Филиппа Грегори - Первая роза Тюдоров, или Белая принцесса
Я была оглушена всеми этими сведениями, но тут же ощетинилась:
— Я не нуждаюсь в вашей жалости!
— Да нет, нуждаешься, — усмехнулась миледи. — По сути дела, твоя родная мать готовит заговор против тебя же! Против твоего мужа короля и против твоего сына! Она жаждет падения и гибели Тюдоров. Она всеми силами поддерживала мятеж, поднятый Ловеллом, а теперь ведет тайную переписку со своей невесткой во Фландрии, настаивая, чтобы та организовала новое вторжение!
— Нет! Моя мать никогда ничего подобного не сделала бы!
— У нас есть неопровержимые доказательства, — сказала миледи. — И нет ни малейших сомнений. Хотя мне очень жаль, что это так. Какой позор! И прежде всего позор для тебя и твоей семьи. Ваше славное имя будет навеки опозорено и…
— Где она? — прервала я леди Маргарет. Больше всего я боялась, что мать заперли в Тауэре, там же, где держали ее сыновей, и она тоже никогда оттуда не выйдет.
— Она удалилась от мира! — торжественно промолвила моя свекровь.
— Что?
— Она осознала свои заблуждения и решила поселиться в аббатстве Бермондси, где станет молиться и каяться в совершенных грехах под присмотром добрых сестер. Она сама выбрала это место. Когда мой сын предъявил твоей матери неопровержимые доказательства ее участия в заговоре, она согласилась с тем, что согрешила и теперь ей придется уехать.
— Я хочу ее видеть.
— Ты, безусловно, можешь поехать и повидаться с нею, — тихо сказала леди Маргарет, и я заметила, как в ее затуманенных глазах мелькнула слабая надежда. — Ты можешь даже остаться там с нею.
— Разумеется, я не собираюсь оставаться в Бермондсейском аббатстве! Я просто хочу навестить свою мать. Кроме того, я непременно поговорю с Генрихом. Она должна вернуться сюда.
— Твоей матери нельзя иметь ни богатства, ни влияния, — пожала плечами леди Маргарет. — Она непременно сразу же воспользуется и тем, и другим в борьбе против твоего мужа и твоего сына. Я знаю, что ты горячо ее любишь, но пойми, Элизабет, она стала твоим врагом. Разве может она быть настоящей матерью тебе и твоим сестрам, если дает огромные средства тем, кто хочет свергнуть Генриха Тюдора? А она посылала им не только деньги и многочисленные письменные советы; она плела заговор, состоя в переписке с герцогиней Маргаритой, которая собирает армию, готовую вторгнуться на наши земли. Она жила с нами, играла с твоим ребенком, нашим драгоценным принцем, она каждый день виделась с тобой и одновременно вынашивала план нашего свержения!
Я встала и подошла к окну. Над поверхностью реки скользили первые ласточки, на лету переворачиваясь и в резком зигзаге показывая светлую грудку. Казалось, им хочется клюнуть собственное отражение в чистой воде Темзы, так весело они играли над рекой. Я снова повернулась к свекрови и твердо заявила:
— Леди Маргарет, моя мать — королева, а не бесчестная особа! Она никогда ничего не сделала бы во вред мне или моему ребенку.
Миледи медленно покачала головой.
— Но ведь это она настаивала на твоем браке с моим сыном. Она потребовала этого взамен на свою верность Тюдорам. Она присутствовала при рождении нашего принца. Ей оказали высокую честь — она стала его крестной матерью. Мы приняли ее в свою семью, мы оплачивали ее расходы. И теперь она строит против нас заговоры! Она пытается лишить собственного внука законного наследства, хочет посадить на его трон кого-то другого! Это бесчестно, Элизабет. Ты не можешь этого отрицать. Твоя мать вела двойную игру, игру в высшей степени постыдную!
Я закрыла руками лицо, лишь бы не видеть перед собой эту женщину. Если бы миледи выглядела торжествующей, я бы просто возненавидела ее, но она была явно охвачена ужасом; казалось, она испытывает почти те же чувства, что и я сама, сознавая, что все наши прежние попытки что-то наладить потерпели полный крах.
— Мы с твоей матерью далеко не всегда пребывали в согласии друг с другом. — Свекровь явно взывала к моему рассудку. — Однако двор, как мне представляется, она покидать не хотела. Это несчастье и для нее, и для нас. Я надеялась, что мы сумеем найти общий язык, сумеем стать единой королевской семьей, что мы всегда будем держаться вместе. Но она всегда претендовала на большее. И никогда не была до конца честна с нами.
Нет, я была не в силах защитить свою мать! Я лишь бессильно склонила голову, и слабый стон ужаса вырвался у меня сквозь сжатые зубы.
— Душа ее не знает покоя, — заключила леди Маргарет. — Она все время стремится продолжать ту войну, которую вы, Йорки, уже проиграли. Она не смирилась с этим, хоть и сделала вид, что заключила с нами мир; а теперь она и вовсе воюет с тобой, своей родной дочерью.
Я слабо вскрикнула и без сил рухнула на мягкое сиденье в оконном проеме. Закрыв руками лицо, я молчала. Молчала и леди Маргарет. Затем она пересекла комнату и плюхнулась рядом со мной.
— Она ведь старается ради своего сына, не правда ли? — устало спросила она. — Думаю, это единственная цель, ради которой она готова сражаться, даже если этим наносит вред тебе. Родной сын — вот единственный претендент, которого она готова предпочесть своему внуку, хотя я знаю: она очень любит Артура, как и все мы. Но лишь своего родного сына она хотела бы видеть на троне. Она, должно быть, думает, что кто-то из ее мальчиков, Ричард или Эдуард, все еще жив, и надеется сделать его королем Англии.
— Я не знаю, я ничего не знаю! — Теперь я уже плакала, не скрываясь. Рыдания душили меня, я едва могла говорить, я и миледи-то едва слышала.
— Ну а кто же еще это мог бы быть?! — внезапно вскричала леди Маргарет, побагровев от гнева. — Кто? Кого твоя мать способна поставить выше собственного внука? Кто ей дороже, чем он? Кого она могла предпочесть принцу Артуру? Нашему Артуру, рожденному в Винчестере, истинному Артуру из Камелота? Кого она могла ему предпочесть?
Я, как немая, только мотала головой, чувствуя, как горячие слезы ручьем льются у меня по щекам, капают на руки, уже ставшие мокрыми.
— Она могла бы свергнуть тебя с трона только ради своего сына! — прошипела леди Маргарет. — И она, несомненно, уверена, что один из ее мальчиков жив. Расскажи мне все, Элизабет! Все, что знаешь! Нам необходимо обеспечить твоему сыну Артуру полную безопасность и законное наследование престола. Скажи, это правда, что твоя мать прячет где-то одного из своих мальчиков? Может быть, он сейчас живет у своей тетки во Фландрии?
— Но я действительно ничего не знаю! — беспомощно пролепетала я. — Моя мать никогда и ни во что меня не посвящала. И если я говорю, что ничего не знаю, значит, я действительно ничего не знаю. Она старалась не обременять меня лишними знаниями, чтобы я никогда и ничего не смогла бы сказать вам. Она не хотела, чтобы меня подвергали такому допросу, какому вы только что меня подвергли. Она пыталась защитить меня, спасти от подобного унижения! Повторяю: мне совершенно ничего не известно.
