Татьяна Толстая - Двое (рассказы, эссе, интервью)
Еще с середины 20-х годов образовался тесный кружок ее близких друзей общество, целью которого было не только поддержать ее, но и добиться ее признания. Два судебных процесса длились в общей сложности несколько десятилетий. Экспертиза по почерку, экспертиза по ушам, экспертиза по строению черепа однозначно указывали на то, что истица, как это ни прискорбно для одних и радостно для других — действительно та, за кого она себя выдает. Ушная экспертиза, например, показала, что ухо Анастасии-девочки и взрослой Анастасии совпадают в семнадцати критических точках, тогда как для установления личности достаточно двенадцати. Впрочем, Анастасия не выиграла суда, но ей было совсем, совсем все равно. Она уехала в Америку и вышла замуж за человека на 20 лет младше себя. Кошек и собак у них было — до умопомрачения. Она была счастлива в эти последние годы, и даже местный суд, потребовавший вывезти наконец весь безобразный мусор, которым они с мужем захламили весь участок, — все коробки, газеты, пни, ветки, вонючие объедки, бутылки, банки, гниющие остатки и все такое, жуткое, смердящее, оскорбляющее соседей, — даже этот суд ей был нипочем. То ли она еще видела. Она умерла в 1984 году. На обеих ладонях у нее были двойные линии жизни. Имя «Анастасия» значит «Воскресение».
1998 год
Вдогонку:
сказочка про добрую Машу, злого Гришу и глупый народ
Как-то раз, много лет назад, одна старушка подарила мне кулинарную книгу «Приготовление тортов». Отлично, подумала я. Сделаю торт «Прага». Не все же в кулинарию ходить: там он сухой и несъедобный. Засучила рукава, надела фартук и раскрыла книгу.
«Взять полторы тонны муки, 3 центнера сахарного песка, 5.860 яиц…» — прочла я. Меня охватил ужас.
«Тщательно отделить белки от желтков», — чирикал автор.
«Белки взбить в густую пену».
Взбить, значит.
«Желтки растереть».
Мне вспомнился страшный рассказ Эдгара По «Низвержение в Мальстрем», представились кучевые облака над Восточно-Сибирской равниной… Меж тем на фотографии мирно и невинно красовался хорошенький тортик на кружевной салфетке.
«Крем: 2.682 кг сливочного масла».
На мой вопль сбежалась семья. Меня успокоили, заверили, что с моим зрением все в порядке, перевернули книгу и показали мне обложку:
«Приготовление тортов в ПРОМЫШЛЕННЫХ условиях».
Успокоенная, я читала дальше:
«Допустима замена части яиц яичным порошком. Допустима замена части масла маргарином. Допустимо использование какао-порошка второго сорта…»
Эта притча на многое раскрыла мне глаза: на то, в чем отличие массовой продукции от домашней, штучной выделки, и на то, почему торты в кулинарии такие невкусные — и не захочешь, а украдешь пару сотен яичек-то, — и на коварство знакомой старушки, подсунувшей мне бесполезную дребедень; небось, думала она, — мне-то этого не надо, а она молодая, ей сойдет как-нибудь…
Все эти давнишние ужасы вспоминаются мне сейчас, когда я листаю американский пресс-пакет, посвященный мультфильму «Анастасия». Начинается этот шедевр так:
«Было время — не очень давно, — когда молодая княжна по имени Анастасия жила в очарованном мире элегантных дворцов и роскошных приемов. Был 1916 год, и ее легендарная семья, Романовы, праздновала свое 300-летие в качестве правящей династии в России.
Это был веселый праздник, и ни одна звезда в тот вечер не сияла ярче, чем Анастасия. Ее бабушка, вдовствующая императрица Мария, собирается вернуться в свой дом в Париже, и малышка опечалена…
Злой Распутин возвращается из ссылки в Санкт-Петербург с жаждой мести. Пожираемый ненавистью, он продает свою душу опасной силе, чтобы проклясть семью. С этого момента огонь революции начинает бушевать по стране и наконец уничтожает почти все семейство Романовых. С помощью отважного кухонного мальчика Димитрия, императрица и ее внучка с трудом спасаются от орды, атакующей Романовский дворец. Преследуемые разъяренным Распутиным, Мария и Анастасия надеются только на одно: успеть на последний поезд, покидающий разрушающуюся столицу. Распутин гибнет в ледяной Реке Волга… Пытаясь спастись от толпы, Мария и Анастасия разлучаются…».
И так далее. Потом, естественно, они мечтают воссоединиться; Анастасия, правда, временно забывает, кто она такая, но кухонный Димитрий и «экс-аристократ» Владимир помогают ей найти себя, а потом и бабушку. Бабушка узнает ее по шкатулочке. Дамы кружатся в вихре удовольствий в Париже, где ж еще кружиться. Балы, вальсы. Все опять хорошо.
«Империя Романовых занимала одну шестую часть мира, — восторгается продюсер Морин Данли. — Их стиль жизни, дворцы, яйца Фаберже, бриллианты — любая сказка бледнеет в сравнении!»
Ну хорошо, это сказка, это мультфильм, это для детей; в конце концов, если им надо сдвинуть год празднования 300-летия царствования на три года пожалуйста; если им надо запихнуть Марию Федоровну в Париж — сделайте одолжение; если кухонный мальчик у них пылает верноподданническими чувствами — на здоровье. Бывает. Но Гришка Распутин, возвращающийся из ссылки подобно Ильичу; Распутин, пышущий ненавистью к царскому семейству не хуже товарища Свердлова; Распутин со своим помощником — «комической летучей мышью-альбиносом по имени Барток» — причина русской революции? Чудные Романовы и ни с того ни с сего взбесившийся народ? А как со Сталиным — его тоже белая мышь под локоть толкала? Или кошмары русской истории — это так, сказки братьев Гримм? Да, в жизни всегда есть место цинизму, но нельзя ли хоть перед этим морем крови затормозить, хоть этот пепел и жженые кости не пустить в дешевую распродажу?.. Но, может быть, они не знают, может быть, у них такое поверхностно-американское, туманное представление о нашей истории? Нет, мука и яйца поставлены этой командой в промышленных количествах: 326 человек из 15 стран. Три года интенсивного планирования и производства. Три миллиона компьютерных файлов.
«Физический мир, — врут создатели балагана, — представлен реалистически… Мы просто зарылись в исторические книги, архивы», а сам Голдман — один из творцов фильма — даже приезжал в Питер и за неделю отснял гору видеопленок и 3500 слайдов. Для сцены бала думали использовать Зимний дворец, но пропорции не понравились: «маловаты». Взялись за Екатерининский дворец в Царском Селе — опять не то. Тогда «изменили облик дворца: переместили бальный зал со второго этажа на первый, вдвое увеличили высоту зала и добавили величественную лестницу». Допустима замена масла маргарином. Когда же читаешь в материалах пресс-пакета, что «Анастасия до самой своей гибели прилежно переписывалась со своим отцом и другими родственниками», — то просто не знаешь, что подумать. С ума, что ли, все посходили?
