Александр Анянов - Рожденные ползать
Главный посмотрел на часы и скрипнул зубами от злости. При подходе к объекту, в темноте леса, группа слегка уклонилась от маршрута и из-за этого катастрофически запаздывала. Теперь у них было два выхода. Первый: как планировалось заранее — ползком обогнуть рулежку вокруг (она заканчивалась тупиком в метрах трехстах от места, где они лежали). Или, второй: перебежать через рулежку, за кратчайшее время, достигнув своей цели. Главный на секунду задумался и принял решение — рискнуть. Жестами он отдал приказ членам группы. Смысл его сводился к следующему: как только часовой пройдет мимо и повернется к ним спиной, подождать, когда очередная туча закроет луну и быстро пересечь открытое пространство. Получив в ответ знак, что приказ понят, он взял наушники у Радиста, и стал слушать эфир. Группа замерла, готовясь к броску.
В это время, темный силуэт с автоматом за спиной, неторопливо шагал по рулежке. Поравнявшись с тем местом, где затаилась четверка, он неожиданно остановился. Потоптавшись немного на месте, часовой начал копаться у себя в штанах, потом раздался журчащий звук, льющейся на бетон жидкости. Главный переглянулся с лежащим рядом с ним Радистом, и не смог сдержать улыбки.
Страж зоны, закончив свое дело, почему-то топтался на месте, не торопясь уходить. Он неторопливо снял автомат с плеча, щелкнул предохранителем и передернул затвор. Главный снова посмотрел на Радиста — теперь уже вопросительно. Тот в ответ лишь недоуменно пожал плечами. Солдат, стоящий на рулежке уставился на отражение луны в, только что образовавшейся лужице. Внезапно, он сделал выпад штыком в ее сторону и заорал:
— Что, сволочуга, испугалась? Смотри, здесь тебе не у Проньки!
Главный подавившись смехом, чуть не выронил из рук наушник. В этот самый момент там что-то пискнуло, и раздался голос: — «Докладываю, третий — готов», и почти сразу за этим: — «Первый — готов тоже». Главному стало не до смеха. Пытаясь посмотреть на часы, он немного повернулся, и в темноте локтем случайно нажал на сухую ветку. Раздался громкий хруст. Группа замерла, слившись с травой.
Часовой медленно повернулся на звук и вдруг хлесткий хлопок автоматного выстрела разорвал тишину ночи. В ту же самую секунду, Радист почувствовал сильный удар в спину и тут же понял, как ему повезло, что на спине была рация. Звук эфира в наушнике, который продолжал держать в руке Главный, мгновенно исчез. Где-то позади Молодой повернулся к Опытному и в ошеломлении одними губами прошептал:
— Он что баран, советских уставов не читал? Первый, предупредительный — в воздух и только потом — огонь на поражение!
В это время Главный, наконец, осознав, что произошло, от ярости негромко застонал. Как не тих был его стон, его услышали на рулежке. Часовой отбил кирзачами чечетку и довольно пробормотал:
— Ай, да я! Ай, да снайпер! С первого выстрела попал. Подранил, наверное. Нужно добить гада. Теперь не уйдет!
С автоматом наперевес он медленно двинулся через траву к тому месту, где лежали диверсанты.
Полупушистый продирался сквозь заросли травы, сокращая расстояние до второй эскадрильи. Когда луна заходила за тучи, он оставался почти в непроглядной темноте и тогда вынужден был идти очень медленно, осторожно нащупывая дорогу. Неоднократно солдат запинался обо что-то и падал, а один раз в темноте попал ногой в чью-то нору и едва не вывернул себе лодыжку. При этом он упал лицом в колючий кустарник и потом еще минут десять ползал на четвереньках, пытаясь найти упавшую с головы пилотку. Полупушистый шел, проклиная себя, что не пошел по рулежке. Пусть намного дальше, зато легче и в конечном итоге возможно и быстрее. Последними словами он материл своего друга с его глупыми идеями, а потом опять себя самого, что согласился на эту авантюру. Полупушистый уже почти подходил к своей цели, когда со стороны второй эскадрильи раздался одиночный автоматный выстрел.
Солдат мгновенно забыл и о ноющих царапинах на своем лице и об усталости. «Черт, без меня охоту начал. Вот — свинья!» — от обиды на своего друга он чуть не заплакал. — «Обещал же подождать!». Луна как раз вышла из-за облаков, и Полупушистый увидел Помидорова, идущего по траве, с автоматом наперевес. «Неужели подстрелил зайчару?» — мелькнула мысль, и он припустил бегом изо всех сил, опасаясь опоздать на самое интересное.
Когда от цели оставалось какая-нибудь сотня метров, из травы внезапно появились какие-то темные фигуры и накинулись на Помидорова. Тот упал, как подкошенный. Были слышны глухие звуки ударов, как будто скалкой лупили по мокрому белью. Чувствовалось, что бьют не столько по необходимости, сколько от души.
Солдат замер, как столб. Из его головы мгновенно вылетело все, что устав требовал делать в таких случаях. Вместо этого он закричал тонким срывающимся от волнения голосом: «Ребя, атас! Немцы!» — и сдернул автомат с плеча.
Звук автоматной очереди резко ударил по барабанным перепонкам. Первые три пули прошли прямо над головой неизвестных, склонившихся над распростертым на земле Помидоровым. Неизвестные плашмя попадали в траву. После этого калашников задрало вверх. «А-а-а-а-а!!!» — не переставая орал Полупушистый глядя, как светлые полоски трассирующих пуль уходили куда-то вверх и в сторону, где располагалась третья эскадрилья.
Едва автомат, сухо щелкнув, дернулся и замолчал, как со стороны третьей грохнул отдаленный хлопок и в воздух поднялся высокий столб пламени, за ним еще один и еще. Через несколько секунд уже вся зона была в огне. Укрытия со стоящими в них самолетами стало видно как днем.
От неожиданности Полупушистый выронил автомат и схватился за голову:
— Мамочка, что же я такое наделал?! Сжег всю третью, начисто! Видно рожок зажигательными был заряжен. Чего я не насовал туда палок, как Помидор. Ой, что теперь со мной будет?!
Он уже был готов завыть в полный голос, как вдруг за его спиной раздались хлопки, и небо позади него тоже посветлело. Солдат обернулся и увидел, что среди укрытий его родной эскадрильи, поднимаются в небо яркие снопы искр. Через мгновенье вся первая зона также была залита огнем.
— Ни фига себе! Видать, рикошетом пошло. Ну, все. Теперь выход только один — дезертировать! — шептали его разом пересохшие губы.
В это время, четыре фигуры в маскхалатах бросились врассыпную. Они бежали змейкой, низко пригибаясь, по направлению к ближайшей опушке леса. Прошло еще минут пять, и в траве зашевелился Помидоров. Он застонал и с трудом поднялся на четвереньки.
Нечипоренко смотрел на стоящий перед ним личный состав полка, и думал с чего лучше начать свою речь. Молчание затягивалось. Наконец, поморщившись и сделав круговое движение шеей, как будто пытаясь освободиться от чего-то удушающего, он заговорил:
— Прежде всего, я хочу внести ясность, в то, что произошло в полку прошедшей ночью, чтобы предотвратить любые сплетни и слухи. Сегодня в ночное время…
Подполковник сделал паузу, тщательно подбирая слова.
— Была проверена организация охраны боевой техники полка. Результат: две наших эскадрильи из трех условно уничтожены диверсионной группой противника.
Командир снова на короткое время замолчал, собираясь с мыслями, после чего продолжил:
— Рапорт о наших достижениях в деле охраны и обороны ушел наверх и нам предписано предпринять экстренные меры по недопущению подобных случаев в будущем. Список этих мер уже подготовлен начштаба полка и согласован. Сегодня же он будет доведен комэсками до вашего сведения. Теперь, приказы по личному составу.
Нечипоренко слегка оживился, речь его потекла свободнее:
— Однако есть и хорошие новости. Вторая эскадрилья смогла уцелеть в нападении только благодаря героизму и смекалке, охранявшего ее часового. Это позитивный пример и на нем мы будем воспитывать остальных. Рядовой Полупушистый, десять шагов вперед!
Смущенный солдат вышел и повернулся лицом к строю.
— Вот, таким должен быть образцовый боец! Все смотрите и не говорите, что не видели, — голос командира приобрел возвышенные нотки.
Поцарапанное лицо рядового от волнения пошло красными пятнами.
— В схватке с численно превосходящим его противником, — между тем продолжал подполковник, — боец проявил стойкость, выдержку и не посрамил чести полка. В связи с этом…
Нечипоренко сделал торжественную паузу.
— Рядовой Полупушистый награждается внеочередным отпуском и благодарственным письмом на родину вместе с фотографией на фоне полкового знамени! Теперь, о грустном.
Лицо командира посуровело.
— К сожалению, в нашем полку служат и другого рода солдаты. В то самое время, когда рядовой Полупушистый выказывал чудеса стойкости и героизма, часовой первой эскадрильи покинул свой пост, оставив свое подразделение неохраняемым. Если бы сейчас была война, то вот этой самой рукой, — при этом Нечипоренко потряс своей клешней, изображая зажатый в ней пистолет, — я бы лично прикончил мерзавца перед строем. Но ему повезло — он будет жить. Однако с этого дня жизнь его будет очень непростой, и я уж об этом позабочусь. А теперь, пусть он встанет рядом с героем. Пусть все посмотрят на него. Рядовой…
