Гарольд Роббинс - Наследники
— Мне кажется, ты должна сделать три вещи, — сказал я. — Но не думаю, что ты согласишься даже на что-то одно.
— Нет, ты скажи, — повторила она.
— Первое: ты должна вернуться в Нью-Йорк и все рассказать своим родителям, пусть они помогут тебе.
— Нет, это исключено. Моя мать не вынесет этого.
— Второе: ты должна поехать в Англию и лечь в клинику, по крайней мере там тебе позволят наркотики под наблюдением врачей.
— Нет, тогда нам придется расстаться, ты будешь здесь, а я там, и я не смогу к тебе приехать.
— Но третье хуже всего, — жестко продолжал я.
Она молчала.
— Ты должна лечь в клинику в Виста-Карла. — Это была одна из самых лучших частных клиник в Америке по лечению наркоманов и одна из самых дорогих, но у них была самая современная медицинская аппаратура. — Завтра же утром.
Я почувствовал, как она содрогнулась, было видно, что она боится.
— А другого способа нет?
— Конечно, есть, — насмешливо сказал я. — Ты можешь ничего не предпринимать и продолжать заниматься тем же, чем и сейчас, но вскоре окажешься на помойке.
Она долго молчала.
Я закурил и протянул сигарету ей, затем прикурил другую для себя. Я молча смотрел на нее. На ее лбу и лице появились морщины, которых я раньше не замечал.
Сигарета истлела и почти обжигала ей пальцы, когда она наконец заговорила.
— Если я соглашусь, ты не бросишь меня? — спросила она.
— Нет, — сказал я.
— Ты будешь приходить навещать меня?
— Да.
— Ты действительно этого хочешь?
Я кивнул.
— Без тебя я ничего не могу сделать, — призналась она. — Ведь это правда.
— У тебя все получится, — я крепко прижал ее к себе. — Я помогу тебе.
Виста-Карла располагалась на пологом склоне холма недалеко от Санта-Барбары. Мы добрались туда около полудня. Если бы не железная ограда высотой в три метра и не охранник в форме у ворот, клинику можно было принять за загородный особняк какого-нибудь богача.
Я вышел из машины у закрытых ворот и назвал охраннику свое имя.
Он зашел к себе в будку и быстро вернулся с небольшим блокнотом.
— Пациент с вами? — спросил он.
— Да, — ответил я. — Мисс Дарлинг.
Он посмотрел на нее через стекло машины. Она не обратила на него внимания, сидела в машине и нервно выкручивала пальцы. Он кивнул и отошел.
— Проезжайте. В конце свернете налево и остановитесь у главного входа, там увидите, где оставить машину. Доктор Дэвис будет вас ждать. — Он вернулся в свою будку. Через стекло было видно, как он нажал на кнопку. Тяжелые железные ворота открылись. Когда мы въезжали, он снял телефонную трубку. Как только машина проехала, ворота закрылись.
Молодая привлекательная женщина в белом халате ждала нас на ступеньках главного входа. Она спустилась, как только я поставил машину на стоянку.
— Мистер Гонт? — спросила она, протягивая мне руку. У нее было крепкое деловое рукопожатие. — Я доктор Ширли Дэвис.
— Рад познакомиться с вами, — сказал я.
Она повернулась к Мириам, когда та вышла из машины.
— Мисс Дарлинг? Я ваш доктор Ширли Дэвис.
Мириам кивнула и вопросительно посмотрела на меня.
Доктор Дэвис засмеялась. У нее был приятный смех.
— Я действительно доктор. Если вы сомневаетесь, я могу показать вам свои дипломы и сертификат, когда вы пройдете ко мне в кабинет.
Мириам тоже засмеялась и протянула доктору руку.
— Рада с вами познакомиться, доктор Дэвис.
Я одобрительно посмотрел на Ширли Дэвис. Один-ноль в ее пользу. На какое-то мгновение показалось, что Мириам действительно рада.
Мы стали подниматься по ступенькам. Доктор Дэвис вытащила из кармана ключ и открыла дверь. Мы вошли, и дверь автоматически захлопнулась за нами.
— Фойе украшено изделиями мексиканских мастеров девятнадцатого века, — объяснила доктор Дэвис, когда мы шли по коридору в ее кабинет.
Мы остановились перед дверью из темного дуба. Доктор снова вытащила ключ из кармана, и снова дверь автоматически захлопнулась за нами.
Комната была уютной, и единственное, что выдавало в ней кабинет врача, — небольшой стеклянный шкафчик, в котором стояли пузырьки с лекарствами.
— Присаживайтесь, мистер Гонт, — сказала доктор Дэвис. — А мы с мисс Дарлинг займемся необходимыми формальностями. Там, на столике, журналы, можете почитать.
Я сел, а они прошли к столу. Доктор Дэвис вытащила несколько бланков и тихим голосом стала задавать вопросы.
Я взял журналы, они были старые — все по медицине.
Вряд ли они могли кого-нибудь заинтересовать, разве что историка медицины. Я положил их обратно и выглянул в окно.
Изредка появлялись больные, и всегда в сопровождении медсестер, а так зеленые лужайки казались совсем безлюдными.
— Ну, наверное, все, — услышал я голос доктора Дэвис.
Я отвернулся от окна. Она стояла, держа в руке большой конверт.
— Сюда можно положить все ваши ценные вещи, — сказала она. — Мы будем держать их в сейфе и возвратим, когда вы выпишетесь.
Мириам молча сняла свои кольца, браслет, золотую цепочку и положила все это в конверт.
— Часы тоже, — сказала доктор Дэвис.
Мириам положила в конверт и часы. Доктор запечатала его и положила на стол. Потом нажала на кнопку.
В кабинет вошла седовласая женщина с добрым лицом. Она остановилась, глядя на доктора.
— Миссис Грэхем проводит вас в вашу палату, — сказала доктор Дэвис. — Там вы снимете свои вещи и переоденетесь в больничную одежду. Затем мы начнем осмотр и тесты.
— Сюда, моя дорогая, — пригласила медсестра приятным голосом и открыла перед Мириам дверь.
Мириам встала и бросила на меня взгляд.
— Не беспокойтесь, — быстро сказала доктор Дэвис, — мистер Гонт может зайти к вам, когда вы устроитесь.
Я улыбнулся Мириам, чтобы подбодрить ее, она попыталась улыбнуться в ответ, но у нее ничего не вышло. Она повернулась и пошла за медсестрой, а я подошел к столу.
Доктор Дэвис указала мне на кресло, с которого только что встала Мириам. Я сел. Стул все еще хранил тепло ее тела.
— Вы знаете, когда она в последний раз ввела себе наркотик? — спросила доктор Дэвис холодным деловым тоном.
— Насколько мне известно, вчера вечером.
— Вы знаете, как давно она принимает наркотики?
— Нет.
— Вы знаете, как часто она принимает наркотики?
— Нет.
Пока она задавала мне вопросы, она все время сверяла мои ответы с ответами, которые дала Мириам. Она подняла на меня глаза.
— Она пришла сюда по своей воле или вы принудили ее?
— По своей воле.
— Как вы думаете, она действительно хочет избавиться от этой привычки?
— Да.
— Она очень красивая девушка, — сказала доктор Дэвис. — Я надеюсь, что мы поможем ей.
Я промолчал.
— Знаете, в таких случаях очень многое зависит от самого пациента.
— Понимаю, — кивнул я.
Она взяла бланк.
— Пожалуйста, скажите, как с вами можно связаться, если возникнут какие-нибудь проблемы.
Я продиктовал все свои телефоны, включая телефон в нью-йоркской квартире.
— Думаю, мы не будем вас беспокоить без нужды, — сказала она. — Но мало ли что может случиться. Мы, конечно, принимаем меры предосторожности, но клиника — это не тюрьма, иногда пациенты сбегают.
Я снова кивнул.
— Когда, вы думаете, я смогу посетить ее?
— Если все пойдет хорошо, то через неделю, — сказала доктор. — Но я думаю, лучше вам приехать к ней недели через две. Первые две недели самые трудные для пациентов. — Она встала. — Я позвоню вам, как только ее можно будет навещать.
Я тоже встал.
— Спасибо, доктор.
— Теперь пройдемте, я покажу вам ее палату. Она уже, наверное, готова.
Я прошел за ней через ту же дверь, через которую вышла Мириам. Теперь я почувствовал, что мы находимся в больнице: стены были выкрашены в зеленый цвет. Мы повернули в другой коридор. Доктор Дэвис остановилась перед дверью и постучала.
— Заходите. — Седовласая медсестра открыла дверь и обратилась к Мириам: — Я сейчас вернусь, моя дорогая. — Она прошла мимо, а я вошел в палату. Дверь закрылась, и щелкнул замок.
Мириам лежала на кровати в белой больничной одежде и казалась совсем ребенком. Я осмотрел палату, она была довольно уютной, но единственное окно было высоко, прямо у самого потолка.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.
Ее губы дрожали.
— Мне страшно.
Я сел на кровать и обнял ее. Потом поцеловал.
— Ты поступаешь правильно, — успокоил я. — Все будет в порядке.
Дверь открылась, и снова вошла медсестра, она катила перед собой столик, на котором лежали различные приборы.
— Нам пора приниматься за дело, дорогая, — бодрым голосом произнесла она.
Мириам посмотрела на меня.
