Ян-Филипп Зендкер - Искусство слышать стук сердца
5
Моя возлюбленная Ми Ми!
Слышала ли ты, как сегодня утром пели птицы? Громче или тише обычного? Изменилось ли что-то в их щебетании? И главное, передали ли они тебе мое послание? Вчера вечером, гуляя по саду, я шепотом рассказывал им, как сильно тебя люблю. Они обещали, что всю ночь будут передавать мои слова своим собратьям в разных частях страны, чтобы к рассвету признание достигло Кало. Здешние пернатые обещали, что утром птицы возле твоего дома его получат и расскажут тебе о моей любви и о том, до чего оке я по тебе скучаю.
А ты, моя любимая? Самое страстное желание — узнать, что с тобой все благополучно. Я часто представляю, как ты занимаешься повседневными делами. Вот ты на рынке, вот — путешествуешь по улицам на спине брата или готовишь еду на вашей кухне. Я слышу твой смех и биение сердца — прекраснейший звук в мире. Я чувствую, что ты грустишь, однако не падаешь духом. Ты печальна, но тоска не лишает тебя радости и счастья. Надеюсь, я не тешу себя обманом. Что-то внутри меня подсказывает: наши чувства совпадают.
Не сердись на меня за краткость письма. Хла То уже ждет. По утрам он относит мои письма на почту. Я хочу, чтобы ты каждый день получала от меня хотя бы краткую весточку. Пожалуйста, передавай приветы Су Кьи, а также твоим родителям и братьям. Я часто думаю о них.
Обнимаю и целую тебя.
Любящий тебя сильнее всего на свете, Тин ВинМоя возлюбленная Ми Ми!
Когда я смотрю в вечернее небо над Рангуном, то вижу тысячи звезд. Меня утешает мысль, что мы с тобой можем наслаждаться этим зрелищем одновременно. Мы видим одно и то же небо. Я представляю, что все наши поцелуи превратились в звезды. И теперь они смотрят на нас с вышины. Во тьме они освещают мне путь. А ты — ярчайшая из всех планет. Мое солнце…
Не дочитав письмо, У Со покачал головой, отбросил его в сторону и наугад взял еще несколько конвертов из внушительной стопки, что лежала перед ним на столе.
Моя возлюбленная Ми Ми!
Почему, когда тебя нет рядом, время останавливается? Дни тянутся бесконечно. Даже ночи сговорились против меня. Я не могу спать. Лежу с открытыми глазами и считаю часы. Мне кажется, я постепенно теряю искусство слышания. Теперь, когда я снова вижу, уши утрачивают прежнюю чуткость.
Неужели, чтобы обрести зрение, я должен расстаться с тем слухом, какой у меня был? Это пугает меня. Я и сейчас доверяю ушам сильнее всего. Глаза по-прежнему остаются мне чужими. Они приносят больше досады, нежели пользы. Не позволяют увидеть мир столь же ясно и живо, как я видел его с тобой. Когда смотрю сам, он теряет красоту и яркость. Для моих глаз полумесяц — всего лишь полумесяц, а не дыня, половину которой съела ты. И камень — всего лишь камень, а не заколдованная рыба. В небе я уже не вижу ни буйволов, ни сердец, ни цветов. Только облака.
Но не думай, будто я жалуюсь. У Со добр ко мне. Я старательно учусь и надеюсь к концу учебного года вернуться к тебе.
Не забудь передать мой самый нежный и искренний привет Су Кьи и поблагодарить ее за доброту. Крепко обнимаю и целую тебя.
Твой навеки, Тин ВинМоя возлюбленная Ми Ми!
Вот уже семь месяцев прошло с тех пор, как У Со отправил меня учиться. Вчера меня в третий раз перевели в старший класс. Учителя говорят, что скоро я догоню своих сверстников. Никто из них не понимает, как слепой парень, учась в захолустной монастырской школе, мог так много узнать. К сожалению, им не довелось познакомиться с У Маем…
Моя возлюбленная Ми Ми!
Прости, если в письмах за последние недели ты почувствовала много тоски. Мне бы вовсе не хотелось обрушивать на твои плечи мою тоску по тебе. Пожалуйста, не тревожься. Если бы я точно знал, когда снова тебя увижу, — был бы образцом спокойствия. Но мне это неизвестно, и временами неопределенность становится тягостной. Однако, когда я думаю о тебе, мною движут не тоска и не страх. Вовсе нет! Только бесконечная благодарность. Ты открыла мне мир, стала частью меня. Я и сейчас вижу мир твоими глазами. Ты помогла победить страх. С твоей помощью я научился поворачиваться к нему лицом. Мои призраки более не властны надо мной. С каждым твоим прикосновением их становилось все меньше. Для них был губителен каждый час, в который я имел редкое счастье ощущать, как ты прижимаешься к моей спине, как упираются в нее твои прекрасные груди, а мой затылок согревает твое дыхание. И демонам не оставалось иного, как уменьшиться до размеров безобидных, дрессированных зверюшек. Я без страха смотрю им в глаза. Ты освободила меня. Я — твой.
С любовью и благодарностью, Тин ВинУ Со сложил письма. С него довольно. «Где начинается любовь, а где — безумие?» — спрашивал он себя, засовывая листки обратно в конверты. Да и есть ли между ними различие?
Почему Тин Вин до сих пор испытывает к этой женщине благодарность и восхищение и не устает об этом писать? У Со вдруг задумался: а есть ли хоть один человек, которым бы восхищался он сам? Да, несколько «рисовых баронов» вызывают у него уважение. Особенно те, кто богаче и успешнее. Уважает он и некоторых англичан, хотя в последнее время почтение к ним пошло на убыль. А благодарность? У Со не знал никого, к кому бы испытывал это чувство. Разве что к покойной жене, когда за обедом она не молола языком и не мешала ему спокойно поесть.
На столе перед У Со высилась внушительная кипа конвертов. Весь минувший год его племянник писал письма своей Ми Ми. Целый год! Каждый день! Ни одного не пропустил. А ведь Тин Вин не получил ни одного ответа. У Со обвел глазами нагромождение конвертов. Хорошо, что в нынешние трудные времена у него есть слуги, на которых можно положиться. Каждый вечер верный Хла То подавал ему письмо, которое он якобы отнес на почту и отправил в Кало.
С такой же регулярностью дневная почта приносила письма от Ми Ми. У Со аккуратно складывал их. Что же получалось? Эта парочка, ничего не зная друг о друге, упорно продолжала слать письма. Оставалось лишь похихикать над таким помрачением рассудка. У Со засмеялся, но вдруг поперхнулся слюной, закашлялся и некоторое время ловил воздух ртом, восстанавливая дыхание. Успокоившись, он убрал письма Тина в верхний ящик стола, затем открыл нижний, где лежали послания Ми Ми. У Со наугад взял несколько конвертов.
Мой малыш, мой возлюбленный Тин Вин!
Надеюсь, в доме твоего дяди найдется кто-нибудь, кто прочтет тебе мои письма. Вчера, когда я отдыхала на крыльце, мама села со мной рядом. Она взяла меня за руки и спросила, хорошо ли я себя чувствую. Вид у нее был такой, словно она пришла сообщить мне, что скоро умрет. Я успокоила ее, сказав, что чувствую себя превосходно. Она хотела знать, каково мне живется без тебя. Вот уже больше месяца, как ты уехал. Я пыталась ей объяснить, что вовсе не расставалась с тобой, что ты со мной постоянно — с той самой минуты, когда утром я открываю глаза, и до вечера, пока не наступает время ложиться спать. Когда дуновение ветра, ласкает мою кожу, я знаю, что это ты. В тишине слышу твой голос. Стоит закрыть глаза — и сразу же вижу тебя. А когда рядом никого нет, твое незримое присутствие заставляет меня петь и смеяться. Но мать и братья жалеют меня, хотя вслух и не говорят. Им не понять, насколько я счастлива. Я не пытаюсь их разубеждать, понимая всю бесполезность слов.
