Розамунда Пилчер - В канун Рождества
— Он смирился?
— Да. Он не борется за жизнь и не страшится смерти. Большую часть дня он спит. Однако он узнал меня, и мы поговорили. Ум его в совершенном порядке. Он все понимает и смирился с неизбежностью.
Оскар тяжело вздохнул.
— Ну что ж, пусть будет так. — И заговорил о практической стороне проблемы. — Я ведь записан в медицинских документах как его ближайший родственник.
— Они дадут знать вам или мне, когда понадобится.
— Спасибо, что рассказали.
— Я знал, что вы захотите знать все. Ну, а теперь мне пора.
Оскар положил на землю грабли.
— Я провожу вас.
Они пошли гуськом по тропинке. У ворот Питер остановился.
— Есть еще кое-что. Я подумал, что, может быть, вы скучаете по музыке.
Он порылся в кармане красной куртки и вытащил маленький медный ключ.
— Церковь всегда открыта, но орган заперт. Я поговорил с Алистером Хегги, нашим органистом, и он сказал, что будет только рад, если вы захотите поиграть. Вот…
И прежде чем Оскар успел возразить, Питер взял его за руку и вложил ключ в раскрытую ладонь.
— Но… — попытался возразить Оскар.
— Вы вовсе не обязаны играть. Но если вам вдруг захочется, вы сможете это желание осуществить.
— Спасибо.
— Только берегите ключ, — усмехнулся Питер, — это единственный запасной.
Он уже хотел было идти, но снова остановился.
— Чуть не забыл. Табита просила узнать, не хотите ли вы с Элфридой и вашими гостями прийти к нам выпить и закусить пирогом во вторник вечером? Она хотела бы со всеми познакомиться. Мы ждем вас. Без формальностей. Не наряжайтесь специально. Наши дети тоже будут.
«Во вторник, — сделал заметку в уме Оскар, все еще держа в руке ключ. — Не забыть сказать об этом Элфриде».
А вслух подтвердил:
— В шесть вечера, во вторник. Спасибо, мы придем. С большим удовольствием.
— Ну и замечательно. — Питер прошел через переднюю калитку и закрыл ее на засов. — Значит, тогда и увидимся.
— Удачной вам игры. И спасибо, что зашли.
14
ЛЮСИ
В понедельник утром, когда Люси спустилась из своего гнезда в мансарде на площадку второго этажа, она увидела, что дверь спальни Кэрри закрыта. Наверное, она проспала, решила Люси и уже собралась ее разбудить. Потом засомневалась.
Внизу Оскар и Элфрида завтракали. Оскар ел сосиски, и Люси подумала, что сосиски на завтрак — об этом можно только мечтать.
— Доброе утро, Люси. Ну как ты?
Оскар положил нож и вилку, поздоровался с ней за руку, притянул к себе и обнял.
— Спасибо, прекрасно. А где Кэрри?
— Кэрри приболела.
Элфрида встала, чтобы положить Люси сосиски.
— Вряд ли она подхватила грипп, скорее всего, у нее сильная простуда. Две сосиски или три?
— Три, пожалуйста, если можно. Она не вставала?
— Нет. Я к ней заглянула, и она сказала, что всю ночь кашляла, совсем не спала и теперь сама себе противна. Я отнесла ей чаю, есть она не хочет. В девять, когда откроется медицинский центр, позвоню доктору Синклеру, спрошу, не может ли он прийти осмотреть ее.
— Он ходит на вызовы?
— Медицинский центр как раз через дорогу от нас.
Люси села за стол.
— В Лондоне доктора никогда не ходят на вызовы. Надо идти и сидеть в приемной вместе с другими больными. Бабушка говорит, что там подхватишь еще больше болезней, чем у тебя было. Как вы думаете, Кэрри поправится? К Рождеству она должна быть на ногах.
— Посмотрим, что скажет доктор Синклер.
— Можно я ее проведаю?
— Мне кажется, не стоит, пока не узнаем, в чем дело. А вдруг это что-то заразное и у тебя пойдет сыпь? Или чирьи? Как у многострадального Иова.
Люси принялась за сосиски. Они оказались вкуснейшими. Элфрида налила ей чашку кофе.
— Как досадно! Сегодня мы собирались прогуляться с Горацио на взморье, — сказала Люси.
— А почему бы нет?
— Оскар, а вы пойдете?
— Сегодня не могу. Мне надо написать кучу писем, потом постричься, заказать две книги и забрать мясо из лавки.
— Понятно, — в голосе Люси прозвучало разочарование.
Оскар улыбнулся.
— Ты можешь пойти одна. Возьми Горацио. Он будет тебя охранять. Будешь как исследователь-одиночка.
— А можно? — оживилась Люси.
— Конечно.
Люси представила себе, что идет гулять с собакой одна, и у нее дух захватило. В Лондоне ей, разумеется, не разрешали гулять одной, а если они с Эммой условливались куда-то пойти, то мать всегда должна была знать, куда она идет и когда вернется домой. Но здесь, в Кригане, не было нужды в таких предосторожностях. Элфрида и Оскар даже никогда не запирали парадную дверь. Автомобили и грузовики здесь двигались по улицам еле-еле, и пешеходы с покупками часто шли посреди мостовой, время от времени останавливаясь поболтать. На улицах и тротуарах дети одни, без взрослых, катались на самокатах или просто бродили компаниями. Вчера, когда они с Оскаром ходили на побережье, Люси видела, как мальчики карабкаются по горам и катаются на велосипедах без взрослых. А что касается зловещих незнакомцев в плащах, пьяниц и наркоманов, то, похоже, в этом здоровом климате они не водятся. Наверное, подобно микробам и плесени, они в холоде погибают.
Хлопнула дверь черного хода.
— Это миссис Снид, — сказал Оскар, и в тот же миг она ворвалась в кухню. На ней был розовый спортивный костюм и щегольские кроссовки.
— Ох, снова этот ужас, — начала она. — Черные тучи. По-моему, пойдет снег. — Тут она увидела Люси. — Привет, ты что здесь делаешь? Приехала погостить? А где твоя тетушка?
Голова у миссис Снид в тугих седых кудряшках, а в ушах розовые, в тон одеянию, дешевые сережки.
— Она в постели. Ей нездоровится.
— Вот незадача. Доктора вызвали?
— Нет еще.
— Ну что же вы, — миссис Снид с упреком посмотрела на Элфриду. — Главное — не прозевать. Это не какие-то пустяки. Тут случай, заслуживающий самого серьезного внимания. В том смысле, что не успел человек приехать, как заболел. Какое невезение. А тебя зовут Люси, да? Миссис Фиппс мне о тебе говорила. Понравилась тебе комната? Мы восхитительно провели время, готовя ее к твоему приезду. Прежде это был пустой старый чердак.
— Чашечку чая, миссис Снид? — предложила Элфрида. Миссис Снид с благодарностью согласилась и подсела к столу.
Бабушка наверняка осудила бы подобную бесцеремонность, но миссис Снид почему-то все равно очень понравилась Люси.
Утро шло своим чередом. Миссис Снид пылесосила, Люси с Оскаром мыли посуду после завтрака, Элфрида отправилась звонить доктору. В десять часов в парадную дверь позвонили, и Люси побежала открывать, но увидела, что доктор уже вошел и вытирает о коврик ноги.
