Алиса Поникаровская - Игра в ошибки
То, что она увидела, не было лицом. На сцену мертвенно пялилась застывшая восковая маска, на которой безумным, каким-то дьявольским огнем, горели глаза.
— Давайте выпьем… – поднял бокал Янис, Аська толкнула его ногой под столом, Янис взглянул на сцену и осекся.
Понеслась музыка, живая, стремительная, бешеная, музыка, сносящая голову и срывающая планку, музыка от которой хотелось выть и кричать или биться головой о стены, музыка, которая уводила за собой в темные дебри чужого подсознания, неожиданно оказавшегося твоим, музыка, уносящая неистовым ураганом, засасывающая вонючим болотом, убивающая наповал последним выстрелом, уродующая, корежащая, но при всем этом безумно прекрасная, как может быть прекрасным идеальное безумие, если кому-нибудь хоть когда-то довелось узнать, что это такое.
Ампира пела, и глаза ее прожигали насквозь всех сидящих в зале. Звук голосов затих, над столами повисла необычайная тишина, так не свойственная такого рода заведениям. Повсюду царила музыка, только музыка, ничего кроме музыки, которая убивала и возрождала одновременно.
Сочетание на сцене Ампиры и Ивара вызвало внутри Лианы взрыв такой силы, что она с трудом понимала, почему до сих пор стоят окружающие их стены, почему не разметало по сторонам столы и стулья, почему не усыпало пол осколками стекла и остатками еды, почему не разлетелись кровавыми шарами головы всех окружающих, окрасив развалины разноцветной кровью: капиллярной, венозной, артериальной… В безумную музыку Ампиры сигаретным дымом вписывался вопрос: «Почему? Почему Макс выбрал именно этот клуб? Почему Аська выбрала именно этот день? Почему? Почему? Почему?» И единственно верный ответ стучал в висках большим барабаном Ампиры: «Ты же знала, ты была уверена, что рано или поздно это случится…»
Закончилось первое отделение. Макс, словно только этого и ждал. Резко поднялся, чуть не уронив шаткий столик.
— Пойдем, – отрывисто бросил он Лиане. – Мы уходим. Сейчас же.
Лиана быстро встала, но отойти от столика они не успели.
Ампира уже стояла рядом, с нехорошей улыбкой на лице оглядывая застывшую четверку людей.
— Какая неожиданная встреча! Впрочем, Москва – большая деревня, это давно всем известно. И если ты в каком-нибудь Мухосранске потерял человека, то у тебя есть хороший повод ехать в Москву. Здесь вы с ним обязательно встретитесь. Все дороги ведут в Рим, не так ли? Меня зовут Ампира, – представилась она Янису и Аське. – А это, насколько я понимаю, сладкая парочка, живущая транзитом – деревня Кукуево – Москва – Германия? Мне Ивар много рассказывал о замечательном соло-гитаристе, который никак не может обломать крутую лошадку по имени Ася. Мы с тобой давно не виделись, дорогая, – повернулась она к Лиане. – Неужели я не заслужила даже дружеского поцелуя? А ты? – это уже относилось к Максу. – Боже мой, сколько лет, сколько зим, ты нисколько не изменился, мой дорогой, я всегда говорила, что люди не меняются – как из колыбельки, так и в могилку. Новая любовь должна быть другой, не так ли?
— Ты знаешь ее? – одновременно спросили друг друга Лиана и Макс.
Ампира расхохоталась.
— Какая трогательная неискренность! Какое искреннее незнание! У каждого из вас лежал свой камень за пазухой, а другой даже не подозревал об этом! Неужели ты не рассказала своему любимому человеку о нашем бурном любовном свидании? Как не стыдно, я думаю, что любимые люди должны узнавать о таких вещах первыми… А ты? Ты не посвятил свою новую любовь в замечательные подробности твоей семейной жизни? Напрасно, напрасно… оказывается, вы оба – трусы. Что ж, давайте, я это сделаю за вас. Мне не составит это труда. Разрешите представить вас друг другу, чтобы вы, наконец, смогли увидеть свои настоящие лица. Это – Лиана, моя нынешняя любовница, очень страстная, должна я заметить, тебе, Макс, в этом отчаянно повезло. А это – Макс, мой бывший обожаемый супруг, который всю жизнь отличался исключительно жутким занудством. С Иваром я вас знакомить не буду, надеюсь, здесь и без слов все понятно. Кстати, Макс, ты, наверное, не в курсе, какую трогательную заботу проявила твоя спутница по отношению к бывшему мужу? Как она его из больницы воровала? Что с вами, дорогие мои? Вы неожиданно потеряли дар речи?
Макс размахнулся, не говоря ни слова, раздался звонкий звук пощечины, голова Ампиры дернулась назад, на ее щеке расцвело красное пятно.
— Приятно было пообщаться, – с перекошенным от бешенства лицом процедила Ампира. – Надеюсь, это было взаимно. Пойдем, – кивнула она маячившему сзади Ивару, который всю прошедшую сцену стоял за ее спиной покачивающимся истуканом. Ивар усмехнулся кривой своей усмешкой, и Лиана поняла, что он либо безобразно пьян, либо под завязку накачан наркотиками.
Пространство подвала сузилось до метра – именно такое расстояние было от глаз Лианы до глаз Макса, которые сверлили, уничтожали, испепеляли друг друга. Что-то сказала Аська, но ни тот, ни другой не услышали ее слов…
Лиана резко повернулась и пошла к выходу из клуба, напряженной спиной ощущая, что Макс движется за ней следом.
И была безобразная сцена прямо у клуба, на улице с взаимными обвинениями, комьями грязи летящими в лицо, от которых никто не уворачивался, потому что слишком стремился зацепить другого; с выливанием на голову ушатов претензий и грязи, от которой невозможно было отмыться; с базарной руганью, которая вылетала из искаженных губ и шлепалась на землю скользкими, тяжелыми жабами; с хватанием друг друга за грудки и хлястики, по очереди, чтобы остановить уходящего, чтобы он не смел убежать, не дослушав до конца, не испив свой чан дерьма, не ощутив в полной мере, что виновен именно он…
Лиане все происходящее казалось настоящим бредом. Она видела себя со стороны – распаренную, орущую, базарную бабу, криком пытающуюся что-то объяснить и доказать, обвинить и приговорить, жалкой крохой своего мозга понимая, что не она это и не Макс, это передвигаются по грязному снегу марионетки Ампиры в хорошо продуманном и поставленном ею спектакле с отвратительным сценарием, в котором им отведены главные роли.
Как только эта мысль оформилась в ее голове, Лиана замолчала. И села прямо на грязный снег. Макс споткнулся на полуслове, и готовая спрыгнуть с его языка мерзкая жаба громко лопнула в родившейся тишине.
— Она уничтожила нашу любовь, – тихо сказала Лиана и заплакала.
Макс несколько мгновений смотрел на нее, потом повернулся и пошел прочь.
Глава 28
Дом стал чужим. Лиана бродила по его комнатам и не чувствовала ничего. Эта пустота уже не пугала ее. Они лишь не могла понять, что именно она делает в этом незнакомом ей месте, в этом страшном и чужом городе, в этой одинокой Вселенной. Она трогала руками свои вещи, но вещи молчали, излучая одинаковое, холодное безразличие. Вещи, которые когда-то умели разговаривать и улыбаться, которые раньше вместе с ней могли рассказать какую-то забавную или грустную историю, которые жили жизнью, крепкими нитями существования связанную с жизнью Лианы. Теперь они были сами по себе, и их не волновало присутствие вблизи этой человеческой тени, к которой когда-то они имели непосредственное отношение…
Молчал мобильный, не звонил телефон, пару раз забегали Аська с Янисом, но от их присутствия становилось еще хуже: сразу возникал в памяти клубный подвал, перекошенное лицо Ампиры, накачанная наркотиками или спиртным кривая усмешка Ивара, горящий взгляд Макса, безобразная сцене на улице и черная спина, исчезающая в переулке ночи.
Дом стал чужим. Не скрипела, открываясь, входная дверь, глаза-окна равнодушно взирали наружу, не делая ни малейших попыток заглянуть вовнутрь, перестали звучать клавиши рояля: из-под пальцев Лианы, насильственно терзающих их бело-черную гладь, раздавался лишь скрип и скрежет, от которого ломило зубы, словно от бормашины, ковыряющейся в сгнившем дупле.
Самым мерзким было то, что Лиана прекрасно осознавала, что стоило ей тогда, Боже мой, несколько Вселенных назад, рассказать Максу о том, что с ней происходит, ничего бы этого не было… Ампира очень точно все рассчитала, сделав ставку на ее колебания, воспоминания о прошлом и неуверенность в настоящем, и победоносно сорвала банк.
Позвонить Максу не поднималась рука…
Ее тянуло к нему безумно, ей очень хотелось спокойно объяснить ему, как именно и почему все получилось так, как получилось, ей хотелось рассказать ему о своих метаниях, чтобы он понял ее, понял и простил… Ей хотелось простить его, поплакать на его плече, признаться в том, как она ему благодарна за то, что он столько времени терпел все ее выкрутасы, ей хотелось быть с ним… Она поняла наконец-то, как он дорог ей и нужен, с грустной усмешкой, вспомнив старую добрую истину: ценим, когда теряем… Неужели действительно нужно убить любовь, чтобы наконец-то понять, что ты по-настоящему любишь? Неужели в каждом человеке настолько сильна сила разрушения, что он просто не может с ней совладать? Неужели ее прошлое все-таки победило, и в настоящем остались только обломки и боль, и отчаянное щемящее чувство нереализованной любви? Но ведь нет неразрешимых ситуаций! Можно все исправить, пойти, извиниться, покаяться! Набрать знакомый номер и услышать такой родной и любимый голос – казалось бы, чего же проще…
