Сергей Герасимов - Шаги за спиной
Он подождал еще минут десять-пятнадцать, потом перебежал к стенке, так, чтобы его невозможно было заметить из окна, прошел у стены (от стены воняло мусором) и вошел в подъезд.
А вот и лифт. Лифт здесь интересен. Он ездит бесшумно, а открывается с грохотом. Кнопочки сделаны на двадцать четыре этажа, хотя этажей всего семь.
Он нажал шестую кнопку и лифт бесшумно тронулся. Пистолет он держал под пиджаком, у подмышки. Недолго тебе осталось, узкоглазый.
131
Тамара и Кир вошли в лифт.
– Какой этаж? – спросил Кир.
– Седьмая кнопка.
Лифт бесшумно двинулся. Открылся с грохотом. Тамара отперла дверь кваритиры номер сорок четыре.
Она разулась и прошла в зал. В комнатах было темно.
– Почему ты не включаешь свет?
– Так приятнее. Я люблю сумерки. А ты?
– Наверное тоже.
– В любви не бывает «наверное».
Квартира была очень уютной, и очень деревянной – все из настоящего дерева: шкафы, шкафчики, паркет, облицовка стен, массивный стол в комнате для гостей. Мягкие тяжелые шторы, за которыми сверкают молнии, пока беззвучные.
Глухонемые демоны – повторю, потому что лучше сказать невозможно.
– Повезло, проскочили до дождя, – сказал Кир.
– Не говори, пожалуйста, этого слова.
– Какого?
– Повезло. У меня с ним связаны тяжелые воспоминания.
– Извини.
– У меня нечего есть, – сказала Тамара, – только холодная ветчина и хлеб. Пить тоже нечего. Будешь?
– Давай.
Он поцеловал ее в шею, за ухом, успев откинуть волосы; она улыбнулась и убежала. Сделала бутерброды, вернулась, улыбаясь.
– Твоя улыбка светится в сумерках, – сказал Кир.
– Не отвлекайся.
– Как ты можешь этим заниматься? – спросил Кир. – Ведь Бог это запрещает.
– У меня свой собственный Бог. И, кажется, он самый правильный. Он ничего не запрещает, кроме как портить людям жизнь и ничего не требует, кроме как помогать, если ты можешь помочь. А вызываю ли я духов, ему все равно.
– Ты в это действительно веришь?
– Сейчас убедишься. Я делала это сто тысяч раз и всегда получалось.
Она расстелила на столе большой круглый листок со многими значками (листок был отпечатан типографским способом, как приложение к самоучителю) и положила на него блюдце.
– Что теперь? – спросил Кир.
– Теперь задернуть все шторы и зажечь три свечи. Смотри, какие молнии!
Она подошла к окну и вдруг замерла, будто наткнулась на невидимую стену.
– Что-то увидела?
– Нет, это только показалось.
– Что?
– Не приставай, не скажу.
– Я не отстану.
– Показалось, что вижу знакомого. Он как-то странно бежал через двор. Но только вначале показалось; это не он. Почему гроза немая?
Она задернула шторы, но молнии все равно синевато проблескивали сквозь ткань. Поставила треугольником свечи и зажгла их.
– Что теперь? – спросил Кир.
– Теперь нужны наши руки. Да. Твои руки нужны мне, но не приставай, пожалуйста. Будь серьезнее. Клади свои так, чтобы все десять пальцев касались блюдечка. Да не так, чтобы только прикасались. Теперь я.
– Ну и что?
– Теперь можно задавать вопросы. Сначала простые.
Например: сколько нас в комнате? Прикасайся чуть-чуть и слегка двигай пальцами, но не толкай блюдце.
Блюдце слегка поупрямилось и остановилось на цифре два.
– Это еще не показатель, – сказал Кир.
– Ты пришел? – спросила Тамара таким загробным голосом, что Кир подавился улыбкой. Нельзя смеяться над чужой верой.
– Да, – ответило блюдце.
– Ты красно-черный дух?
– Да. Я свободен.
– Почему?
– Потому.
– Что-то он не очень информативен, – заметил Кир. – Мог бы и объяснить.
– Как тебя зовут? – спросила Тамара.
– Не зовут, – ответил дух.
Тамара объяснила:
– С ним нужно говорить, как с маленьким ребенком. Его нужно правильно понимать. Сейчас он сказал, что его не зовут обычно; обычно он приходит сам и причиняет несчастья. Он злой дух.
– Какое число я задумал? – спросил Кир.
– Тридцать три, – совершенно правильно ответил дух.
– Просто я думал о числе тридцать три, – не поверил Кир, – мои подсознательные движения передались блюдцу.
– Давай спросим его что-нибудь о будущем?
– Ха-ха-ха, – сказало блюдце.
– Сколько мне осталось жить? – задала Тамара стандартный вопрос.
– Десять.
– Десять лет?
– Десять минут. Ха-ха-ха.
– Глупости все это, – сказал Кир, – а мне сколько осталось?
– Умрете вместе.
– Как мы умрем?
– Пистолет.
Тамара оторвала пальцы от блюдечка.
– Его предсказания обычно выполнялись. Мне страшно.
– Но я же с тобой, – ответил Кир. – Нам нужно всего лишь подождать десять минут. Тогда ты увидишь, что никаких предсказаний нет. Ты же не умрешь от страха за каких-то десять минут?
Он тоже убрал руки со стола. В тишине послышались тикания часов. Сразу два будильника тикали, перегоняя друг друга – тиканье одного набегало на тикание другого, сливалось с ним и снова убегало вперед.
– Давай смотреть на часы.
– Давай. Только не молчи. Молчать страшно.
– Может быть, найти какое-никакое оружие?
– Чепуха.
– Расскажи что-нибудь.
– Когда мне было лет десять, – начал рассказывать Кир, – мы с мальчиками ходили в поход. Нас было человек шесть или восемь. Мы каждый вечер рассказывали страшные истории. Когда страшные истории исчерпались, мы стали выдумывать что попало.
Каждый старался выдумать пострашнее. Дошла очередь и до меня.
Я выдумал старуху, которая выходит из зеркала, если ее трижды позвать ровно в двенадцать часов ночи. Эта старуха душит насмерть того, кто ее позвал. Я даже выдумал имя для этой старухи. И вот настала ночь…
– Извини, – перебила Тамара, – сколько времени нам осталось?
– Шесть минут. Пять с половиной. Вот, когда настало двенадцать часов ночи, мы все сбились в одну палатку и у каждого было зеркало. Мы хотели проверить, кто из нас самый смелый. Я сам выдумал эту сказку и поэтому точно знал, что бояться нечего. Я хотел быть самым смелым. Но когда настало без одной минуты двенадцать; когда я посмотрел в зеркало…
Короткий звонок в дверь.
– Кто это может быть?
– Я никого не жду. Что случилось без одной минуты двенадцать?
– Мне показалось, что я ее увидел. И я струсил, не смог позвать. Точно так же струсили все остальные. Ни один не назвал имени этой старухи. Но что-то в зеркале действительно было. Я точно видел там не себя…
Снова звонок. За ним еще два. Нетерпеливо.
– Не открывай!
– Не бойся.
Он встал и направился к двери. Часы показывали предпоследнюю минуту жизни. Кир открыл дверь и тихо поговорил с кем-то у порога. Потом вернулся.
– Кто это был? – спросила Тамара.
– Какая-то женщина. Странная. Она сидела на ступеньке в вечернем платье.
– Что ей было нужно?
– Она спрашивала, здесь ли живет Ира. Здесь живет какая-нибудь Ира?
– Может быть, жила раньше. Десять минут уже прошли. К счастью, этот дух иногда говорит неправду. Мы прожили на целую минуту дольше.
– Я пойду взгляну, – сказал Кир, – кажется, я забыл запереть дверь. Да, я забыл ее запереть.
132
А вот и лифт. Лифт здесь интересен. Он ездит бесшумно, а открывается с грохотом. Кнопочки сделаны на двадцать четыре этажа, хотя этажей всего семь.
Он нажал шестую кнопку и лифт бесшумно тронулся. Пистолет он держал под пиджаком, у подмышки. Недолго тебе осталось, узкоглазый.
Двери с грохотом открылись. Он подошел и нажал кнопку звонка. Послышались шаги. Дверь открыла симпатичная девушка.
За ее спиной стояла еще одна, недокрашенная. Готовятся куда-то, подумал Валерий. Очень странно. Но квартира не такая.
– Здесь должны быть деревянные панели, – сказал он.
Девушки переглянулись и стали ожидать продолжения. Видимо, они оценили новый способ приставания.
– Мне нужна Тамара, – сказал он.
– Я – Юля, а она – Оксана, сказала передняя девушка.
Заходите, не стесняйтесь. Тамар здесь отродясь не было.
Он снова зашел в лифт и спустился вниз. Здесь что-то не так. Так не может быть. Это тот же дом, тот же этаж, та же квартира. И он своими глазами видел входящих Тамару и японца.
Постояв немного, он снова нажал кнопку. Лифт пошел вверх и остановился. Дверь открылась с грохотом.
Позвонил.
Послышались шаги. Открыл пожилой мужчина с девочкой на руках. Это снова была не та квартира. Это была даже не вторая квартира.
– Здесь живет Тамара? – спросил он, чувствуя, как стекают капли пота из подмышек. Конечно, ее здесь нет.
– Тамара! – позвал старик. Девочка начала кривляться и кокетничать, ерзая на руках.
Появилась толстая старуха с красным лицом. Запахло чесноком и рассольником. На дверь выбежал беспокойный рыжий таракан и пошевели усиками.
– Больше Тамары здесь нет?
– Я одна.
– А Юля и Оксана здесь не живут?
– Слушайте, молодой человек, – сказал старик, – идите и решайте свои личные проблемы в другом месте!
