Олег Рой - Мир над пропастью
Тот был ее многолетним любовником. Весьма перспективным. И помимо постоянных щедрых подарков, регулярно преподносил щедрые обещания оставить семью. Он же, Игорь, ничего ей не обещал и никогда не смог бы предположить, что нужен ей для чего-то, кроме нечастых встреч и необременительных постельно-приятельских отношений.
— Вита, ты не так все понимаешь…
Она вскочила с тахты как ошпаренная и метнулась к окну. Он хотел подойти, но, увидев, как напряжены ее спина и плечи, понял — бесполезно.
— Я тебя ненавижу, — заговорила она наконец. Вернее, ему показалось, зашипела. — Это что же получается — хеппи-энд, да? Ты прижился под крылышком вдовы, а меня теперь можно вышвырнуть на помойку?
Она обернулась, и Игорю снова стало неприятно. Это была другая женщина. Тактичная и понимающая Вита куда-то делась. Перед ним стояла хищница с перекошенным лицом и злым блеском в глазах.
— О чем ты? Мы же говорили об этом — я не нужен тебе. Это было… — он тщетно пытался подобрать слово.
— Ну давай, — она перешла на крик, — что это, говоришь, было? Веселое времяпровождение? Заурядный перепих? Пошлый романчик на фоне высоких чувств к этой престарелой швабре?
Она вела себя невыносимо. И самое главное — неожиданно. Никогда бы он не подумал, что простая фраза вызовет такую бурю эмоций. Сейчас ему хотелось только одного — чтобы эта некрасивая сцена скорее закончилась.
— Послушай. — Он все-таки сделал попытку дотронуться до ее плеча, хотя делать этого не хотелось. Было большое искушение повернуться и уйти. Совершенно ясно, что добрыми друзьями они не останутся, а все остальное… Ну и дурак же он. Единственный раз в жизни захотел необременительных отношений. Ну вот, получай!..
— Нет, это ты меня послушай! Я вижу, всем вам очень хорошо. Хорошо было Максу. Несколько лет болтался между двух берегов, получал и там и там и ничего не давал взамен. Хорошо ей — ничтожество, которое все опекают и жалеют. Жаль, не успела спросить у Макса, почему, если я такая хорошая, у меня ничего нет, а она вся такая плохая, неинтересная и вечно недовольная, но у нее все есть? Хорошо ее соплячке — наконец-то обретет любящего папочку. Прошлый, честно говоря, был паршивым отцом… Ну и само собой, хорошо тебе. Верно, братишка?
— Я же объяснял тебе. Моя дочь…
— Эту слезливую историю ты мне уже однажды поведал, — перебила она его на полуслове. — Два раза я наступила на одни и те же грабли. Вы оба просто трахались со мной, использовали меня, не утруждаясь даже задуматься, что чувствую я, когда за вами закрывается дверь!
— Альбина — не моя жена. Между нами ничего не было. Я не хотел тебя обидеть. — Он сам не понимал, почему оправдывается перед ней.
— «Между нами ничего не было», — передразнила его Вита, — господи, да что вы за существа такие, мужики? Макс мне тоже к месту и не к месту повторял «мы спим в разных постелях». Что ж у вас за мерило отношений такое? Знаешь, я б махнулась с твоей Альбиной. Чтоб с ней ты трахался пару раз в неделю, а со мной бы у тебя «ничего не было». Только при этом живи со мной, проводи в моей квартире все выходные и праздники, ходи в магазин за продуктами для меня!!! За сыром, сосисками и обезжиренным творожком на завтрак!
Она оттолкнула его, села на краешек тахты и закрыла лицо руками.
— Вита…
Эта сцена была отвратительна. Но уйти, хлопнув дверью, он просто не мог. Ему было ее жаль. То же чувство, что тогда, первый раз, в машине, только намного сильнее. Он понимал, что это не спектакль, не игра на публику, а крик отчаяния. Вопль измученной, изболевшейся души.
— Что Вита? Давай расскажи мне, какая я еще молодая и красивая и как у меня все будет хорошо. Спроси, «зачем я тебе нужен?». Удивись, почему все женщины так хотят серьезных отношений.
— Но ведь я ни разу не обманул тебя. Ни в чем. Ты сама дала понять, что хочешь именно таких отношений. Разве нет?
Она молчала. Долго, минут десять. Звонок мобильника прозвучал в этой тишине громко и отрезвляюще.
Сотовый успел дважды проиграть отрывок из марша Мендельсона, пока он нашел трубку в кармане куртки. Она упорно не давалась в руки, словно живое существо.
— Але? — Как он ни старался ответить беззаботным голосом, у него это не получилось.
— Игорь, ты в порядке? — Альбина говорила весело, и ему почему-то сразу стало легче. В конце концов, что такого страшного произошло? Ну не поняли люди друг друга. Пройдет время. Оба остынут. У нее все наладится. У него, дай бог, тоже.
— …Так что я подумала, может, ты по дороге их захватишь?
— Кого их? — Он очнулся от своих мыслей.
— Тебе плохо слышно, да? Глазные капли для Бакса. Я второй день забываю их купить. Вспоминаю, уже подъехав к дому.
— Конечно, куплю.
— А ты скоро… В общем, мы тебя ждем! — Она дала отбой. Игорь надел куртку, ботинки и взялся за ручку двери. Из комнаты не доносилось ни звука. Надо было уйти, но он предпочел бы сделать это по-человечески. И все медлил — ждал, пока Вита выйдет проводить его.
Дождался. Она медленно появилась в дверном проеме и оперлась о косяк. В ее взгляде была такая ненависть, что ему стало страшно. Было ощущение, что он разозлил не человека, с которым можно договориться, а дикого зверя, злить которого категорически не рекомендуется.
— Что, уже Мендельсон? — Он не сразу понял, что она говорит о мелодии телефона. Господи, вечно женщины обращают внимание на всякую ерунду. Да что ж это такое! Какая-то мелочь, а для нее словно красная тряпка для быка. Когда же это кончится? Сколько можно продолжать это бессмысленное выяснение? Игорь дернул входную дверь на себя. Заперто.
— Открой!
— Щас, — отвечала она, не сдвинувшись с места. — Спешу и падаю.
— Не дури. — Он старался говорить спокойно, но чувствовал, что начинает испытывать здесь что-то вроде приступа удушья. Наверное, оттого, что с кухни тянуло чем-то горелым.
— Что, опоздаешь — заругают? А я, идиотка, тебе поверила! Любящий папаша. Не вышло заиметь вторую дочку? Жалко, конечно, но не повод отказываться от денег. Правда? Помимо девчонки есть ведь еще и вдова, верно? Ай да молодец! Герой-страдалец. Подслушал чужой разговор. Приперся в чужой дом, назвался братом. Окрутил эту безмозглую дуру. А родственные чувства можно в себе и взрастить, верно? И жить дружной семьей.
— Открой дверь. — Игорь чувствовал, что сдерживается из последних сил. Невидимая удавка на его шее затягивалась, дышать становилось все труднее.
— Я не для того столько лет убила на эту историю, чтобы теперь остаться ни с чем. — Она не говорила, а шипела, по-змеиному выгибая красивую шею. — Макс не любил их, рано или поздно ушел бы. И у меня сейчас было бы все. А эти две сиротки поселились бы в спальном районе. В каком-нибудь Юбутове или Туеве-Кукуеве. В однокомнатной малогабаритной. И с зарплатой пять сотен в месяц. И это было бы справедливо. Если бы не эта чертова катастрофа!.. Они живут в моем доме. Слышишь? Эта сука заняла мое место!
