Элис Сиболд - Милые кости
Рэй стал доктором Сингхом. «Наконец-то в семье появился настоящий доктор», — повторяла Руана.
Кстати, в его жизни возникало все больше ситуаций, от которых он перестал отмахиваться. Работая бок о бок с видными хирургами и теоретиками, чьи имена не сходили со страниц научных журналов, он все же стоял на особых позициях, утверждая, что незнакомцы-предвестники, которые иногда являются умирающим, не имеют отношения к микроинсультам; вспоминал, как называл Рут моим именем и, более того, занимался со мной любовью.
В минуты сомнений он звонил Рут. Все той же Рут, которая, не покидая Нижнего Ист-Сайда, переехала из своего чулана в другую живопырку. Все той же Рут, которая по-прежнему пыталась заносить в дневник, кого увидела и что при этом ощутила. Все той же Рут, которая жаждала, чтобы ей поверили: мертвые могут с нами говорить, среди живых мелькают духи — движутся, объединяются и смеются с нами. Они-то и составляют воздух, которым мы дышим.
Пространство моего нынешнего обитания я называю «широкие небеса»: здесь умещаются все мои простые желания, от самых скромных до самых возвышенных. Мой дед предпочитает называть это словом комфорт.
Здесь умещается немерено пирожных, подушек и ярких красок, а под этой мозаикой есть закутки, похожие на укромную комнату: идешь туда — и берешь кого-то за руку, и можешь ничего не говорить. Ничего не выдумывать. Ничего не требовать. Просто жить себе, пока это в радость. На широких небесах каждый гвоздик — с плоской шляпкой, каждый лист — с мягким молодым пушком, катальные горки такие, что дух захватывает: сначала летишь в пропасть, потом зависаешь, и наконец уносишься на мраморной доске в такие дали, о которых и не мечталось в твоей узкой небесной сфере.
Однажды мы разглядывали Землю вместе с дедом. Начали со штата Мэн, где птицы порхают с одной сосны на другую, выбирая самые высокие макушки и радуясь своим птичьим радостям: опуститься-взлететь, опуститься-взлететь. Потом мы дошли до Манчестера и посетили закусочную, которая запомнилась моему деду еще с той поры, когда он, часто бывая в разъездах, исколесил все Восточное побережье. За прошедшие полвека закусочная приобрела весьма сомнительный вид, и мы, оценив обстановку, сочли за лучшее убраться. Но стоило мне напоследок оглянуться, как я увидела его — мистера Гарви, который вылезал из скоростного автобуса.
Войдя в закусочную, он сразу направился к стойке и заказал кофе. На первый взгляд, в его внешности не было ничего примечательного, разве что воспаленные веки, но он перестал носить контактные линзы, а вглядываться сквозь толстые стекла очков никто не собирался.
Потрепанная жизнью буфетчица протянула ему обжигающий кофе в пластмассовой чашке; в это время у него за спиной, над входом, звякнул колокольчик, и в помещение ворвался колючий ветер.
На пороге появилась девчонка лет пятнадцати, которая ехала с ним в автобусе: сидя через несколько рядов от него, слушала плеер и мурлыкала знакомые мелодии. Мистер Гарви выждал у стойки, пока она сходит в туалет, а потом двинулся за ней к выходу.
Увязая в грязном снегу, он спешил к зданию автовокзала, где она собиралась укрыться под козырьком и сделать пару затяжек. Там он к ней и подрулил. Но она даже бровью не повела. Старый хрыч, маромой какой-то — а туда же. Но у него уже все было просчитано. Снег, холод. Кромка оврага. По другую сторону — непролазная чащоба. Он заговорил:
— Скорей бы доехать.
— Угу, — буркнула она.
— Одна путешествуешь?
Тут я заметила нечто — прямо у них над головами. Длинный частокол сосулек.
Девчонка загасила сигарету о каблук.
— Козел, — процедила она и побежала к автобусу. "В это мгновение с козырька упала сосулька. Холодная тяжесть ударила его по голове, он не удержался на ногах и сорвался с кромки оврага. Прошла не одна неделя, прежде чем снег подтаял, частично обнажив его труп.
А теперь хочу рассказать про совершенно необыкновенное создание.
Перед своим домом Линдси разбила сад. Я смотрела, как она пропалывает овальную, густо засаженную цветами клумбу. Пальцы в больших резиновых перчатках подрагивали, когда она перебирала в уме всех посетителей приходивших в течение дня к ней на прием: в ее обязанности входило обучать их игре в карты, которые сдала им жизнь, а также облегчать душевные муки. Мне вспомнилось, что в ее умной голове часто не находилось места для самых простых вещей. Она не сразу вспомнила, что во время нудных садовых работ я всегда вызывалась подстригать траву с внутренней стороны забора, чтобы удобнее было играть с Холидеем. Тут Линдси стала вспоминать Холидея, а я проследила за течением ее мыслей. Через несколько лет, когда они обживутся в доме и поставят забор, придет пора взять собаку — ребенок-то уже подрастет. Потом она припомнила, что теперь есть такие сборные ограждения, которые позволяют в считанные минуты точно подогнать планку к планке, не то что раньше, когда приходилось возиться с этим до одурения. Сэмюел, выйдя из дому, направился к ней. А на руках у него посапывала моя любимица, появившаяся на свет через десять лет после тех четырнадцати, что я провела на Земле: Абигайль — Сюзанна. Для меня — малышка Сюзи. Сэмюел усадил ее на одеяло, поближе к цветам. И Линдси, моя сестренка, оставила меня в воспоминаниях, где мне и надлежало быть.
В пяти милях оттуда стоял небольшой домишко; хозяин вошел с улицы, протягивая жене тронутую ржавчиной цепочку с подвесками.
— Глянь-ка, что я нашел в промзоне, — сказал он. — Работяги говорят, там все бульдозерами перепахано.
Боятся, как бы не пропустить старую штольню, как та, куда машины провалились.
Жена налила воды из-под крана, а он все теребил в пальцах крошечный велосипедик и балетную туфельку, корзинку с цветами и наперсток. Когда она поставила банку на стол, он протянул ей на ладони коротенькую цепочку.
— Девочка-то, поди, совсем взрослая стала, — сказала жена.
Почти.
Да не совсем.
Желаю вам жить долго и счастливо.
БЛАГОДАРНОСТИ
Хочу выразить признательность своим неравнодушным первым читателям: это Джудит Гроссмен, Уилтон Барнхардт, Джеффри Вулфф, Марго Лайвси, Фил Хэй и Мишель Латьоле. А также участникам творческой мастерской Калифорнийского университета, город Ирвин.
Тем, кто опоздал к началу банкета, но принес самые потрясающие деликатесы: это Тил Минтон, Джой Йоханессен и Карен Джой Фаулер.
Профессионалам: Генри Даноу, Дженифер Карлсон, Биллу Контарди, Урсуле Дойл, Майклу Питчу, Асе Мачник, Райану Харбиджу, Лоре Квинн и Хезер Фейн.
Неизменная благодарность — Саре Бернс, Саре Крайтон и великолепному сообществу Макдауэлла.
Особые знаки отличия — моим сведущим информаторам: Ди Уильямс, Оррену Перлмену, д-ру Карлу Брайтону, а также команде консультантов — Баду и Джейн.
И моей верной троице, которая меня дружески поддерживала, придирчиво читала и перечитывала, тем самым давая мне силы, не хуже тапиоки и кофе, изо дня в день продолжать работу: Эйми Бендер, Лэтрин Черкович и Глену Дэвиду Голду.
А Лилии — «гав!»
Примечания
1
Выпущенный в 1973 г. роман Эрики Джонг, обогативший английский язык идиомой «zipless fuck»
2
Популярная книга Джуди Блюм для девочек-подростков, выпущена в 1972 г.
3
Выпущенная в 1964 г. Карлом Лернером экранизация автобиографической книги Джона Говарда Гриффина о путешествии белого человека по американскому югу в негритянском гриме.
4
Речь идет об экранизации «Отелло», выпущенной Стюартом Бёрджем в 1965 г. с Лоренсом Оливье и Мэгги Смит в главных ролях.
5
Выпущенная в 1961г. повесть-сказка Роальда Даля (1916-1990)
6
Жак Д'Амбуаз (р.1934) — танцовщик и хореограф труппы «Нью-Йорк Сити балет», ученик Джорджа Баланчина
7
Норман Рокуэлл (1894-1978) — американский художник, сентиментальный традиционалист, чьи картины часто украшали обложки журналов
8
Маргарет Сэнгер (1879-1966) — с 1910-х гг. активистка движения по контролю за рождаемостью
9
Глория Стайнем (р.1934) — видная американская феминистка
10
Мексиканский разбойник, персонаж выходивших в 1967-1971 гг. мультипликационных рекламных роликов кукурузных чипсов «Фрито»
11
Дэвид Кэссиди (р.1950) — американский актер и музыкант, звезда телесериала «Семейка Партридж»
12
Тж. битва при Чаттанунге — битва на горе Лукаут в Аппалачах (1863), одно из решающих событий в ходе войны Севера и юга, закончившееся победой северян
13
Вышедший в 1963г., незадолго до ее самоубийства, роман поэтессы Сильвии Плат (1923-1963)
14
Мэри Чеснат (1823-1886) — американская общественная деятельница. Родилась в семье рабовладельцев, но выступала за отмену рабства. Стояла у истоков американского феминизма.
