. «Я вовсе не особенная, — говорит она. — Но школу в Хуше окончила с хорошими оценками».
Учиться в Хаплу оказалось труднее. Она показывает отцу оценки за экзамен по физике. Ей стыдно, что она набрала всего 82 балла. «Учиться трудно, но я стараюсь, — говорит она. — В Хуше я была лучшей ученицей. Зато здесь всегда найдется старший ученик или учитель, который может помочь».
После того как была построена дорога, путь Шакилы к высшему образованию в Хаплу не был таким опасным, как у ее отца к начальной школе. Но и ей пришлось преодолевать серьезные трудности. «Шакила — первая девочка в долине Хуше, которая получит высшее образование, — с гордостью говорит Аслам. — И теперь все девочки берут с нее пример».
Услышав похвалу отца, Шакила снова закрывает лицо шалью. «Отношение к обучению детей у жителей Хуше начинает меняться, — говорит она. — Когда я возвращаюсь в деревню, то вижу, что все девочки учатся. Их матери говорят мне: „Шакила, мы ошибались. Ты правильно сделала, что прочитала эти книги и решилась уехать так далеко от дома. Ты — гордость нашей деревни“».
КОГДА Я ВОЗВРАЩАЮСЬ В ДЕРЕВНЮ, ТО ВИЖУ, ЧТО ВСЕ ДЕВОЧКИ УЧАТСЯ. ИХ МАТЕРИ ГОВОРЯТ МНЕ: «ШАКИЛА, МЫ ОШИБАЛИСЬ. ТЫ ПРАВИЛЬНО СДЕЛАЛА, ЧТО РЕШИЛАСЬ УЕХАТЬ ТАК ДАЛЕКО ОТ ДОМА. ТЫ — ГОРДОСТЬ НАШЕЙ ДЕРЕВНИ».
«Мне бы хотелось стать доктором, — говорит Шакила, — и работать там, где можно быть полезной. Теперь я знаю, что мир очень велик, а я видела только малую его часть».
Успехи Шакилы в учебе вдохновили не только женщин долины Хуше, но и ее старших братьев. Восемнадцатилетний Якуб в течение года учился в университете Лахора, но провалил шесть из восьми экзаменов. Перевелся в колледж в Хаплу. Теперь он серьезнее относится к учебе, хочет стать правительственным чиновником. «У меня нет выбора, — говорит Якуб, поправляя бейсболку с золотой звездой. — Сестра для меня пример. Она упорно учится, так что и я тоже должен это делать».
Шакила набрала 100 баллов за экзамен по урду. Аслам с нежностью гладит страницу зачетки с оценкой, как золотой самородок, найденный на дне реки Шьок. «За это я благодарю всемилостивого Аллаха, — говорит Аслам, — и господина Грега Мортенсона».
В Северном Пакистане тысячи людей говорили то же самое летом и осенью 1998 года…
* * *Вернувшись в Пешавар, Грег объехал лагеря беженцев. Сотни тысяч людей бежали из Афганистана от безжалостного режима талибов. Их нужно было кормить, где-то селить и учить. Конечно, в таких условиях о строительстве школ не могло быть и речи. Но в лагере Шамшату, юго-западнее Пешавара, Мортенсон организовал своеобразные курсы. Восемьдесят учителей проводили уроки для четырех тысяч афганских учеников. Грег согласился выплачивать учителям зарплату, пока беженцы остаются в Пакистане.
Поскольку в Северном Пакистане распространены глазные заболевания, Мортенсон пригласил американского специалиста по катаракте — доктора Джеффа Табина. Тот бесплатно сделал операции шестидесяти пожилым пациентам в Скарду и Гилгите. Единственного офтальмолога Балтистана, доктора Нияза Али, Грег отправил в современную глазную больницу в Непале. После курса переподготовки тот смог выполнять операции самостоятельно, а доктор Табин вернулся в Америку.
ПОСКОЛЬКУ В СЕВЕРНОМ ПАКИСТАНЕ РАСПРОСТРАНЕНЫ ГЛАЗНЫЕ ЗАБОЛЕВАНИЯ, МОРТЕНСОН ПРИГЛАСИЛ АМЕРИКАНСКОГО СПЕЦИАЛИСТА ПО КАТАРАКТЕ — ДОКТОРА ДЖЕФФА ТАБИНА.
Мортенсон решил: школы его Института должны давать детям начальное образование, до пятого класса; кроме того, надо обратить особое внимание на обучение девочек.
«Если обучать мальчиков, они уезжают работать в города, — объясняет он. — А девочки остаются дома, начинают играть видную роль в жизни деревни и сохраняют все, чему их научили. Если хочешь изменить культуру, нужно улучшать санитарно-гигиенические условия и бороться с детской смертностью. А для этого необходимо давать образование девочкам».
Мортенсон объезжал деревни на своем зеленом «лендкрузере», встречался со старейшинами и уговаривал их подписать обязательство ежегодно увеличивать количество девочек в каждой школе на 10 процентов, если они хотят и дальше получать поддержку Института.
«Даже если девочки будут учиться только до пятого класса, — говорит Грег, — в Пакистане все изменится». Совет директоров Института Центральной Азии разделяет эту точку зрения.
Жена Джорджа Маккауна, Карен, которая основала начальную школу в Сан-Франциско, вошла в совет директоров ИЦА. Новым его членом также стал Абдул Джаббар. Этот пакистанский профессор преподает в городском колледже Сан-Франциско. Теперь в совете стали работать профессиональные преподаватели.
Сегодня Институт руководит работой десятков пакистанских школ. Джулия Бергман вместе с двумя преподавателями городского колледжа, Джой Дьюригелло и Бобом Ирвином, организовала в Скарду летние курсы подготовки учителей. Педагоги имеют доступ к специально организованной библиотеке. Школы Института работают по той же программе, что и любая государственная школа в Пакистане. Здесь нет уроков «сравнительных культур», так популярных на Западе. В программе нет ничего, что консервативные религиозные лидеры могли бы расценить как «антиисламские» предметы. Но в то же время в этих школах нет места для пропаганды фундаменталистского ислама, чему учат во многих пакистанских медресе.
«Я не хочу, чтобы пакистанские дети мыслили как американцы, — говорит Мортенсон. — Я просто хочу дать им сбалансированное неэкстремистское образование. Эта идея лежит в основе всего, что мы делаем».
«Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ПАКИСТАНСКИЕ ДЕТИ МЫСЛИЛИ КАК АМЕРИКАНЦЫ, — ГОВОРИТ МОРТЕНСОН. — Я ПРОСТО ХОЧУ ДАТЬ ИМ СБАЛАНСИРОВАННОЕ НЕЭКСТРЕМИСТСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ».
Каждый успешно осуществленный проект укрепляет репутацию Мортенсона в Северном Пакистане. Его фотографии висят на стенах домов и на лобовых стеклах джипов. Ислам запрещает поклоняться «ложным идолам», и в Пакистане нет такого пантеона богов, как в индуистских странах. Но, как и в Индии, некоторые общественные деятели там завоевывают глубокое уважение и почтение, фактически переходя в ранг святых.
