KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Юрий Зверев - Размышления о жизни и счастье

Юрий Зверев - Размышления о жизни и счастье

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Юрий Зверев, "Размышления о жизни и счастье" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Я совершенно солидарен с Василием Розановым, который, проанализировав Священное писание, пришёл к такому выводу: "Подобно тому, как сотни предписаний Ветхого Завета можно свести к двум: "Люби Бога и ближнего, ибо в этом весь закон и пророки", так точно все поучения, притчи, образы, сравнения, обещания и правила Нового Завета можно свести к одной: "Не тяготей к женщине".

Итак, отчего же церковь так относится к общению с женщиной? Может, потому, что совокупление есть богомерзкое деяние?

Вот что пишет об этом В.В.Соловьев: "На потере стыда и высшего нравственного сознания человека и держится половая функция (то есть возможность деторождения), тогда как развитие нравственного сознания (то есть монашеской духовной чистоты) ведёт к полному его уничтожению".

Зачем же нам, бедным людям, стремиться к этой эфемерной духовности, если она ведёт человечество к уничтожению?

Что нужно, чтобы стыдиться, то есть духовно расти?

"Я стыжусь, следовательно, я существую не только физически, но и нравственно. Я стыжусь своей животности, следовательно, я существую как человек". Да и само деторождение всегда окрашено родительским желанием, чтобы дети ушли дальше нас, в том числе и в области духовного совершенства.

Вывод: то, что церковь называет "первородным грехом" — есть Божья необходимость, без этого "греха" не было бы и человечества.

И ещё — хочется поразмышлять над медицинской стороной монашества. Возможно, и есть люди, у которых полностью отсутствует половая потребность, но я как врач знаю, что у абсолютного большинства здоровых людей этот инстинкт непреодолим. А коли так, большинство монахов и монашек вынуждены жить или в вечной борьбе с собственной природой, или в вечной лжи себе и Богу. Я работал в Петербургской духовной академии и семинарии и знаю, что большинство семинаристов онанируют, (я уж не говорю о несоблюдении постов). Думаю, что то же явление существует и у монашек — слишком сильна природа, чтобы физически развитая девушка удержалась от мастурбации. Скажу более того, я слышал "богомерзкие" разговоры об этом, когда шёл по коридору женского монастыря. Услышал невольно, а, когда постучался в дверь, девушки-монашки были очень смущены. Я сделал вид, что ничего не слышал.

Их нельзя осудить, всё "в руце Божьей". Но если Бог создал природу такой, какая она есть, зачем же её насиловать? Церковь сочинила все эти догмы, чтобы легче управлять паствой — иного вывода я сделать не могу.

Не для того существует это святое чувство — Любовь, чтобы вечно с ним бороться. Немало людей полжизни сражаются с ним, а когда приходят к выводу о нелепости этой борьбы — поезд уже ушёл.

Что вы, матушка, скажете мне по этому поводу? Есть ли у вас желание, и достанет ли вам смелости ответить искренне?

Дай вам Бог здоровья, с Рождеством и Новым годом!

11 января 2002 года.


Здравствуйте, матушка Мария!

После того, как мы с женой прочитали ваше письмо, у нас состоялся такой разговор:

— Ты огорчён?

— Да.

— Чем?

— Как всегда, собой. Я не раз убеждался, что верующие и неверующие люди разделены "стеклом". Они видят друг друга, но не слышат. А если что-то услышат, то не поймут, о чём речь. И всё же я, дурак, из-за "стекла" продолжаю кричать.

— Да, это два разных мира. И каждый по-своему глубок. И ценности в каждом разные.

— Я это понимаю. Хуже другое — каждый их этих миров свои ценности считает более весомыми, истинными. Поэтому исчезает уважение к собеседнику. А ведь это всего лишь нежелание расширять свои границы.

— Но для верующего человека приобщение к Богу и есть безграничность, за которой уже ничего нет.

— Есть и у верующего. Называется это живой, реальной жизнью, в которой тысяча проблем, и их одними молитвами не решишь.

— Но ведь по обеим сторонам стекла люди работают, а не только молятся или выпрашивают подачки.

— Да, но если с одной стороны высшей точкой жизни является продолжение рода, то с другой — молитва. А это вещи неравнозначные. От первого польза объективная, а от второго — весьма и весьма субъективная. "Не в столицах мира, сверкающих огнями небоскрёбов, а в монашеских кельях решается судьба истории" — пишет матушка Мария. Разве можно в наш технический век с этими словами согласиться?

— Тебе, Юра, матушка не нравится?

— Я уважаю её за деятельность. В письме она говорит о великой роли Руси в мировой истории. Мне горько видеть её "квасной" патриотизм. Ты же знаешь, сколько вокруг газет, призывающих нас быть патриотами на основе национализма. Получается, что главный наш "патриот" — Жириновский. Православие не терпит, например, евреев. А что касается истории, так вся она состоит из вечных драк, вызванных самими низменными факторами. И молитвы тут не помогают.

— Знаешь, Юра, вы с матушкой говорите об одном и том же, только ты этого не замечаешь. Твоя любовь к Родине, а, значит, и патриотизм, идёт от частного — от семьи, от любви к человеку, а её от общего — от ощущения единства со страной, с культурой, с народом к любви частной, семейной, человеческой. И прекрасно, что ей "дорога Россия с её подлинной, не переписанной православной историей".

— Но в том то и дело, что не подправленной истории не бывает. Каждый правитель правит её на свой лад. И простой народ толкует её всяк по-своему — и коммунисты, и русофилы. Каждый человек в истории видит нечто своё. Что одних вдохновляет, для других — неприемлемо.

— Это нормально, мы же живые люди.


Вот такой у нас получился разговор с женой.

А теперь приступаю к своему письму.

Сначала цитирую вас: "Как из банального факта (разбитого чайника — речь идёт о рассказе "Бог всё видит?") дойти до упрёка в адрес Бога, сотворившего человека свободной личностью, подобно тому, как свободен и Создатель".

В моём рассказе деревенский мальчишка засомневался в Боге впервые, ибо повод для этого — не собственные шишки, а потрясшее его душу событие — Бог его руками отнял у семьи единственную её эстетическую, а, значит, почти духовную ценность — КРАСОТУ.

Разве мать, у которой смерть отнимает невинного ребёнка, не начинает сомневаться в Божьей справедливости? Это и есть наше людское, подлинно свободное сомнение. Уж если я свободен и перед собой честен, я имею право говорить всё, что думаю, особенно тем людям, кому доверяю. А вам, матушка, я доверяю и думаю, что мои слова о поведении семинаристов и девушек-монашек не "чернуха", как кажется вам, а жизненная реальность, о которой можно и нужно говорить. Пошлая болтовня и размышления думающего человека — вещи разные.

Матушка! К вашей мудрости обращаются люди за помощью и советом, её должно хватать на каждого. Обращаюсь, между прочим, и я, хотя — из "зазеркалья". Если я и приду к раскаянию, то только после рассеяния большинства сомнений и, возможно, с вашей помощью.

Уж если я "свободен, как Создатель", то задам вам ещё один мучающий меня вопрос: "Православие, как и любая другая религия, учит человека по возможности меньше грешить. Представьте себе невероятное: религия достигла цели — люди перестали грешить. Возникает жуткий вопрос — зачем безгрешному человеку Бог?

Если вы даже не захотите мне писать, то ответьте, ради Бога, хотя бы на этот вопрос.

Присланную вами статью "Что такое монашество?" я не просто прочитал, а изучил вдоль и поперёк. Она мне кое-что прояснила, но согласиться, что монашеский подвиг так уж важен для человечества, я не могу. Вы, прекрасная женщина, выбрали для себя этот путь — уважаю ваш выбор. Но если бы вы вышли замуж, нарожали бы детей и жили в согласии с близкими — разве это не было бы высоким служением Богу и людям?

Снова цитирую вас: "Несоответствие между монашескими обетами и постоянным пребыванием в миру вызывает глубокую внутреннюю неудовлетворённость. Она может быть подавлена силой воли, загнана внутрь, но не искоренена. Она может периодически проявляться в буйных вспышках страстей или в гордом самомнении".

Выходит и вы, матушка, так живёте? Но это же ужасно! Вероятно, вас спасает только вечная занятость.

И снова ваша цитата: "Монах после многолетних трудов, достигнув состояния, близкого к бесстрастию, открывает дверь своей кельи для тех, кто нуждается в духовном наставлении и утешении". Простите, но общение с существом бесстрастным или близким к тому не может удовлетворить страждущую или просто думающую и сомневающуюся душу.

К тому же, как вы пишете, "когда монах покидает келью, расстаётся с безмолвием и идёт в мир, то свет молитвы, окружавшей его, меркнет и гаснет". Иначе говоря, он становится не только физически, но и духовно немощным человеком. Какая же от него людям помощь?

"Если бы жизнь могла дать человеку то, чего она никогда не давала и не даст — счастье, то всё равно трагизм земного бытия не исчез бы…"

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*