Стивен Фрай - Пресс-папье
И потому мне приятно думать, что я – один из очень немногих на этом свете людей, последовавших рекомендации консультанта по выбору карьеры.
Главная приятность жизни, которую я ныне веду, состоит, как я всегда и надеялся, в возможности следовать своего рода богемному идеалу. По-моему, если человек не готов к тому, чтобы курить в постели, вылезать из нее как можно позже, занашивать одежду, которую он находит удобной, до дыр, вести беспутную в нравственном отношении жизнь и быть невоздержанным на язык, ему нет никакого смысла пытаться зарабатывать на жизнь актерством и сочинительством. Борьба за достижение этого идеала может оказаться тяжелой и трудной, однако, нравится вам оно или не нравится, в придачу к прочим радостям названных занятий вы неизменно получаете и ее. И потому меня всегда удивляли те из моих коллег, которые создавали акционерные компании с ограниченной ответственностью и принимались снимать собственные телевизионные шоу и управлять офисами, в которых невозможно протолкнуться от секретарш, ксероксов и автоматических кофеварок. Полагаю, слово, которое я сейчас пытаюсь нащупать, таково: ответственность.
Наняв команду помощников и телефонисток, вы взваливаете на свои плечи ответственность за них. Я не менее всех прочих уважаю менеджеров и служащих вообще, однако в натуре моей кроется некий изъян, по причине которого необходимость нанимать, увольнять и отдавать распоряжения всегда нагоняла на меня страх.
Конечно, на политиках – по самой природе парламентской демократии – возлежит ответственность очень большая. Они не могут позволить себе вести беспутную в нравственном отношении жизнь и быть невоздержанными на язык, не могут разгуливать в пижаме до пяти пополудни, и, насколько мне известно, партийные организаторы их запрещают им курить в постели.
На прошлой неделе я в неожиданном приступе безумия согласился появиться вместе с политиками в программе «Время вопросов». Будучи «нейтральным», предположительно, ее персонажем, я никак не мог решить, что для меня проще – отвечать на вопросы, как человек ни от кого не зависящий, или, действуя в духе строгой партийной дисциплины, использовать во всех случаях одну и ту же незамысловатую фразу. Все участники программы были чрезвычайно милы, веселы и нисколько не напыщенны, – во всяком случае, до начала эфира. И тем не менее в какой-то ее момент студийную аудиторию обвинили в предвзятости. И наша газета напечатала, как я заметил, письмо в поддержку этого мнения.
Би-би-си такое обвинение страшно расстроило. Каждому, кто претендует на место в студийной аудитории, приходится заполнять пространную анкету, подробно отвечая на вопросы о том, за кого он голосует, кем работает, какой длины волосы носит и об иных ничего на первый взгляд не значащих обстоятельствах. Аудитория подбирается таким образом, чтобы она стала представительным поперечным срезом британского общества. Я питаю глубочайшую веру в эту систему. Я вообще верю в анкеты. В конце концов, вполне возможно, что вопросник этот составлялся теми же людьми, что определяли в моей школе будущие карьеры ее учеников.
Терпимость к страждущим
Десять лет назад (в мае 1981 года) на двадцатой странице газеты «Нью-Йорк таймс» была напечатана статья, в которой сообщалось о вспышке редкой разновидности рака, саркомы Капоши, поразившей сорок одного человека – людей в возрасте от двадцати шести до пятидесяти одного года, ничем прежде не болевших. Доктор Элвин Фридман-Кьен из Медицинского центра Нью-Йоркского университета сообщил в ней, что, исследовав девятерых из этих больных, он «обнаружил серьезные дефекты иммунной системы».
К той же поре следующего года о СПИДе, болезни, передающейся путем заражения крови ретроактивным вирусом ВИЧ, слышали уже все. В нашей стране, как и в Америке, было установлено, что подавляющее большинство тех, кого поразила эта болезнь, относится к одной из трех категорий: гомосексуалисты, пользующиеся шприцами наркоманы и люди, страдающие гемофилией.
Некоторое время эта новая чума привлекала истерическое внимание прессы. В случае таблоидов оно объяснялось нервным трепетом, с которым публика следила за течением болезни у таких знаменитостей, как Рок Хадсон и Либерейс. Распространялись дикие слухи, согласно которым источником болезни стали гаитянские свиньи или обезьяны Центральной Африки, с коими катастрофически предприимчивые американские туристы вступали в нестандартные интимные отношения. Американская газета «Глоб» со всей присущей ей серьезностью выдвинула теорию, согласно которой СПИД – это составная часть проклятия Тутанхамона, вирус-де вырвался на свободу в 1922 году, при вскрытии гробницы этого фараона, а до Америки добрался в 1970-х, когда по ней возили посвященную гробнице выставку.
При всей их причудливости, ни одна из этих теорий не может сравниться с пугающим приемом, оказанным новой болезни западным миром. Многие христиане здесь и за рубежом решили, что СПИД есть кара, ниспосланная Богом в наказание людям, чей образ жизни Всевышний счел предосудительным. Это одна из самых ошеломляющих и пугающих идей, с какой мне доводилось когда-либо встречаться, – порожденной людьми, печально прославившимися своим тупоумием и нежеланием прислушиваться к голосу разума. Предполагается, что нам надлежит представить себе Высшее Существо, которое веками взирало с небес на землю, видело ежедневные проявления жестокости, порочности, насилия, тирании и безжалостной ненависти и даже пальцем не шевельнуло, чтобы их остановить; Высшее Существо, которое еще во времена Ковчега дало обет никогда больше не вмешиваться в дела людские, а затем, уже в двадцатом столетии, решило, что тех, кто ложится в постель с друзьями одного с ними пола или, подобно тысячам почтенных викторианцев до них, дурманит свои мозги вытяжкой из макового сока, надлежит уничтожить посредством самого неприятного, смертоносного и безжалостного морового поветрия, какое когда-либо видела земля. Что же это за Высшее Существо такое, если оно способно вести себя столь капризно, жестоко и иррационально? И где, спрашивается, болезнь, настигающая одних лишь охранников концентрационных лагерей? Гд е вирус, поражающий негодяев, которым нравится мучить детей, – людей растленных, кровожадных и деспотичных?
Можно, конечно, сказать, что верования столь омерзительные исповедует лишь горстка фундаменталистов. Однако существуют и носители взглядов менее, по всей видимости, крайних, говорящие, что люди, которые заразились СПИДом при переливании крови, а это по преимуществу больные гемофилией, пострадали «не по своей вине». Из чего с очевидностью следует, что все прочие сами кругом виноваты, так и жалеть их особенно нечего. Жалость, однако, не есть чувство расчетливое, избирательное или возникающее от случая к случаю. Она, подобно милосердию, как теплый дождь спадает с неба на землю.[182] Можно сказать и другое: каждый, кто подхватывает ВИЧ сегодня, делает это потому, что пренебрегает простыми, известными уже не один год рекомендациями и, стало быть, попросту глуп. Однако, начиная делить мир на достойных и недостойных, как делили бедняков викторианцы, мы отворачиваемся от каждого из благородных человеческих побуждений.
Как повел бы себя в этой ситуации Христос? Стал бы он пристрастно разделять людей и осуждать их? Вряд ли человек, который прикасался к прокаженным и дружески относился к грешникам, присоединился бы к тем, кто ныне радуется и потирает с едва скрываемым удовольствием руки, глядя на беды и страдания, которые влечет за собой эта болезнь. Он мог бы, разумеется, сказать: «Иди и впредь не греши», но он сказал бы это и банковскому менеджеру, и священнику, и политику, и гомосексуалисту. В конце концов, каждый из нас грешен. Христос же все еще остается человеком, сказавшим: «Кто из вас без греха, первый брось на нее камень».
Болезнь бродит среди нас уже десять лет, и если мы последуем совету принцессы Уэльской и, повстречав больного СПИДом, обнимем его, из недуга этого, глядишь, и проистечет подлинное благо, нечто, способное сделать лучше и нас, и тех, кто им страдает.
И уж с полной уверенностью можно сказать, что даже если СПИД останется неизлечимым еще тысячу лет, и в этом случае он не сможет унести столько жизней, сколько успела унести и продолжает что ни день уносить нетерпимость.
Человек со странностями
Вчера по радио выступил странный человек. Тут, собственно, нет ничего нового, радио давно уже стало для людей со странностями вторым, более или менее, домом. Когда Маркони принес в патентное бюро первую свою работающую систему радиосвязи, он наверняка указал в заявке одну из ее выгодных сторон – возможность отлавливать на улицах людей со странностями и целыми компаниями рассаживать их вокруг крытого зеленым сукном стола, на котором не будет стоять ничего, кроме микрофона. Радио выполняет примерно те же задачи, что и лондонские клубы, – дает приют городским сумасшедшим и людям без царя в голове.
![Ольга Азарова - Неудавшаяся месть[СИ]](/uploads/posts/books/5230/5230.jpg)
![Эптон Синклер - 100% [худ. Пинкисевич]](/uploads/posts/books/242973/242973.jpg)