Александра Маринина - Дорога
– А что Родислав? – поинтересовался Камень.
– Ну как что? Родислав службу знает. Достал из бара бутылку чего-то ужасно импортного и поехал благодарить. Кольке нахлобучку устроил, только сынку-то эти нахлобучки как мертвому припарки, он их не боится. Сделал покаянную рожу, признал, что поступил нехорошо, и пообещал, что больше так не будет, сходил с Лелей в музей, сводил Лелю и Ларису в театр на поэтический спектакль, помог Любе снять шторы и отнести их в химчистку – и все, он уже опять хороший, и никто на него не сердится. А он недельку выждал – и опять за свое. Уж чем только родители его не пугали, и объясняли, что если на него заведут дело, то могут сразу же отчислить из института и он загремит в армию, а там и Афганистан может случиться, Родислав даже ради такого случая секретные сведения сыну разгласил о том, что в авиационной катастрофе возле Кабульского аэродрома погибли двести сорок советских солдат и вообще в восемьдесят четвертом году советские потери в Афганистане сильно возросли. Но Кольку ничего не берет.
– Он что же, совсем войны и смерти не боится? – не поверил Ветер.
– Еще как боится! Только он уверен, что с ним ничего такого не случится, он же умный, ловкий и удачливый.
– Какой же он ловкий и удачливый, если попадается? – неодобрительно заметил Камень.
– А он думает, что это несчастный случай. И потом, даже когда он попадается, все заканчивается хорошо, и это еще больше придает ему уверенности в том, что и дальше так будет всегда. Или сам как-нибудь выкрутится, или папа отмажет, как раньше. Короче, Колька в карты играет, деньги делает, водку пьет и девок портит, вот и все его занятия. Больше о нем и рассказать-то нечего.
– Тогда лети смотреть про Любу, – решил Камень.
– Я тоже полечу, пожалуй, – попрощался Ветер. – Сил набрался, отдохнул, пора и честь знать, у меня там начинается чемпионат мира по прыжкам с трамплина. Ух! Люблю я это дело!
И Камень снова остался один. Но в этот раз ему не было грустно. Все его мысли были заняты семьей Романовых и их проблемами. Тут было о чем подумать.
* * *В декабре Лиза подхватила тяжелый грипп и лежала с высокой температурой и совсем без сил. Пришедшая по вызову врач, молодая энергичная женщина, сразу спросила, какой срок беременности и когда Лиза болела в последний раз.
– Летом, – простонала она, мучаясь головной болью и болью в суставах.
– Вы уже были беременны?
– Да, недели три-четыре примерно.
– Что с вами было?
– В больничном написали – ОРЗ, как всегда. Кашляла, нос заложен, температура.
– Как лечились?
– Что прописали – тем и лечилась. Таблетки какие-то, кажется, антибиотики.
– Плохо, – вздохнула врач. – На третьей-четвертой неделе происходит закладка органов и иммунной системы плода, болеть и принимать антибиотики в этот период крайне опасно. Даже и не знаю, как вас теперь лечить, чтобы еще больше не навредить ребенку. Токсикоз был?
– Был. Он, по-моему, до сих пор не кончился, – пожаловалась Лиза. – Я все время хочу спать и некоторые запахи совсем не переношу. И голова болит постоянно.
– А с давлением у вас как? Сейчас оно повышенное, а вообще вы за ним следите?
– Нет. Как за ним следить? Когда в консультацию прихожу, там меряют и говорят, что высокое.
– Мочу когда сдавали в последний раз?
– В прошлом месяце. Сказали, что белок в моче, велели почки проверить.
Врач посмотрела на ее ноги, нажала пальцем в области щиколоток.
– Да, отеки есть, но это может быть связано с гриппом. А может быть, и с почками. Вы проверялись?
– Нет.
– Очень плохо, – врач осуждающе покачала головой. – У вас ведь вторая беременность, мамочка, должны уже понимать, что к чему, а вы ведете себя, как подросток. У вас есть кто-нибудь, кто может за вами ухаживать?
– Не надо за мной ухаживать, вы мне пропишите лекарства, мне все купят, а таблетки пить я и сама могу.
– В том-то и дело, что я не хочу прописывать вам препараты. Было бы лучше, если бы вас вылечили народными средствами, растираниями, компрессами, травами. Боюсь, сильнодействующие препараты могут навредить плоду. Вы же не хотите, чтобы у вас родился больной ребенок? У вас без того патология беременности. Конечно, совсем без лекарств вам не обойтись, но я выпишу только самые безобидные.
– Ладно, – согласилась Лиза, – вы там напишите, что надо делать, я попрошу, чтобы мне помогли.
Врач оставила длинный и подробный перечень всего, что нужно сделать, чтобы быстро поставить больную на ноги, не прибегая к помощи уколов и таблеток, и Лиза позвонила Родиславу. Тот совершенно растерялся, но обещал что-нибудь придумать.
Вечером Родислав рассказал Любе о болезни Лизы и о том, что за ней нужно ухаживать.
– Ума не приложу, как ей помочь, – вздохнул он. – Может, вызвать из Дмитрова ее родителей? Хотя у них самих забот по горло с тремя маленькими внуками.
– Тем более это не выход, – подхватила Люба. – Раз там маленькие детки, разве можно вызывать людей ухаживать за больной гриппом? Они же могут заразиться и принести инфекцию малышам. Я думаю, ты сам должен ухаживать за Лизой, все-таки она носит твоего ребенка.
– Но я же работаю!
– Во-первых, завтра суббота, и у тебя будет два выходных. Во-вторых, ты будешь приезжать после работы и оставаться у нее на ночь. Растирания, компрессы, примочки – все это достаточно делать два раза в день, утром и вечером, и травы ей заваришь, чтобы хватило на целый день, и разольешь в термосы, чтобы ей самой не греть. Если что – сразу звони, я подскажу, что нужно делать.
Родислав воззрился на жену в полном изумлении.
– Любаша, ты серьезно? Ты действительно считаешь, что я могу провести несколько дней у Лизы и не возвращаться домой? А дети? Что мы им скажем?
– Что ты уехал в командировку. От папы я тебя прикрою, на несколько дней меня хватит.
Он порывисто обнял Любу и зарылся лицом в ее волосы.
– Любаша, ты – самая лучшая на свете. Ты самая умная и самая добрая. Спасибо тебе.
К счастью, врач оказалась очень толковой, и предписанные ею процедуры дали быстрый и ощутимый результат. Уже за два выходных дня предпринятые Родиславом усилия привели к тому, что температура спала, боли в суставах прекратились и Лиза начала понемногу вставать. В понедельник после работы Родислав приехал к ней и снова остался на ночь, а во вторник вечером, сделав Лизе компресс и растирание и заварив травки, уже вернулся домой. Его отсутствие прошло незаметно для Николая Дмитриевича, а дети даже и внимания не обратили на такую странную командировку: всего три дня, два из которых – выходные. Леля была вся в поэзии, Николаша – в своих делах.
Через пару дней к Романовым неожиданно и без предупреждения явился Головин: он хотел обсудить с зятем самоубийство бывшего министра внутренних дел Щелокова. Информация об этом была скупая, и Николаю Дмитриевичу хотелось знать подробности, которые, как он был уверен, известны работающему в Штабе МВД Родиславу, но которые ни в коем случае не следует обсуждать по телефону. Люба обмерла при мысли о том, что случилось бы, если бы Щелоков застрелился на два дня раньше. Отец сидел бы и ждал Родислава, и Люба даже не смогла бы сообщить мужу об этом, телефона Лизы у нее по-прежнему не было. А Родислав не пришел бы до самого утра. Страшно даже представить, что было бы с отцом!
