Борис Мишарин - Иллюзионист
Бен с вожделением поглядывал на Лизу – хороша собой, очень хороша. Прелестная фигурка и длинные стройные ножки, замечательное личико и высокий рост, не характерный для женщин. Такое сочетание редкость, и оно достаточно впечатлительно. Свою жену Митчелл никогда не брал с собой на отдых или переговоры. Ему пятьдесят пять, а жена на двадцать лет моложе, но он все равно считал ее старухой и пользовался специально подобранной прислугой, когда не приглашал кого-либо из посторонних девиц. Жена знала о его похождениях, но ее все устраивало – богатую жизнь она не хотела променять на бедную любовь, тем более, что тоже имела своих любовников.
Вечером после ужина в доме появился еще один мужчина, Митчелл представил его как своего советника по экономическим вопросам Рея Харриса и предложил переговорить по делу.
– Господин Иллюзионист, что вы можете предложить мне в плане обоюдовыгодной торговли? – начал Бен.
Чего он заходит издалека, подумал Виктор, прекрасно знает мой бизнес и свой, естественно? Решил узнать мои планы и сыграть на этом в ценовой политике?
– Господин Митчелл, – ответил он, – вы прекрасно знаете сферы моего бизнеса. Предлагать вам нефть и нефтепродукты нецелесообразно сейчас, хотя вы немного нуждаетесь и в них. Но вы сами стали добывать больше и получаете нефть практически бесплатно из Ливии и других государств. Для этого там и была организована гражданская война.
– Господин Иллюзионист, неужели вы считаете, что гражданские беспорядки в Ливии организованы американцами? – вмешался в разговор Рей Харрис, – вы же здравомыслящий человек, а не борец за коммунизм.
– Вот именно, Рей…
Виктор не назвал его господином и даже по фамилии, такое обращение характерно для прислуги. Он отметил, что Митчеллу это понравилось. Значит этот господин не совсем экономический советник Бена, но он терпит его присутствие на переговорах.
– Вот именно, – повторил он. – В 1969 году короля Ливии свергли, и я не стану отрицать присутствия Советских военных лиц. Народ во главе с Муамаром Каддафи совершил революцию, и страна начала развиваться. Вы же не станете отрицать, что в Ливии была практически самая низкая инфляция, а средняя санитарка в госпитале получала там зарплату в тысячу долларов. А что получилось с 2011 года, который дано канул в лету? Война племен и группировок, никакой социальной защищенности и нищета народа. Это уже после ваших военных, Рей. Мы с господином Митчеллом занимаемся экономикой и стараемся не лезть в большую политику. Мы выше ее и позволяем себе судить о ней более откровенно, чем вы, вернее, чем позволено вам. Во время второй мировой войны американские бизнесмены торговали с Гитлером, и история еще ни разу не упрекнула их. Бизнес есть бизнес, в том числе и вы на нем держитесь, Рей. И так продолжим. Я мог бы предложить вам поставки алюминия, но вряд ли вас устроит цена.
– Господин Митчелл знает, – вновь вмешался Харрис, – что у вас, господин Иллюзионист, достаточно большой пакет акций в авиационной промышленности. Мы бы могли на взаимовыгодных условиях приобрести у вас некоторые технологические процессы, приборы или новейшие разработки.
– Не сомневаюсь, что вы бы могли, Рей, но господин Митчелл, по приглашению которого я приехал, не занимается авиационной промышленностью. И потом мне нечего вам ответить – мой консильери, – он посмотрел на Лизу, – не является сотрудником ФСБ или СВР для паритета сил.
– Причем здесь ФСБ или СВР, – деланно удивился Рей.
– Хватит, – прервал их разговор Митчелл, – вы свободны, господин Харрис.
– Как скажете, шеф, – Рей удалился, не прощаясь.
– Как вы догадались? – спросил Бен.
– От таких рыцарей за версту воняет плащом и кинжалом. Не знаю, что задумал этот Рей, но так топорно ЦРУ не работает. Видимо, он и хотел именно показать, что служит в Лэнгли, но зачем? Пока могу сделать только один вывод – наша встреча не последняя.
– Я прошу извинения у вас, господин Иллюзионист, но это было вынужденное приглашение Харриса, здесь он больше не появится, а до самолета я вас провожу лично после наших переговоров и отдыха. Называйте меня просто Бен.
– Хорошо, Бен, а меня аналогично Виктор. Я бы мог предложить вам партию верхней одежды с воротниками из соболя для северных штатов. Вот иллюстрированный каталог, взгляните.
Митчелл взял журнал, просмотрел его внимательно и ответил:
– Меня это вполне устраивает, но в начале необходима пробная партия, например, в тысячу экземпляров. Какова стоимость и пути доставки?
– Пальто с воротником из соболя – тысяча долларов за штуку. Шуба из соболя – десять тысяч долларов.
– Это дорого, Виктор.
– Моя доставка до аэропорта Нью-Йорка.
– Согласен.
– Бен, у вас есть связи с Карнеги-холлом в Нью-Йорке – Елизавета могла бы спеть там в большом зале. Он, по-моему, на 2800 мест? Какова возможная стоимость билетов на ваш взгляд? Пятьсот долларов приемлемая цена?
– Пятьсот долларов для такого уровня певицы, как Елизавета Латыпова, маловато. Вполне можно запрашивать тысячу и будет аншлаг даже днем, – ответил Митчелл, – на сколько концертов можно рассчитывать?
– Мы можем задержаться дня на три – три концерта по одному в день. Необходима поддержка полиции и вертолет, чтобы спокойно покинуть Карнеги-холл. И еще, Бен, мне бы не хотелось связываться с господином Харрисом по поводу концерта – он может инициировать какую-нибудь проверку и так далее. Вы бы не могли заключить договор с уполномоченным лицом Карнеги-холла от своего имени? Вы обеспечиваете выступление певицы, все деньги перечисляют вам, то есть восемь миллионов четыреста тысяч, из которых семь миллионов вы перечисляете на счет госпожи Латыповой. Вам остается миллион четыреста, минус десять процентов за аренду зала. Тоже неплохо заработаете.
– Мне надо позвонить, – ответил Митчелл, – и все организовать. Вы отдыхайте, как только появится результат, я вам сообщу.
Через два часа Виктор и Лиза собирались уже уходить в спальню, но появился Бен.
– Господа, все замечательно! – радостно сообщил он, – первый концерт через два дня на третий – раньше не получится. Необходимо оповестить людей и так далее.
* * *
Рей Харрис гнал свою машину на предельной скорости. Могли бы и вертолет выделить для такого важного дела, подумал он. Беседа с Иллюзионистом его вполне устроила. Русский понял, что он из спецслужб, которые хотят купить у него определенную информацию. Он далеко не дурак и вряд ли пожелает сидеть в американской тюрьме, тем более, что его подружка или жена тоже присядет к нам надолго. Все складывалось удачно и это беспокоило Рея. Когда операция начинается слишком гладко, то в середине или конце могут появиться такие шипы, что ни в сказке сказать, ни пером описать, как говорят русские.
На дороге он заметил полицейскую машину и глянул на спидометр. "Черт, эти еще откуда здесь взялись"? Рей остановился по требованию и достал удостоверение ЦРУ.
Очнулся Харрис в каком-то трейлере и последнее, что помнил – это полицейскую с баллончиком в руке. Он повертел головой и не мог понять где находится. Руки связаны за спиной, трейлер, две молодые женщины рядом и никого из полицейских.
– Очнулись, господин Харрис, это хорошо.
– Я сотрудник ЦРУ и мое похищение даром вам не пройдет. Кто вы и что вам надо?
Он попытался освободиться, но понял, что его ноги связаны тоже.
– Не стоит так нервничать, Рей, мы знаем, кто вы и даже можем порадовать вас – мы не из русской разведки.
– Совершенно верно, – подтвердила вторая девушка, – мы из службы охраны господина Иллюзиониста. Вы слишком прямо намекнули о себе, Рей, нашему шефу и пояснили, что вам необходима документация по новейшему истребителю. Так разведка не работает, слишком грубая вербовка и мы бы хотели знать о ваших камнях за пазухой.
– В кино обычно задают вопрос – что если я не соглашусь? – усмехнулся он.
– Всего один укольчик или два, – тоже усмехнулась девушка, – дальше вы все знаете сами. Мы получим информацию, а вы станете трупом или овощем.
– Хорошо, я расскажу. Нам действительно необходима техническая документация по новейшему вашему истребителю, который сейчас проходит испытания и в серию еще не запущен. Деньги, девочки, пьянство – все эти известные и хорошо работающие аксессуары вербовки для господина Иллюзиониста неприемлемы. Но если мы найдем на борту его личного самолета наркотики, а его жене Латыповой предъявим обвинение в неуплате налогов за концерты, то разговор примет другой оборот. Вряд ли Иллюзионист согласится сидеть в тюрьме, тем более зная, что его супругу могут использовать в камере другие мужчины. Мы его отпустим, а жена побудет некоторое время в заложниках, в хороших условиях, естественно.
– Ну и сволочь же ты, Рей, – произнесла одна из девушек.
– Ничего личного – только работа, – ответил он, – разведка не всегда работает в белых перчатках, ваша в том числе.
