Олег Рой - Письма из прошлого
— Я ничего не понимаю! — воскликнул он, едва они вышли на улицу. — Согласно архивным данным получается, что Надя сбежала, но очевидцы утверждают, что она умерла… И то и другое звучит так убедительно… черт знает что! Кому верить?
— Думаю, есть только один способ это узнать. — Полина решительно взяла в руки мобильный и набрала записанный на листочке номер. — Алло, это Светлана? Добрый день, Светлана, вам удобно сейчас говорить, вы можете уделить мне минуту времени? Отлично. Меня зовут Полина, я представитель московской адвокатской компании «Захаров и партнеры». Мы сейчас собираем информацию для одного из наших клиентов, и мне сказали, что у вас есть кое-какие интересующие нас сведения. Да. Нет, конечно, ничего противозаконного. Да, разумеется, это не бесплатно, ценная информация стоит дорого. Вы готовы нам помочь? Отлично. Тогда, пожалуйста, ответьте на пару моих вопросов. Где и кем вы работали в мае две тысячи третьего года? Понятно. А в каком отделении? Очень хорошо. Скажите, а имя Надежды Васильевны Щеголевой вам о чем-нибудь говорит? Я напомню: это та самая женщина, которая, по некоторым сведениям, покончила с собой в вашей больнице. Да-да. Видите ли, дело в том, что мы представляем интересы наследников Надежды Васильевны. Да, действительно, ее дочь погибла, но у Надежды Васильевны есть и другие родственники, дети ее сестры, именно они и являются нашими клиентами. И нам необходимо собрать как можно больше информации о пребывании Надежды Васильевны в вашей больнице. Да, разумеется, это не телефонный разговор, необходимо встретиться. Когда и где вам удобно, но желательно поскорее, мы в Саратове ненадолго. Хорошо, это нас более чем устраивает. Как мы вас узнаем? Понятно. Да, разумеется, если ваша информация окажется ценной, мы расплатимся с вами прямо на месте. Договоримся. Хорошо. До встречи. — Она нажала кнопку отбоя и повернулась к Диме: — Ну как?
— Великолепно, — констатировал он. — Я бы так не смог. Где это ты так научилась?
— Фильмы иногда смотрю, — усмехнулась Полина. — Думаешь, один только ты у нас любитель кино? Ну что же, Светлана будет ждать нас через два часа. В городе, в Парке Победы, около «Журавлей».
— А ты знаешь, где это? — поинтересовался Дима. — А то я в Саратове первый раз.
— Найдем, — оптимистично заверила Полина. — Такси есть в любом городе. Ну что, пошли? Дима! А, Дима? О чем ты задумался?
— О «Журавлях», — без особой охоты отвечал он. — Такое чувство, что у меня что-то связано с этим названием. Что-то одновременно и приятное, и грустное. Но что именно — я никак не могу вспомнить. У меня иногда происходит нечто подобное, это началось после аварии. Какие-то провалы в памяти в отдельных местах. Прямо как в старой комедии: «Тут помню — тут не помню», — Дмитрий усмехнулся.
Парк Победы оказался довольно живописным местом. Утопающие в зелени аллейки вскоре привели Полину и Дмитрия к лестнице, ведущей к центральному мемориалу на смотровой площадке, красивому памятнику, на котором застыли в вечном полете двенадцать журавлей, видимо, символизирующих души погибших на войне солдат. Дмитрий и Полина поднялись по пологим ступеням и стали вглядываться в лица сидевших на скамейках людей, пока одна из женщин не окликнула их. Это и была Светлана, и она оказалась именно такой, какой представляла ее Полина — невзрачная, неухоженная, с выражением вечной усталости и апатии на лице. Определить, сколько ей лет, даже не представлялось возможным — она равновероятно могла быть и старше и моложе своих собеседников на добрых десять лет, и приходиться им ровесницей.
Поздоровавшись, Дмитрий и Полина опустились рядом со Светланой на скамейку, с которой открывался великолепный вид на город. Светлана выбрала скамейку на самом солнцепеке, но сейчас это было даже хорошо, потому что яркий свет избавлял Дмитрия от необходимости снимать черные очки. Ему очень не хотелось, чтобы его узнали сейчас, причем совершенно неважно в какой ипостаси — в качестве ли телезвезды, ведущего программы «Задушевный разговор» Дмитрия Корсунского или как Дмитрия Щеголева, пациента больницы, в которой их собеседница работала десять лет назад.
Повернувшись к Светлане, Полина повторила свою легенду с некоторыми уточнениями. По ее словам выходило, что адвокатская контора, которую они с Дмитрием представляют, разыскивает информацию по делу о наследстве родственников Надежды Щеголевой. Или, возможно, ее саму. Если она жива, потому что на этот счет у них самые противоречивые сведения. По одним данным, Надежда умерла в больнице, по другим — просто выписалась из нее. И они были бы очень признательны Светлане, если бы та помогла им разобраться с этой путаницей.
Женщина слушала внимательно, в ее потухшем взоре промелькнула даже искорка интереса.
— А велико ли наследство-то? — полюбопытствовала она.
— Немалое, — кивнула Полина. — Да еще из-за рубежа. И мы очень заинтересованы в том, чтобы побыстрее разобраться с этим делом. Вы ведь можете помочь нам, я не ошиблась?
Некоторое время Светлана молчала, глядела, щурясь, на утопавший в знойной дымке город, вольготно раскинувшийся по берегу царственной красавицы Волги, и явно думала о чем-то своем, может быть, вспоминала.
— Ладно, — сказала она, наконец. — Вообще-то я поклялась никому об этом не рассказывать, но раз такое дело… Жива Надежда, обязательно найдите ее. Она заслужила это наследство. Видно, есть все-таки на свете справедливость. А то уж ей так в жизни досталось, так досталось… Слушайте.
И она поведала им историю, от которой и Дима, и Полина на некоторое время лишились дара речи. До этого они оба много думали о событиях десятилетней давности, обсуждали их и пытались представить себе самые различные варианты случившегося, но то, что произошло на самом деле, их просто поразило…
Светлана Иванова работала в травме не первый год и за это время успела навидаться всякого. Но она была человеком по натуре добрым, и потому ее сердце не очерствело и не потеряло дара сочувствия даже в такой непростой обстановке, когда каждый второй случай вокруг — драма, а каждый пятый — трагедия. И, разумеется, Света всей душой сопереживала больной, недавно поступившей после дорожно-транспортного происшествия. Женщина, ее звали Надежда, пострадала не очень сильно, у нее было легкое сотрясение мозга, перелом левой руки да несколько несерьезных ран и ушибов. Однако сказать, что Надежде повезло, язык никак не поворачивался. Ее муж — его привезли в ту же больницу и положили в реанимацию — был в куда более тяжелом состоянии, несколько суток не приходил в сознание, и никакой гарантии, что он очнется, врачи не давали. Но это было еще не самое страшное, потому что в аварии погибла их дочь, тринадцатилетняя девочка. На Светлану это сообщение произвело особое впечатление, поскольку ее дочери, которую она уже много лет воспитывала одна, тоже было тринадцать лет и, мало того, ее тоже звали Кристиной. Такое вот удивительное совпадение. Света, как могла, утешала и поддерживала Надежду. Физическое состояние больной с каждым днем становилось все лучше, она почти сразу начала вставать, сама ходила в туалет и на перевязку. Но что касается состояния эмоционального, то Света, как она сама выразилась, без слез на Надежду смотреть не могла и в глубине души страшно злилась на дежурного врача. Какого черта тот так рано, почти сразу сообщил Наде о гибели дочери и состоянии мужа? Нет чтобы подождать несколько дней, пока человек хоть немного придет в себя… Хотя бы до визита следователя, что ли, который приходил не в дежурство Светланы, но, как ей потом рассказали, здорово помотал нервы несчастной женщине.
