Сергей Ведерников - Пятицарствие Авесты
Она замолчала, молчал и Виктор, поняв теперь, почему после подключения аппарата её не было так долго.
— Ты ничего не рассказала о своей работе.
— Да, конечно!.. Работа и дочь — вот чем я жила эти годы. Меня ценят, у меня репутация хорошего хирурга не только в районе, но и в области, и я довольна этим, — ответила она просто. — А сейчас у меня есть ты, и жизнь стала другой, и я стала другой: я стала счастливой.
Она поцеловала его благодарно, а затем попросила:
— А теперь ты расскажи, как жил без меня?
Он молчал, не зная, с чего начать, но в конце концов собрался с мыслями и рассказал о себе с того момента, как предал Юлию, а потом оказался здесь, на севере, и женился на Вере. Светлана слушала его внимательно, не перебивая, ни о чём не переспрашивая, а когда он кончил говорить, некоторое время сидела, задумавшись, и было видно, что она чем-то расстроена. Виктор уже хотел спросить о причине этого, но она опередила его:
— Очень жаль бедную девочку, что погибла из-за тебя; ты любил её, но всё-таки любил и Веру, раз поседел, переживая ваши разлады?
— Всё не совсем так, как ты думаешь, — отвечал он. — Я не сказал тебе, что болен с детства, что болезнь эта… В общем, что-то с психикой.
И он рассказал ей о своих невольных экскурсиях в прошлое, в чужие прошедшие жизни, но с абсолютным восприятием этих жизней своими собственными, без всякой отстранённости, без ощущения взгляда на них со стороны.
— Может быть, это просто сны? — спросила она озабоченно.
— Я даже вначале так не думал. В тех видениях всё абсолютно реально, задействованы все пять органов чувств, а тело хранит память о событиях, даже о простых прикосновениях. Причем всё происходит так, как словно бы что-то щёлкнет в сознании — и в памяти появятся дни, месяцы, годы чужой, но моей, именно моей жизни. Кто видел сон, который бы рассказывал о ежедневных событиях в течение месяца, а тем более нескольких лет?
— Ты не пробовал лечиться?
— В детстве меня попытались лечить, но я сумел отказаться, а позднее уже сознательно не хотел.
— Почему?
Он ответил, смеясь:
— Я заботился о своём гормональном здоровье.
Она шутливо ласково дёрнула его за прядь волос:
— Да уж, этого здоровья у тебя — хоть отбавляй! — потом, взъерошив его волосы, сказала: — Бедный мой! Вот почему ты седой.
Их явно не хотели оставлять в покое: чуть позднее на мобильник Виктора позвонил Колычев, спрашивая, где он находится.
— А в чём дело? — поинтересовался он.
— В больнице тебя нет, дома — тоже; я уже не знаю, что и думать.
— Ты что, был в больнице?
— Мне сказали: тебя выписали. Почему ты не позвонил?
— Во-первых, я не ждал тебя ни вчера, ни сегодня — мы не договаривались, а во-вторых, у меня важные дела, и я не мог ничего отложить.
— Надо поговорить, — настаивал Колычев. — У меня есть кое-какие интересные сведения — тебе понравится.
— Хорошо. Я подъеду в понедельник, тогда и поговорим.
— А что не завтра? — недоумевал Женя.
— Мне сейчас нет дела ни до чего, поверь. Так что потерпи.
— Хорошо! Жду в понедельник.
— Кто звонил? — тревожно спросила Светлана.
— Старый друг, — отвечал Виктор. — У него какие-то новости.
— Как только нам стал никто не нужен, мы стали нужны всем, — с сожалением проговорила она. — Но больше всего я боюсь, что позвонит Вера. Не могу отделаться от ощущения, что виновата перед ней.
— Ты ни в чём не виновата, как не виновата в том, что я полюбил тебя. Я бы, несомненно, ушёл от неё, полюби я кого-то другого.
— Ты бы не посмел этого сделать! — с шутливой угрозой сказала Светлана.
— Как ни странно, но ты почти права, — отвечал Виктор, понимая, что ему выпал редкий в его возрасте шанс любви с первого взгляда.
На другой день утром она говорила:
— Мне немного стыдно, что я такая ненасытная, но у меня есть оправдание: ты ещё ненасытнее. Никуда не хочу выходить из квартиры эти десять дней и молю Бога, чтобы он дал мне эту возможность.
Со временем стало ясно, что надежды на эту возможность не оправдаются. Днём ей снова позвонил муж, но она игнорировала его вызов, а чуть позднее — дочь и родители из Москвы, и Виктор вышел из комнаты, чтобы не мешать её разговору.
Позднее, попеняв на его уход, Светлана рассказывала, что у дочери хорошее настроение, что она очень довольна, оказавшись у деда с бабкой, что готовится к школьным занятиям, что рада зачислению в школу с математическим уклоном. А отец с матерью Светланы довольны больше всего, не нарадуясь присутствию внучки. Матери Светлана призналась, что полюбила Виктора, и на это признание та встревожилась было, но вскоре успокоилась, узнав, что дочь очень счастлива, и сказав, что, видимо, она заслужила это счастье. Ещё позднее позвонила Вера и сообщила, что сегодня выезжает домой поездом, а расстроенная Светлана решила, что постарается не думать о ней три дня до её приезда. Занимаясь его лечением, она делала ему какие-то уколы, массажи и в понедельник утром отправила на процедуры, в эффективности которых Виктор сомневался, но не посмел отказать ей. Пройдя эти процедуры, он созвонился с Колычевым и на своей машине приехал к нему в мастерскую, где они договорились встретиться.
Колычев был один и встретил его всё тем же вопросом:
— Где ты пропадаешь?
— Да влюбился я, по-настоящему влюбился, — прямо ответил Виктор, чтобы прекратить расспросы.
— Вот тебе и раз! — растерялся Женя. — И что же дальше?
— А я знаю?! Только я без неё уже не смогу.
— Час от часу не легче! Кто она?
— Неважно… Потом узнаешь… Давай о деле, а то мне некогда.
— Ну хрен с тобой! Слушай! Я тебе уже говорил, что у Николая Петровича есть связи с выходом на местное отделение милиции. Вот… В общем, этими делами, рэкетирскими, заправляет один из начальников отделов. Там и другие ещё с этим связаны, но главный — он, хотя над ним есть кто-то в городской администрации, но пока мы не знаем — кто. А в субботу на мой телефон, что я даю для рекламы в газете, позвонил какой-то человек и сказал, что знает кто напал на тебя, и обещал позвонить позднее и назвать имена и адреса этих людей, если нас это заинтересует.
— Вот как?! Что ж, это интересно. Когда он позвонит? — заинтересовался Виктор.
— Пока не звонил, но жду вот. Только боюсь — вдруг подстава.
— Ты просто спроси — какой ему от этого интерес, а мы посмотрим.
— Хорошо, подождём.
— Потом позвонишь мне — я решу, что делать.
— Мы решим! — возразил Евгений.
— Там видно будет, — уклончиво отвечал Виктор и, попрощавшись, сел в машину, чтобы вернуться к Светлане.
В среду приезжала Вера, Виктор должен был встречать её с поезда. Светлана нервничала с утра, и это её нервное напряжение всё усиливалось до момента отъезда Виктора на вокзал. Он, успокоив её как смог, пообещал поскорее вернуться и, сев в машину, через пятнадцать минут был на месте.
Вера вышла из вагона, радостно улыбаясь; Виктор поцеловал её в щёку, взял дорожные сумки, и они направились к машине. По дороге домой она рассказывала о детях, об общежитии, где они поселились, о погибшей девочке и её матери, о том, как Вере было трудно расстаться с детьми, и только когда они вошли в квартиру и Вера несколько освоилась дома, он сказал ей, что полюбил другую, что не может жить без неё и что уже неделю живёт с ней. Жена спокойно восприняла новость, без крика, без истерики, лишь сказала:
— Я всегда знала, что так случится. Мне ещё повезло, что это произошло не скоро.
Помолчав, она спросила:
— Кто она?
Виктор ответил.
— Я как чувствовала, что вы созданы друг для друга, и всегда опасалась, что вы встретитесь в поликлинике. Не убереглась… — она снова помолчала.
— Ну что же, не жалей меня! Я уеду к своей тётке в Балашиху, поближе к детям.
Сейчас они мне нужнее, чем ты. Тем более что тётка ждёт меня.
Она взяла его за руки, прижалась к груди.
— Спасибо тебе за всё: за детей, за те годы, что прожили вместе, за счастье, какое у нас всё-таки было! Помни, что я люблю тебя! Прощай!
Вера поцеловала его в щёку, он обнял её, поцеловал в лоб и вышел. Несмотря ни на что, на душе было тяжело, но, подъезжая к дому Светланы, он уже успел успокоиться, а войдя в квартиру, где она с заплаканными глазами встречала его, взял её на руки, и она прильнула к нему, благодарно положив голову ему на плечо.
Не успела кончиться их счастливая неделя, как в четверг к полудню ему позвонила Вера и с тревогой сказала, что принесли телеграмму — умерла его мать. Сколь бы часто он не думал о том, что такое должно случиться, но был ошарашен новостью и первое время не мог сообразить, что должен делать, пока расстроенная, но успокаивавшая его Светлана не позвонила в агентство Аэрофлота, намереваясь заказать билеты на самолёт.
— Я поеду с тобой, — заявила она.
