Филип Дик - Время собираться
– Ради бога, Верн, – вмешалась Барбара. – Ну, давай пойдем и поищем ее все вместе.
– Да забудьте вы эту чертову трубку! – Верн сердито вздернул подбородок. Потом устало потер лоб. – Пусть ее. Не думайте о ней. Все равно я отдал зажигалку. Теперь нет ни той, ни другой.
– Разве ты не…
– Забудьте!
Барбара стояла, сложив руки на груди, и курила. Докурив первую сигарету, она взяла из пачки на комоде вторую. И протянула пачку Верну.
– Сигарету?
– Мне нужна моя трубка.
Барбара зажгла спичку, закурила. Опустила пачку сигарет в карман блузки и снова сложила руки на груди.
Карл молча показал ей на дверь комнаты. Вдвоем они вышли. Карл закрыл за ними дверь. При этом он бросил взгляд на Верна, который, маленький и поникший, сидел на кровати и смотрел куда-то перед собой.
– Что будем делать? – тихо спросил Карл.
Барбара пожала плечами.
– Такое уже бывало. Завтра проспится.
– А он что… останется здесь?
– Похоже, он так считает.
– Но это же невозможно!
Барбара подумала.
– Нет. Невозможно.
– Тогда что мы будем делать? Нам надо как-то вернуть его.
– Вернуть?
– В его комнату.
– Я бы не стала беспокоиться.
– О чем вы? Почему нет?
– Он скоро отключится, и тогда ты сможешь отнести его туда. Такое уже бывало.
– Вам, кажется, безразлично?
– Извини. Я…
– Что там у вас происходит? – донесся до них вдруг рев Верна из-за закрытой двери.
– Нам лучше вернуться, – сказала Барбара. И открыла дверь. Верн уже снова надел очки. Когда они вошли, вид у него был воинственный.
– Где вы были?
– В коридоре.
– Зачем вы туда ходили?
– Просто так.
Верн фыркнул. И некоторое время молчал.
– Ну? – сказал он вдруг. – Как вы тут вдвоем провели время?
– Прекрасно, – ответил Карл.
– Это хорошо. Что делали?
– Слушали трактат Карла, – сказала Барбара.
– Это очень хорошо.
– Но мы уже кончили. Карл как раз собирался идти.
– Почему бы нам не пойти вместе? – предложил Верну Карл. – Вместе вернемся в общежитие.
– О, да мы и здесь найдем, чем заняться, – сказал Верн.
– Дело не в этом. Просто уже поздно.
– А чем вы занимались, когда я пришел?
– Барбара заснула.
– Ужасно противно, когда они так делают.
Карл наморщил лоб.
– Да?
– Потом узнаешь. Признак отсутствия интереса.
– Вот как?
– Один из подводных камней этого мира. Которых полно. – Голос Верна сел, слова было трудно разобрать. Но он продолжал тянуть их из себя одно за другим, сосредоточенно хмурясь, концентрируясь на каждом слове. – Да, полно. То они засыпают. То их тошнит на ковер. Иногда они что-нибудь ломают. А иногда просто встают и уходят.
– Так лучше всего, – сказала Барбара.
Верн поднял глаза.
– Что?
– Так лучше всего. Когда встают и уходят.
– Только тогда им приходится самим покупать себе билет домой.
– Оно того стоит. – Барбара побледнела. Раздавила в пепельнице сигарету. – Может, и тебе лучше встать и отправиться к себе.
Верн моргнул.
– Зачем?
– Да, нам пора, – поспешил добавить Карл. – Пойдем.
– Вы что, люди, и поговорить не хотите? Что с вами такое? Карл любит разговоры. Он сам мне рассказывал. Нет, говорит, в мире ничего лучше, чем хорошая беседа.
– Карл, забери его с собой, – сказала Барбара. Голос у нее был как кремень. Она распахнула дверь в коридор.
– Вот еще! – раздраженно фыркнул Верн. – Что с вами такое?
– Думаю, нам лучше пойти. – Карл взял его за локоть, но Верн выдернул у него руку.
– Не будь таким нелюдимым, – проворчал он.
– Это ее комната.
– Но мы с ней старые друзья. Ты разве не знал? Барбара и я давно знакомы. А старых друзей не годится вышвыривать на улицу. Да еще среди ночи.
– Думаю, нам лучше пойти, – сказал Карл.
– Вот как? А ты тут что, авторитет? – Голос Верна стал совсем сонным. – Я поражен. – Вдруг он рыгнул, его рот раскрылся, глаза остекленели. – Пардон. Как я уже говорил, Карл, ты, кажется, не понимаешь, насколько близко к сердцу я принимаю твои интересы.
– Да?
– Так что не торопи меня. Мы оба принимаем твои интересы очень близко к сердцу. И потому тебе следовало бы послушать. – Верн медленно поднял палец. – Выслушать все, что ты должен знать ради своего блага. Так?
– Что так?
– Кто-то должен тебе все объяснить. Почему бы не я? В конце концов, именно отец всегда передает знания сыну.
– Хватит, – сказал Карл. – Пошли.
– Не дергай меня. – Верн надул губы. – Я не люблю, когда меня дергают. Мне есть что тебе сказать. Очень важное. И ты лучше послушай. Сядь вот тут, и мы поговорим. Это очень важный разговор. Я сочинил трактат, который расскажу тебе.
– Трактат?
– Этическая система философии. Великая штука. Одна из лучших в мире. Я обдумывал ее много лет, пока не убедился, что она превосходит все остальные. Все, что сочинили раньше. Кант. Спиноза. Кто там еще был. Много их было. Бессчетное множество. И каждый за пять долларов. А с моим подходом и пяти долларов не нужно.
Голос Верна постепенно затих и перешел в еле различимый шепот.
– Зря ты не дал мне раньше все объяснить. Я же говорил тебе, что хочу поговорить. А может, оно и к лучшему. Зато теперь все улеглось. Пришло в порядок. С моим подходом не ошибешься. Он всегда срабатывает. Возможно, тебе придется внести небольшие изменения. Так что элемент творчества тоже предусмотрен. Искусство. Время от времени. Но никаких больших перемен.
– Я не понимаю, – буркнул Карл.
– Одним, к примеру, нравится музыка. Не всем. Но для тех, которым нравится, надо обзавестись проигрывателем. С пластинками. Бах. Барток. Стравинский. И репродукциями на стенах. Модильяни. Кандинский. Многие любят танцевать. Для этих надо знать места. Уютное, неярко освещенное местечко. Группа в углу играет прогрессивный джаз. Негромко. Не слишком много народу. Всегда надо знать, что им нравится.
Верн повертел головой, высматривая слушателей.
– В чем дело? Что вы на меня так уставились?
– Идем, – сказал Карл.
– Дай мне кончить. Изменения вносишь сам. Небольшие изменения. Разные. Какие – сам решишь. Я учу тебя основному принципу. Безотказному. Осечек не дает. Все равно придется усвоить его когда-нибудь. Почему не сейчас? Она будет рада помочь, я знаю. Ты ведь поможешь ему, Барбара? Поможет, я знаю. Знаю.
– Убирайся отсюда, – пошипела Барбара.
Верн моргнул.
– Убираться? – Он медленно поворачивал голову, пока не увидел Карла. – Видишь? Слишком поздно. Спонсор отказалась от своего предложения. Это плохо. Я пытался тебе помочь. Но ты не хотел слушать, когда у тебя еще был шанс. А теперь стало поздно. Зря ты не дал мне все тебе объяснить. А здесь такое хорошее место для начала. Жаль. Немного найдется таких хороших мест. Для молодого человека.
– Сейчас что-то произойдет, – сдавленным голосом сказала Барбара.
– Произойдет? Оно уже произошло. Один уже приходил. Я говорил с ним сегодня. Милый такой парень. Похож на змею. Железную. Из железа и крови. Славный такой парнишка. – Вдруг он как будто проснулся. Его лицо стало жестким. Взгляд сосредоточился на Карле. – Ты знаешь, зачем я сюда пришел? Я пришел тебя предостеречь. Это очень важно.
– Предостеречь меня?
– Сказать тебе, чтобы ты этого не делал. Это рискованно. Я давно об этом думаю.
– О чем?
– Это плохо. Брось эту затею. Пошли. Вернемся вместе. Это опасно. – Верн встал на ноги. – Карл, я хочу рассказать тебе о ней кое-что. Мне было почти столько, сколько тебе. Эллен. Из хорошей семьи со Среднего Запада. Золотистые волосы. Горячая маленькая сучка. Будь осторожен. Они разрушат тебя. Они ничего от тебя не оставят. Только дай, и они съедят тебя живьем. Я-то знаю. Они из тебя все соки выжмут. Так что лучше уходи. Если она тебя впустит раз, то уже ни за что не выпустит обратно.
Лицо Карла стало мертвенно-бледным. Он сделал к Верну шаг.
Барбара завизжала. Карл схватил Верна за шиворот. И поволок через всю комнату к двери, причем лицо его было недвижно, как маска.
– Карл! – Барбара бросилась ему наперерез. Он оттолкнул ее плечом. Пинком открыл дверь. Голова Верна болталась. Он весь ослаб, руки и ноги болтались, как у тряпичной куклы. Очки упали на пол.
Карл вышвырнул его в коридор. Верн шлепнулся на пол, упершись руками в пол, с ноги слетел ботинок. Мгновение он сидел, свесив голову на грудь. Потом медленно осел, распластался по полу, как выброшенная тряпичная кукла.
– О господи, – сказала Барбара.
Карл захлопнул дверь. Повернулся к ней с искаженным от бешенства лицом, дрожа от макушки до пят.
– Он не имел права говорить так о вас. Говорить о вас такое. Мне не следовало так поступать. Но и ему не следовало говорить о вас такие вещи.
