Юрий Петухов - Охота на президентов или Жизнь №8
Вся демократическая общественность немедленно поняла, что Каравансараев из прогрессивного антирусско-фашистского движения подло переметнулся в стан национал-экстремистов и международных террористов…
Я рыдал и рвал на себе волосы. Я должен был сидеть там! На этом хреновом хрюзикле, из которого сделали такое же супершоу, как из утопления «Курска» и отруба-ния голов русским солдатикам в Чеченегии.
Я даже позвонил Кеше.
— Слушай, надо их брать штурмом! Я первым пойду! У тебя сколько пацанов?
— Пацанов-то хватит, — понуро ответил Кеша, — сотни три наберётся… Да ведь менты за чёрных встанут… и фэ-эсгэбэшники… Они как чего всегда заодно, Юра, такой расклад… помни, где живём!
— Ну так всех ведь положат!
— Положат… это точно. Для того и спектакль затеяли. Только мы в этом спектакле не игроки, мы зрители…
— Гад ты, и всё!
— Все мы гады… — Кеша повесил трубку.
На четвертые сутки особые спецподразделения высочайших профессионалов, предварительно закачав аэропомпой в зрительный зал десять цистерн сжиженного нервно-паралитического газа зарина в смеси с ипритом и напалмом, ворвались внутрь со всех шести сторон и открыли снайперский огонь по международным террористам из трёх сотен гранатометов, огнемётов, станковых пулемётом и систем залпового огня «град».
Народонаселение визжало от ужаса и вырабатывало адреналин. Пиво «Блинское» впадало в океаны. На кону крутились залежи, прииски и скважины… И кровь из залов и коридоров «Зюйд-Веста» телекамерами перекачивалась в миллионы квартир, клубов, сосисочных и пивных. Уши ЦРУ торчали из поясов шахидов… Bay и увы!
Министр культуры не успевал менять фраки, бабочки и панталоны. Силовики благородно и скупо роняли слезу на мерседесы. Ичкерийское землячество предлагало обменять себя на министров и президентов, а тех на трупы заложников… «Однорукие бандиты» и рулетки бешено выкручивали из «новых русских» новые миллиарды на пластид и камуфляжи от Версачи… Оле-оле-алилуйя… что в переводе означает Аллах-акбар! Воистину акбар!
Всепланетное шоу входило в кульминацию.
Когда Перепут-Карапутину доложили, что международные террористы уничтожены и можно выходить из укрытия, тот долго плакал, молился Одину с Иеговой и отказывался. Международный терроризм был вездесущ! Все мечты о сардельках в Мюнихе могли оказаться дымом… а ведь он уже почти научился думать по-немецки (про эти сардельки…) Ах, мой милый Августин! Ох, эти проклятые сволочи русские…
Останки десяти тысяч зрителей развезли по моргам разных больниц для выявления и установления их причастности к международному теракту и Усаме бен Аладину.
В ознаменование знамений Вольдемар фон Кара-Капутинг устроил пышный бал в Екатерининском зале Кремлевского дворца съездов. Был приглашён весь бомонд. Ордена и шампанское текли реками и морями. Олигархи и мастера культуры ликовали и целовались взасос. Лауреат Жуванейтский изрекал смачные здравицы во избавление священной персоны генерального гаранта от напастей и угроз. Силовики пили водку и клялись как один умереть за молодую Россиянии) и её храброго пре-зидент-гауляйтера… Всё ликовало и кричало: уррряа-аа!!!
В моргах хлоркой смывали с трупов остатки иприта.
Испарения растворялись в сыром осеннем смоге и нежно щекотали ноздри прохожих несвидетелей.
Москва праздновала очередную победу демократии.
Я позвонил Стэну:
— Ты что, болван, не мог дать им нормальных инструкций?! Столько жертв!
— Это они болваны, — поправил меня Стэн.
Мне трудно было с ним не согласиться.
Но… но… как хорошо, если бы они были просто болванами. Жирная чёрная нефть текла в их жилах. И голубой русский газ урчал в их животах, переваривающих трупики неродившихся русских младенцев.
Когда в «Зюйд-Весте» мочили заложников, старик Ухуельцин сидел в опереточном театре на мюзикле «Сорок вторая улица» или «Стрит № 42». Вообще-то, когда матёрый старичище узнал про эту оперетту, он сразу догадался, что будет про ментов и оперов, как в ящике. Потому и приказал везти туда, а не в «Зюйд-Вест».
Когда охрана сообразила, понимать, чего надо пожизненному президентию, тот уже спал. Но умные охранники тут же принесли телевизор, поставили его в ложу перед боссом, и оставшиеся четыре действия старик Ухуельцин смотрел фильмы про оперов и ментов.
В конце даже похвалил:
— Вот, умеют, понимать, делать! Америка! Про «Зюйд-Вест» и младенцев ему ничего не сказали, чтобы не испортить пищеварения. Старичище и так ослаб, а ещё надо было ехать в Германляндию на омоложение. Не щадил себя, совсем не щадил!
И вся страна носила народолюбца на руках. В соответствие с указом преемника. Надышаться не могла.
Только один злобный человеконенавистник всё приставал к профессорам-светилам со злобным провокационным вопросом: из скольких, мол, зародышей надо вытянуть вытяжки, чтобы продлить жизнь старика Ухуель-цина на полдня? Орденоносца Гроба Господнего?! Все пляшут! Улю-лю! У ля-ля! И резвее всех скачет святой авва Ридикюль. Живи, страна… ненаглядная моя…
Жизнь № 8 — косою всех косим! Кроме всенародноизбранных. Коса-то в их руках… Аминь.
Был я на этой сорок второй стрит, и не раз… помойка.
А тут по телеящику сообщили: «международные глобалисты, идя навстречу пожеланиям трудящихся и нетрудящихся (антиглобалистов), переименовывают все заведения быстрого амэурыканского фэст-фут-питания в Макдоналдсы имени товарища командантэ Че Гевары».
Венсерэмос!
На какое-то время я раздумал уходить в горы и сельвы.
Почему? А потому что в эпоху постапокалипсиса вы далеко не уйдёте. Ибо на лбу вашем — ИНН. Нет, это не метка дьявола… и не антихристова печать, не будем думать про себя красиво… Это просто клеймо раба в Обществе Истребления, индивидуальное клеймо раба.
Генеральный гарант нашей банановой джамахирии по высочайшему повелению и с благословения генерального аввы патриархия приказал проклеймить всех. Во их же благо… Так что в сельве, в горах, на дне моря и в лунном кратере вас найдут по вашему клейму и доставят по назначению для своевременного… истребления в соответствии с вашей индивидуальной очередью (о деталях в новом Новом Завете — по окончании сего доброго повествования). Аминь.
Вообще-то по-настоящему международного террориста Ас-Саляму бин-Аладина звали, как и его родного папашу, Веня Оладьин. Туповатые англоамериканцы не могли выговорить этого сложного русского имени и переделали его на свой манер в Бена Ладена, ведь даже прежнего своего министра, одессита по происхождению Вениамина Израилевича Гершензонгера-Мелитопольского, они перекрестили (вариант, переталмудили) в сэра Бенджамена Дизраэли. Англоамериканцы вообще всё перетолмачивали, переангличанивали и переамериканивали. Из несчастного царевича Иванки они сделали рыцаря скитальческого образа Айвэнго, а из русского космизма Циолковского — «першинги», «томагавки» и Вернера фон Брауна (которого, вдобавок, выкрали у немцев)… Традиция!
Веня Оладьин был родным братом Мониного дедушки и одно время даже гоп-стопничал с тем в гомельской банде Бени Крика, хотя сам был из одесских скокарей.
Бандитом и налётчиком Веня стал по заданию ВЧК, а точнее, по ленинскому призыву самого Сигизмонда Дзержизмундовича… грабил и убивал он в основном зажравшихся нэпманов, возвращая народные деньги в народную чекистскую копилку. Потом нэп закончился, отдел банд в ЧК-ГПУ реорганизовали в отдел народного контроля и сектор «воров в законе». Но Веню воры, сплошь махровые и отпетые антисемиты, в свой закон не приняли, сказали, мол, «хватит тебе своего, жидовского Закона». И тогда партия и органы направили проверенного и закаленного в огнях революции бойца на Восток, где он продолжал нести службу в качестве аравийского шейха. Веню проинструктировали на совесть и на страх, и он знал — главная задача состоит в том, чтобы на Востоке его завербовали проклятые цэрэушники… ну а там… Там предстояла сложная и опасная игра, цели которой пока (до особого распоряжения) не знали даже в «центре». Но Веня, как водилось в их роду, запил и загулял. Плодом его загулов с черноокой аравийской гурией стал сын-обормот, то же Веня, он же Беня, он же Бен — вертопрах и паскудник, как, впрочем, и все дети великих родителей. Папаша был матёрым чекистом. Но завербоваться к дву-рушникам-цэрэушникам ему так и не удалось. Зато это удалось сыну. Бен Оладьин-младший, двоюродный дядя Мони Гершензона, после того, как папаша-чекист за пристрастие к пьянкам и бабам снял сынка с довольствия, сам заявился в американское посольство. К тому времени Беня был в чине майора КГБ, ходил в длинном белом халате, имел длинную чёрную бороду и был похож на Карабаса-Барабаса и патриарха Авраама одновременно. Он так и числился в «конторе»: под кличками Карабас, Бара-бас и Сынок. Тупые американцы прозвали его просто Борода и дали код: агент номер 008. Веня младшенький тогда ещё не знал, что восьмёрка это роковое и магическое число, которое сулит ему весёленькое будущее. Он тогда вообще ничего не знал про Жизнь № 8! несмотря на кэгэ-бэшный чин он был просто профаном,[50] как и миллиарды глупых землян, смотрящих в телеящик и воображающих, что они знают всё.
