Николас Спаркс - Дорогой Джон
Она прижалась ко мне.
— Что тебе больше всего запомнилось? — спросила она.
— Все, — ответил я.
Саванна посмотрела на меня из-под ресниц:
— Ничего в особенности?
Гроза, бушевавшая за окном, делала темную гостиную маленькой и уютной. Я содрогнулся от предчувствия того, чем все это может закончиться. Я хотел ее, как ни одну женщину в мире, но в глубине души знал, что Саванна уже не моя. В этом доме повсюду ощущалось присутствие Тима, и я видел, что Саванна выбита из колеи дневными переживаниями.
Я отпил вина и поставил бокал обратно на тумбочку.
— Нет, — твердо сказал я. — Ничего в особенности. Так это из-за той ночи ты просила меня всегда смотреть на полную луну? Чтобы я вспоминал ту грозу?
Я не сказал, что до сих пор выхожу гулять в первую ночь полнолуния. Несмотря на неловкость оттого, что я сижу наедине с чужой женой, мне было любопытно, не бросила ли и она эту привычку.
— Хочешь знать, что я помню больше всего? — спросила она.
— Сломанный нос Тима?
— Нет, — фыркнула она, но тут же посерьезнела. — Я вспоминаю, как мы вместе ходили в церковь. Ты хоть понимаешь, что это был первый раз из тех двух, когда я видела тебя в галстуке? Тебе нужно чаще так одеваться. Ты выглядел просто красавцем. — Она, казалось, немного поразмышляла на эту тему и повернула ко мне голову: — Ты встречаешься с кем-нибудь?
— Нет.
Она кивнула:
— Я так и думала. Иначе бы ты сказал о подруге. * Саванна отвернулась к окну. Вдалеке одна из лошадей галопом носилась под дождем.
— Чуть позже пойду их кормить. Небось гадают, куда я запропастилась.
— Да ничего с ними не случится, — заверил я.
— Легко тебе говорить. Поверь мне, они бесятся в точности как люди, когда проголодаются.
— Представляю, как тяжело тащить ранчо на своих плечах.
— Разве у меня есть выбор? Хорошо хоть наш начальник проявил сочувствие и дал Тиму длительный отпуск, а когда его кладут в стационар, мне позволяют отсутствовать на работе столько, сколько нужно. — И она добавила шутливым тоном: — Совсем как в армии, да?
— Ну еще бы, просто не отличить.
Она хихикнула, но вновь стала печальной.
— Как там было, в Ираке?
Я уже хотел отпустить обычную остроту насчет песка, но неожиданно для себя ответил:
— Это трудно описать.
Саванна ждала. Я неторопливо взял бокал, выигрывая время. Даже ради Саванны я не хотел вспоминать об Ираке. Но между нами что-то происходило, чего я страстно желал и в то же время не хотел. Я заставил себя взглянуть на ее обручальное кольцо и представил, как позже Саванна будет винить себя в предательстве, поэтому закрыл глаза и начал рассказ с ночи вторжения на иракскую территорию.
Не знаю, сколько времени длился мой монолог, но дождь кончился, проглянуло солнце, уже склонившееся к горизонту, и небо окрасилось в цвета радуги. Саванна долила себе вина. Закончив, я ощутил громадную усталость и знал, что больше никогда об этом не заговорю.
Саванна слушала молча, лишь изредка вставляя вопросы.
— Это совсем иначе, чем я представляла, — призналась она.
— Вот как?
— Когда просматриваешь газетные заголовки или читаешь отчеты, имена солдат и названия иракских городов остаются просто словами. А для тебя это реальность. Может, даже слишком живая реальность.
Мне нечего было прибавить. Саванна взяла меня за руку, и я задохнулся от этого прикосновения.
— Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти. Лучше бы тебе этого никогда не видеть.
Я стиснул маленькую ручку и ощутил некий ответ. Когда она наконец разжала пальцы, я еще долго ощущал ее прикосновение, совсем как раньше, и с болью смотрел, как Саванна заправила за ухо выбившуюся прядку.
— Странно, какие шутки играет с нами судьба, — сказала она почти шепотом. — Ты мог представить, что жизнь вот так повернется?
— Нет, — ответил я.
— Я тоже. Когда ты в первый раз вернулся в Германию, я не сомневалась, что однажды мы с тобой поженимся. В этом я была уверена, как ни в чем другом.
Я уставился в свой бокал, а Саванна продолжала:
— Когда ты уехал во второй раз, я еще больше прониклась этой уверенностью, особенно после того, как мы занимались любовью.
— Перестань, — покачал я головой. — Не говори об этом.
— Почему? — удивилась она. — Ты что, жалеешь о том, что было?
— Нет, — помотал я головой, не в силах смотреть на Саванну. — Конечно, нет. Просто сейчас ты замужем.
— Но это было, — настаивала она. — Что ж, прикажешь вот так взять и все забыть?
— Не знаю. Наверное, да, — ответил я.
— Но я не могу, — удивленно и обиженно возмутилась она. — Для меня это был первый раз. Я его никогда не забуду. Это было… прекрасно.
Я не знал, что отвечать. Через секунду Саванна, казалось, собралась с духом. Подавшись вперед, она спросила:
— Когда ты узнал, что мы с Тимом поженились, о чем подумал?
Я ответил, тщательно подбирая слова:
— Первой мыслью было, что в каком-то смысле это правильно. Тим любил тебя много лет, я это сразу понял еще при первой встрече. — Я провел ладонью по лицу. — А вообще я испытал двойственное чувство: радость, что ты выбрала прекрасного парня, с которым у вас много общего, и безнадежную печаль. Ждать оставалось совсем недолго. Сейчас я бы уже два года был в отставке.
Саванна поджала губы.
— Мне очень жаль, — пробормотала она.
— Мне тоже. — Я попытался улыбнуться. — Если хочешь мое честное мнение, я считаю, что ты должна была меня дождаться.
Она неопределенно засмеялась, удивив меня неподдельной тоской, проступившей на лице, и снова взяла свой бокал.
— Я часто думаю об этом, особенно в последнее время, — где и как мы могли бы жить и что делать. Вчера, когда ты уехал, у меня это просто из головы не шло. Не обижайся, но последние два года я говорю себе, что даже при самой горячей любви идиллия продлилась бы недолго, — с какой-то безнадежностью сказала она. — Ты правда женился бы на мне?
— Не задумываясь. И сейчас женился бы, если б мог. Годы разлуки словно облетали с нас, как шелуха, и прошлое властно вступало в свои права, обдавая нас обжигающим накалом прежних чувств.
— Ведь это было, да? — Голос Саванны дрогнул. — Ты и я?
Серый сумеречный свет дрожал в ее глазах, когда она ждала моего ответа. В голове мелькнула мысль о врачебном приговоре ее мужу. Мне сразу стало тяжело и стыдно, что я списал его, еще живого, и планирую занять вакантное место, ноя не смог прогнать эти мысли. Во мне поднялось неудержимое желание обнять Саванну и долго держать ее в объятьях, а потом наверстать все, что мы потеряли за годы разлуки. Я подвинулся ближе. Саванна видела, к чему клонится дело, по не отстранилась — по крайней мере сначала. Однако когда мои губы попытались найти ее рот, она резко отвернулась, расплескав вино.
![Майкл Муркок - Грезящий город / The Dreaming City [= Падение Имррира, Гибель Призрачного города, Гибель Имррира]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
