Дженни Нордберг - Подпольные девочки Кабула. История афганок, которые живут в мужском обличье
Каждой семье нужен лидер, и порой албанским женщинам дозволяется принимать эту роль. В нескольких задокументированных случаях женщины брали на себя роль лидера-мужчины, когда все другие мужчины в семье умирали, но чаще всего их назначали мальчиками в юном возрасте или даже при рождении, когда у родителей, к несчастью, рождались одни дочери. В основе конструкта «клятвенной девственницы» лежало абсолютное требование оставаться девственницей и никогда не выходить замуж. Этих девочек одевали как мальчиков, их имена перекраивали на мужской лад, их учили стрелять и охотиться. Вступая в пубертатный возраст, они овладевали большинством внешних мужских качеств и использовали их, чтобы компенсировать все девичье в своей внешности.
Так же как Захра, Шукрия и Надер, в отрочестве и юности албанские «клятвенные девственницы», которых называют бурнеша, развивали полностью реализованную мужскую индивидуальность как в мышлении, так и в поведении – даже в физической внешности. С поздними и нерегулярными менструациями, с маленькими ссохшимися грудями, с басовитыми голосами, – «клятвенные девственницы» демонстрировали традиционно мужские качества, курили табак, ругались, дрались и часто презирали женщин как слабый пол.
По мере того как в последние годы Албания становится более современной и открытой для внешнего мира, традиция «клятвенных девственниц», существующая и поныне, начала отмирать.
Вероятно, ее закат говорит о том, что желание женщин притворяться мужчинами действительно является одним из самых явных симптомов сегрегированного общества – настолько дисфункционального, что оно неизбежно должно измениться. По мере того как уменьшается практическая и финансовая необходимость быть мужчиной в Албании, теперь, когда женщины могут наследовать собственность и получать права, чтобы принимать участие в повседневной жизни за пределами дома, у них меньше нужды маскироваться под мужчин. Многовековая албанская традиция мириться с угнетением теперь почти исчезла, и скорость ее заката указывает на то, как мог бы измениться Афганистан, если дать ему передохнуть от постоянной войны и позволить выйти из жесточайшей нищеты.
Вопрос о том, когда и как впервые возникла в Албании практика «клятвенных девственниц», – пока предмет ученых споров. Албанские законы, ведущие свое происхождение с XV в.{105}, упоминают «клятвенных девственниц»; значит, этой традиции по меньшей мере столько же лет. Некоторые утверждают, что, вероятно, она еще древнее – что она предшествовала исламо-христианской цивилизации.
Сербский историк и этнолог Татомир Вуканович предполагает, что женщины, которые жили как мужчины, – и предположительно мальчики, которые росли как девочки, – это, возможно, всемирный феномен. То, что практики, очень похожие на бача пош, когда взрослые женщины живут как социализированные мужчины, существуют в современной Албании, которую отделяет от Афганистана множество стран, говорит о вселенской и исторической потребности в них в патриархальных обществах.
Таким образом, превращение дочерей в подобие бача пош, возможно, практиковалось в других странах и тщательно скрывалось на протяжении всей истории.
Глава 16
Воин
Шахед
Сетарех зовет меня:
– Идите сюда! Сейчас же! Скорее!
Пока чуть ли не бегу через сад из своего гостевого домика к внешним воротам, вижу, как она закрывает охранникам дорогу своим телом. Позади нее стоит другая фигура, гораздо более высокая, вся одетая в белое.
Охранники в изумлении смотрят на Сетарех, которая размахивает руками в самой что ни на есть неженственной манере и объясняет им: да, она знает, что на территории действует правило «никакого огнестрельного оружия». Да, она понимает, что все гости мужского пола должны пройти личный досмотр. Просто дело в том, что этот гость – на самом деле женщина, и по этой причине они не должны ее касаться. Она должна еще раз это объяснить?!
Сетарех расставляет руки в стороны, чтобы не дать им подойти к гостье в белом. Охранники смотрят на меня, ища подтверждение тому, что говорит Сетарех: это действительно правда? Ваш гость на самом деле не мужчина?
Они кивают в сторону Шахед.
– Да, просто пропустите ее. Она женщина. Я это гарантирую.
Шахед – подруга Надер, и для непосвященных она выглядит просто как широкоплечий, атлетического сложения мужчина. Она приехала пораньше перед нашим совместным обедом.
Бородатые охранники не отступают, только поворачиваются друг к другу. Наконец, один из них, тот, что пониже ростом, уходит в сторожку у входа. Другой молча следует за ним. Из-за закрывающейся двери доносятся приглушенные смешки. Эту историю будут пересказывать еще не одну неделю.
Сетарех вписывает имя Шахед в журнал посетителей, лежащий на маленьком столике, чтобы избавить ее от еще большего смущения, поскольку она не умеет ни читать, ни писать. Шахед кажется невозмутимой, она приветствует меня коротким кивком. Это наш компромисс между рукопожатием и поцелуями в щеки, с которыми я уже научилась не лезть к своим знакомым. Я в ответ склоняю голову и прикасаюсь к левой стороне груди в уважительном приветствии, принятом между мужчинами. Она отмахивается от моих извинений за охранников: не стоит беспокойства, такое случается. Будучи членом элитного полувоенного полицейского подразделения, она умеет не выходить из себя из-за небольших разногласий, которые могли бы привести к большим.
Шахед обычно работает «под прикрытием» сразу в нескольких смыслах.
В удостоверении, выданном ей в подразделении, значится ее полное имя: Шахеда. И дата рождения. Ее мать не могла даже припомнить, при каком правительстве родилась Шахеда: здесь это самый надежный календарь для определения возраста. После безуспешных попыток определить свой возраст Шахед, когда поступала на службу, решила, что ей 28 лет и что она родилась зимой. Больше тридцати – вроде бы слишком старая, слишком близко к смерти. Да, она могла бы быть и старше; глубокие морщины вокруг рта указывают, что, возможно, так и есть. Но, с другой стороны, она не всегда хорошо питалась.
Американцы, которые прибыли в Кабул, чтобы тренировать ее, никогда не задавали излишне дотошных вопросов о ее возрасте или поле. На самом деле они были очень хорошими людьми. Шахед поняла это, когда увидела их женщин. Женщины-инструкторы были очень похожи на нее саму. Широкие плечи, обветренная кожа, бейсболки – было видно, что они прагматичны до мозга костей. Ни одна женщина-инструктор не стала носить головной платок или юбку. И они тоже никогда не заговаривали на обычные женские темы: о браке там или о любви. Они просто учили Шахед хорошо стрелять и бегать быстрее и дольше, чем она, казалось, была способна.
