Джоди Пиколт - Девятнадцать минут
На линейке директор подошел к микрофону и поприветствовал всех в Стерлинг Хай, хотя они вернулись и не в Стерлинг Хай. Потом объявил минуту молчания.
В то время, как остальные ребята во время минуты молчания опустили головы, Джози посмотрела вокруг. Она была не единственной, кто не молился. Некоторые ученики обменивались записками. Несколько человек слушали плеер. Какой-то мальчик списывал домашнее задание по математике.
Боятся ли они, как и она, поминать погибших, чтобы не чувствовать себя еще более виноватыми?
Джози повернулась и ударилась коленом о парту. Парты и стулья в этой временной школе были для младших школьников, а не для беженцев-подростков. В результате, никто не помещался. Колени Джози были на уровне подбородка. Некоторые ребята не смогли даже сесть за парту, им приходилось писать, держа тетрадки на коленях.
«Я как Алиса в Стране чудес, — подумала Джози. — Смотрите, как я падаю».
Джордан подождал, пока его клиент сядет напротив него за столом в тюремной комнате свиданий.
— Расскажи мне о своем брате, Питер, — попросил он.
Он внимательно следил за лицом Питера и заметил тень разочарования, когда тот понял: Джордан опять раскопал то, что Питер надеялся скрыть.
— Что именно? — спросил Питер.
— Вы дружили?
— Я его не убивал, если вы об этом.
— Нет, не об этом, — пожал плечами Джордан. — я удивлен, что ты раньше о нем не упоминал.
Питер посмотрел на него.
— Когда, например? Когда мне нельзя было и рта раскрыть на предъявлении обвинения? Или тогда, когда вы пришли сюда и заявили, что ваше дело говорить, а мое — слушать?
— Каким он был?
— Послушайте. Джойи умер, и вам это, разумеется, известно. Поэтому мне не понятно, каким образом разговор о нем может мне помочь.
— Что с ним случилось? — настаивал Джордан.
Питер царапал ногтем металлическую обивку стола.
— Этого золотого мальчика-отличника переехал пьяный водитель.
— С этим тяжело смириться, — осторожно сказал Джордан.
— Что вы имеете в виду?
— Ну, твой брат был идеальным парнем, правильно? Одного этого уже достаточно. А после смерти он вообще превратился в святого.
Джордан специально сказал это, чтобы удостовериться, что Питер заглотнул наживку, и, конечно же, лицо парня изменилось.
— С этим невозможно смириться, — горячо проговорил Питер. — Невозможно сравниться.
Джордан постучал карандашом по своему портфелю. Была ли причиной ярости Питера ревность или одиночество? Или это массовое убийство было способом привлечь внимание наконец-то к себе, а не к Джойи? Как построить защиту так, чтобы действия Питера говорили о его отчаянии, а не о желании превзойти славу брата?
— Ты скучаешь по нему? — спросил Джордан.
Питер ухмыльнулся.
— Мой брат, — сказал он. — Мой брат, капитан бейсбольной команды. Мой брат, который занял первое место на олимпиаде штата по французскому языку. Мой брат, который дружил с директором школы. Мой брат, мой непревзойденный брат, высаживал меня из машины за полмили от ворот школы, чтобы никто не видел, как он едет со мной в машине.
— Почему?
— Разве вы еще не поняли, что дружба со мной не приводит ни к чему хорошему?
Джордан вспомнил о своих проколотых шинах.
— Джойи не заступался, когда над тобой издевались?
— Шутите? Именно Джойи это все и начал.
— Как?
Питер подошел к окну маленькой комнаты. Его шея покрылась красными пятнами, словно воспоминания были выжжены на коже.
— Он говорил ребятам, что меня усыновили. Что меня родила шлюха-наркоманка, и поэтому у меня не все в порядке с головой. Иногда он делал это прямо при мне, и если я злился и начинал на него орать, он смеялся и давал мне пинка под зад, а потом оглядывался на своих друзей, словно то, как он себя вел, доказывало, что он говорит правду. Так скучаю ли я по нему? — повторил Питер и повернулся к Джордану. — Я рад, что он умер.
Джордана было нелегко удивить, и все же Питеру уже несколько раз удалось его шокировать. Питер просто был тем, чем становится человек, если оставить одни голые эмоции и отбросить социальный договор. Если тебе больно — плачь. Если тебя одолевает ярость — нападай.
Если надеешься — готовься к разочарованиям.
— Питер, — тихо проговорил Джордан, — ты хотел их убить?
И тут же Джордан начал проклинать себя за то, что задал вопрос, который никогда не задаст ни один адвокат, тем самым заставляя Питера признаться в умышленности своих действий. Но вместо ответа Питер задал ему не менее каверзный вопрос.
— Ну а вы что бы сделали? — спросил он.
Джордан впихнул еще немного ванильного пудинга Сэму в рот а потом облизал ложку.
— Это не тебе, — сказала Селена.
— На этот раз вкусно. Это не то гороховое дерьмо, которым ты его кормишь.
— Ну прости меня за то, что я хорошая мать.
Селена взяла влажное полотенце и вытерла рот Сэма, а затем проделала то же самое с Джорданом, который тут же отстранился.
— Я в полной растерянности, — сказал он. — Я не могу вызвать сочувствие к Питеру по поводу смерти его брата, потому что он ненавидел Джойи. Я даже не могу выстроить нормальную линию защиты, разве что попробовать сослаться на его невменяемость, но это будет невозможно доказать. У обвинения горы улик, говорящих о спланированном убийстве.
Селена повернулась к нему.
— Ты же понимаешь, в чем проблема?
— В чем?
— Ты считаешь его виновным.
— О чем ты говоришь? Девяносто девять процентов моих клиентов виновны, но это никогда не мешало мне добиваться оправдательных приговоров.
— Правильно. Но в глубине души ты не хочешь, чтобы Питера Хьютона оправдали.
Джордан нахмурился.
— Это ерунда.
— Это правда. Ты боишься таких, как он.
— Он ребенок…
— …который напугал тебя, совсем немного. Потому что он не захотел больше сидеть и терпеть, пока остальные будут гадить ему на голову, как всегда бывает.
Джордан посмотрел ей в глаза.
— То, что он застрелил десять человек, не делает его героем, Селена.
— Делает, для миллионов других ребят, которые жалеют, что у них самих не хватило смелости это сделать, — жестко сказала она.
— Отлично. Можешь открывать фан-клуб Питера Хьютона.
— Я не оправдываю его действия, Джордан. Но я понимаю, как он до этого дошел. Ты родился счастливчиком. Вот скажи честно, ты когда-нибудь был не в элитной группе? В школе, в суде или где-то еще? Люди знают тебя, люди хотят быть такими, как ты. Перед тобой открыт зеленый коридор, и ты даже не подозреваешь, что есть люди, которым приходится идти другим путем.
