Эдуард Тополь - Свободный полет одинокой блондинки
Алена, готовя ужин и поглядывая на часы, краем глаза смотрела передачу.
— Эта проблема нашла свой отклик и в Государственной Думе, — сказал на экране тележурналист, и следом пошла хроника обсуждения афганской проблемы в Думе. Депутат от «Яблока», стоя на трибуне, требовал:
— Афганцев нужно трудоустроить и дать им российское гражданство…
Представитель ЛДПР кричал:
— Нет, инородцам нечего делать на нашей земле, хватит черномазых терпеть! Скоро зеленое знамя ислама будет вообще над Манежем висеть!
Ему возражали из зала:
— Это же совершенно другие афганцы — неверующие, коммунисты!
— Тем более! — ярился ЛДПРовец. — Надо коммунистов гнать! Нам тут своих хватает!..
Под эту дискуссию на экране Алена ставила на стол фарфоровые тарелки, серебряные приборы, салфетки в серебряных колечках, блюда с закусками, белое шабли и красное бордо, запотевшую водку, бокалы и рюмки. И, поглядывая на часы, еще пару раз набрала номер на мобильном, затем перешла на обычный, сказала в телефонную трубку:
— Для абонента 3217. Андрей, в чем дело? Почему у тебя выключен мобильный? Ты обещал быть в семь, уже полвосьмого! Срочно позвони! Подпись: «Алена». Отправьте два раза подряд…
Но она успела принять душ, переодеться к ужину в свое лучшее платье и зажечь свечи, а Андрея все не было. Сидя в одиночестве за накрытым столом, она стала звонить в Фонд поддержки воздушных путешествий:
— Алло! Мне председателя! Нет его? А где же все?
Тут раздался звонок в дверь. Но не тот условный: точка — два тире — две точки: каким всегда звонил Андрей, а длинный, непрерывный…
Алена бросилась к тумбочке, лихорадочно разгребла ящик, достала газовый баллон и, схватив со стола нож, осторожно подкралась к двери:
— Кто?
— Алена, свои, открой!
Отложив газовый баллончик, Алена, не выпуская нож, открыла дверные замки.
Охранник и еще двое внесли избитого и окровавленного Андрея.
Алена в ужасе прикрыла рот рукой:
— Боже! Что случилось?
Вошедшие уложили Андрея на диван, он вялым жестом приказал им уйти.
Алена подступила к Андрею:
— Что случилось?
Он через силу улыбнулся разбитым ртом:
— Извини, я сегодня без роз…
— При чем тут розы!!! Что случилось?
— Ничего… Тебя не касается…
— Что?! Меня не касается?! — взвилась Алена. — Тебя избили, а меня не касается? Я что тебе — полено? Подстилка?
— Ты со мной не спишь…
— Ну и что? Какое это имеет значение? Я с тобой живу!
— Живешь, но тебя моя жизнь не касается, — сказал он с горькой усмешкой. — Ты же сама так хотела.
— Да, я хотела, чтобы меня это не касалось! Я не хотела в этом жить! Я думала жить другой жизнью! Но ты меня в это все равно втянул! Давно! Вы меня втравили в свои авантюры — ты и твой гребаный Красавчик! Чтоб он сдох! Чтоб вы все сдохли! — Она заплакала. — Зачем я только села тогда в твою машину!..
Андрей с усилием поднялся с дивана и, шатаясь, направился к ванной.
Алена заступила ему дорогу.
— Нет! Стой! Или я должна знать абсолютно все, или я собираю вещи и ухожу! Прямо сейчас!
Но Андрей обошел ее и молча ушел в ванную.
— Ты слышишь? — в отчаянии закричала она ему вслед.
Но из ванной вместо ответа послышался лишь шум воды, спускаемой из бачка туалета.
Алена в бешенстве рванула со стола скатерть. Посуда, закуски, бутылки с вином и водкой с грохотом и звоном обрушились на пол.
Алена села за пустой стол и разрыдалась.
Затем встала, отерла слезы и решительно пошла в ванную комнату.
Там Андрей, раздевшись, лежал с закрытыми глазами в ванне, отмокал.
Алена достала из шкафчика йод, спирт, тампоны, какието мази, губку. Смочила тампоны в спирте и принялась осторожно промывать Андрею раны на голове и на плечах.
Андрей морщился и стонал от боли.
Алена присела перед ним на край ванны, продолжая промывать и смазывать раны.
— Ничего… Терпи… Будешь жить… Рассказывай…
— Ладно… — согласился он. — Только имей в виду: ты сама напросилась…
— Говори.
Он вздохнул:
— Понимаешь, когда советская власть рухнула, то мешок по имени «национальное достояние» оказался в подвешенном состоянии. То есть кто тогда выше подпрыгнул, тот больше и схватил. И конечно, самые сладкие куски — нефть, газ, алюминий, редкоземельные элементы, лес — ушли в руки олигархов. Но есть не менее вкусные куски, такие, как спорт, жилье, казино, алкогольные напитки, сигареты, магазины, рынки. Вот этим мы и занимаемся. Правда, в этих областях постоянно происходит передел, и тогда случается то, что случилось со мной. Как говорил мне один мой учитель: «Зачем, говорит, ты в бандиты пошел? Тебе же мама сколько раз говорила: «Учись на скрипочке играть! Учись на скрипочке играть!» А ты!..»
— Ты мне зубы не заговаривай! Говори, кто тебя и за что?
— Понимаешь, мы не можем терпеть, чтобы московские рынки принадлежали азербайджанцам. Ну ты представь сама: ты кто по национальности? Я кто по национальности? Это Москва, наш город. Почему здесь все рынки принадлежат им? Вот сегодня и случилась первая стрелка. Правда, их было больше, и они нас побили, я чудом в живых остался. Но сегодня они нас сделали, а завтра мы все равно их сделаем, потому что это им не Баку, это наша страна.
— А если тебя убьют?
Андрей усмехнулся:
— Тогда считай меня коммунистом.
— Нет, меня это не устраивает, — заявила Алена, прижигая йодом рану на его плече. — Что, кроме тебя, некому голову подставлять?
— Нет, — сказал Андрей, не открывая глаз, — это теперь моя территория.
— Пусть это твоя территория, но головы пусть подставляют другие.
— Кто, например?
— Да кто угодно. Вот хоть афганцы. Вон их в Москве целая колония, все безработные. Они за копейки что хочешь сделают, у них военная закалка.
— Не понял: какие афганцы? Наши солдаты, что ли?
— При чем тут наши? Настоящие афганцы, боевики, которые из Афганистана сбежали, они сейчас в Москве живут.
Андрей открыл глаза, спросил подозрительно:
— А ты их откуда знаешь?
— Чучмек, я телик смотрю!
Андрей, встретив Аленин взгляд, долго смотрел ей в глаза. Потом сказал негромко и просто:
— Иди ко мне.
Алена встала и принялась раздеваться.
80
На Черемушкинском рынке съемочная группа телевидения вела съемку на фоне торговых рядов, и журналист с микрофоном, стоя перед телекамерой, говорил:
— Совместно с Управлением по борьбе с организованной преступностью мы провели такой эксперимент. Мы привезли на рынок машину с картошкой и стали продавать ее всего на пять рублей дешевле, чем другие. Уже через несколько минут за нашей картошкой выстроилась очередь. Но смотрите, что происходит: тут же к нашим продавцам подходят вот эти граждане и начинают их бить, видите? Конечно, мы это предвидели, и рубоповцы задержали их. А теперь давайте разберемся в ситуации… — Журналист подошел с микрофоном к задержанным милицией: — Простите, вы кто такие?
