Брет Эллис - Лунный парк
И снова тишина.
– Мистер Эллис, собака была в доме – мы нашли ее на кухне, – произнес офицер Кларк.
Полицейские стали расспрашивать детей, что они видели.
Сара застеснялась и отвернулась, и я сказал:
– Детка, можешь ничего им не говорить.
Сара сказала им, что видела «льва».
Робби неуверенно пожимал плечами. Когда офицер Бойл спросил, могла ли это быть собака, он снова пожал плечами. Делая это, он отвел от меня глаза. Робби не смотрел на меня, когда подтвердил, что нападавший не был человеком и мог быть собакой. Робби напирал на то, что было темно и он зажмурился и не открывал глаза почти все время, пока «это происходило».
Я понял, что остаюсь единственным свидетелем.
Офицер Бойл спросил меня:
– Сэр, вечером вы пили алкоголь?
Открой люк. Чайки кричат. Ветер обдает тебя порывами. Твой отец стоит на пешеходном виадуке над шоссе.
– Простите?
Ты его слышал, прошипел писатель.
Бойл подошел поближе и, понизив голос, повторил:
– Вы вечером чего-нибудь пили?
– Я не должен отвечать на этот вопрос. Я не управляю транспортным средством. (Я тут же подумал, что еще ни разу в жизни, ни в речи, ни на письме, не употреблял этого словосочетания – «транспортное средство».)
Марта держала Сару на руках и прислушивалась к нашим репликам.
Присутствие Робби я тоже хорошо ощущал.
Ты только посмотри, какой ты секси, да тобой можно гордиться. Это был писатель. Классный из тебя вышел папаша. Мерещатся, бухому, какие-то монстры в коридоре. Крутой пацан.
Заинтересованность полицейских сходила на нет, они уже были где-то там.
– Послушайте меня, что бы это ни было, оно пришло из леса, – настаивал я. – И это не была наша собака. – Обессиленный, я обернулся к сыну: – Робби, расскажи им, что ты видел.
– Папа, я не знаю, что я видел, – сказал он, поморщившись. – Не знаю, что я видел. И перестань меня спрашивать.
– На тумбочке возле вашей кровати стоит полупустая бутылка водки, мистер Эллис.
Я не понял, кто это сказал.
– И что это, по-вашему, доказывает? – вырулил я.
– Мистер Эллис, вы принимаете какие-либо лекарства?
– Да. Принимаю. Да. Действительно. – Оправдывающимся тоном записного наркомана.
– Что вы принимаете?
– Это совершенно не ваше дело, офицер, но я принимаю небольшие дозы клонопина от нервного расстройства. (Вот она – ирония: за всю свою жизнь я не чувствовал себя трезвей, чем в тот момент.)
Все четыре офицера быстро переглянулись.
– И вы выпивали, принимая это лекарство? – уточнил один из них.
– Так, понятно, к чему вы клоните.
Офицер Бойл смотрел на меня с нескрываемым житейским осуждением.
– Мистер Эллис, возможно, вам следует позвонить врачу, который вам это выписывает…
– Это смешно. Обхохочешься. Прямо при детях. Отлично, парни. Очень мило с вашей стороны.
– А зачем папе звонить врачу? – спрашивала Сара у Марты.
– Мистер Эллис, в следующий раз, когда явится эта тварь, лучше позвоните врачу…
– Сегодня у меня не было никаких галлюцинаций. Нечто – не наша собака, нет, на самом деле оно совсем не походило на собаку – проникло в наш дом.
– Успокойтесь, мистер Эллис…
– Послушайте, хм, спасибо, офицер О'Нан, офицер Бойл, офицер Кларк, и, – я указал на четвертого полицейского, – не знаю, как вас, вы нам очень помогли, просто замечательно…
– Мистер Эллис.
– Поймите, ночью что-то пробралось в наш дом и напало на моих детей, мы чуть от страха не обделались, и вы думаете, что все это мне привиделось? Вы нам очень помогли. Не смею более задерживать. (Все это – работа на публику. Я изображал озабоченного отца. Разыгрывал это для детей и для Марты, а они уже расскажут Джейн, как я проявил себя заботливым родителем. Копов не в чем было винить. С учетом того, что там на самом деле творилось, они были совершенно бессильны. Не нужно было звонить 911. Это была тактическая ошибка. Нужно было схватить детей в охапку и самому отвезти их в гостиницу.)
Но чтоб выехать из дома, тебе понадобилось бы алиби, напомнил писатель.
Иначе как бы ты объяснил свое «бегство» с Эльсинор-лейн, 307? Эта хрень в коридоре дала тебе вполне подходящий повод.
– Мы полагаем, что это, возможно, была ваша собака, мистер Эллис.
– Мы едем в гостиницу, – отрывисто сказал я и, повернувшись к Марте: – Так ведь?
Она кивнула, смотря на меня во все глаза.
У них, значит, сложилась такая версия: пьяный, потерявший рассудок от смеси водки и клонопина, я разбудил своих детей, уверенный, что на нас напал наш питомец. Это была такая пурга, что я не мог даже удостоить ее ответом.
Однако даже писатель считал, что версия выглядит вполне убедительно.
Писатель сказал мне, что полицейские считают, будто я помыкаю ими, пользуясь своим положением.
Писатель рассказал, что один из них рассмеялся, обнаружив на полу моего кабинета игрушечный джедайский меч.
Писатель поведал, что двое из четырех мастурбировали на сцены секса в «Американском психопате».
Бойл остался с Роби и Сарой, а О'Нан проводил нас с Мартой в дом. Марта пошла в детские собрать их вещи (школьную форму, рюкзаки, учебники), я отправился за своими.
Но сначала я пошел за Мартой в комнату Сары и встал возле двери в ванную. Марта взглянула на дверь и остановилась.
О'Нан почувствовал паузу и отреагировал жестом – просто пожал плечами, просто посмотрел сочувственно, – означающим: поживем – увидим.
Мне хотелось крикнуть: «Поживем, увидим – что?»
Дверь слетела с петель, и на ручке противно поблескивала какая-то слизь.
Хуже всего было вот что: тварь выдавила дверь, расщепив ее зубами.
По полу валялись комочки слетевшей с нее шерсти.
Из окна нашей спальни я видел, как два офицера осматривают поле за домом в поисках несуществующих улик.
Не найдут они никаких следов. Ничто не вело ни к одному из «целых окон» и «запертых дверей» дома. Они сплетничали о Джейн Деннис и ее безумном муженьке. О'Нан произвел звук, означавший, что мне пора собираться.
Почти вслепую я бросил в большую сумку костюм, кошелек, ноутбук. Сложил туалетное принадлежности и аптечку. Переодевшись в хлопковые штаны, футболку и кожаный пиджак, я мельком взглянул на себя в зеркало. На скуле распускался багровый полумесяц. Нижняя губа рассечена надвое тонкой черной полоской. Глаза бегали.
Выйдя из ванной, я последний раз взглянул на кровать, под которую забрался Терби.
Писатель был рядом.
Скажи им, что ты знаешь, кто расчленил лошадь под Пирсом.
Расскажи, что тебе звонил Патрик Бэйтмен, подзуживал писатель.
Расскажи им про девушку в номере 101 мотеля «Орсик».
Давай же. Рискни. Может, еще спасешься.
Я затолкал детей в «рейнджровер» вместе с Виктором, которого поселят в конуре, расположенной в подвале отеля «Времена года». Марта села за руль, оставив свою машину на обочине. Такое решение было принято после того, как полицейские пригрозили заставить меня дыхнуть в трубочку.
Кроме того, они настояли, что проводят нас до гостиницы, где сдадут ночному портье.
От затемненного дома отъехали «рейнджровер» и две патрульные машины.
Смотри, краска все облезает. А в гостиной ты посмотрел? Уж там-то, думаю…
Пока мы ехали по опустевшему городку, я прислонил голову к окну.
Прохладное стекло успокаивало разбухавший на скуле синяк.
Итак, сказал писатель, тварь в коридоре.
А что такое?
Пора б уже и припомнить, да, Брет?
Я знаю, что я видел.
И что же ты видел? Или, если быть точнее, когда ты впервые это увидел?
На самом деле я видел тварь еще на Хэллоуин. Она то выскакивала из леса, то пряталась обратно. Как паук.
Сколько тебе было лет, когда ты написал этот рассказ?
Двенадцать лет. Почти как Робби. Он написан еще детским почерком.
А как назывался этот рассказ?
У него не было названия.
Врешь.
Ты прав. Он назывался «Могила».
О чем был этот рассказ?
Он был об одной твари. Чудовище. Оно жило в лесу. И боялось света.
Почему ты его написал?
Потому что я все время боялся.
Чего ты боялся?
Отца.
А как выглядело то чудовище, Брет?
Так же, как то, что ввалилось ночью в наш дом. Один в один то, что я представлял себе двенадцатилетним мальчиком. Я написал этот рассказ и нарисовал иллюстрации. И тварь из коридора точь-в-точь как на тех картинках.
А раньше ты ее когда-нибудь видел?
Нет.
И что делало созданное тобой чудовище?
Оно вламывалось в дома, где жили семьи. Посреди ночи.
Зачем?
Я не хочу отвечать на этот вопрос.
А мне нужен ответ.
Почему бы тебе самому и не ответить?
Оно врывалось в дома, потому что хотело съесть детей.
Мимо проплывали пустынные улицы, никто из сидевших в машине и слова не промолвил. Робби сосредоточился на луне, которая что-то шептала ему, а Сара тихонько мурлыкала про себя, как будто уже совсем успокоившись. На углу Форт и Сикамор я заметил, что тротуар пробило здоровое эвкалиптовое дерево.
