Юлия Кова - Аватар
Прищурившись, Макс шагнул к серебристому автомобилю. Под машиной Уоррен углядел помятый, нелепый, перепачканный букет сломанных ромашек, тем не менее, аккуратно уложенный на чистую картонку, а рядом с букетом – две длинных, попирающих картонку, обтянутых серыми фланелевыми брюками, ноги в коричневых спортивных ботинках. Владелец ботинок лежал под машиной, и дёргая левой, заляпанной масляной жидкостью, ногой, кому-то отчаянно жаловался:
– Алло... Алло, вы меня слышите? Что значит, вы с эвакуатором только через три часа будете? А мне-то что делать сейчас? У меня тормозная жидкость течет, – донеслось до Уоррена. Макс нахмурился и перевел внимательный взгляд на владельцев собаки. Мужчины, на которых с подозрением взирал Макс, по-хозяйски развалились на лавочке. Перехватив взгляд Уоррена, один из мужчин нахально улыбнулся, лихо подмигнул Максу и достал из сетки пятилитровую пластиковую бутыль «Bagbier», но сам пить не стал, а передал пиво своему товарищу. «Алкаш» принял предложенное, сделал порядочный глоток, крякнул и вернул «Bagbier» собутыльнику.
– Слы, ну так чо? – дребезжащим голосом начал «алкаш». – Ты, Виталь, бутылку-то далеко не прячь. Ты лучше рассказывай. Чо смотреть на этого додика нарядного? Я его знаю – в соседнем подъезде живёт. Денег у него не высмотришь. Он – не по этой части. Он – по той же самой, что и тот нарядный чувак, который под машиной лежит. Глянь, как они похожи, чистоплюи долбанные. – И «алкаш» противно заржал.
– Да уж, они такие. Зато мы с тобой – по этой, самой главной части, – оглядев Макса, в свой черёд, презрительно откомментировал Виталик.
– Ну так чо дальше было? – одёрнул Виталика его друг-алкаш.
– А ничо. Я так своей и сказал: да не пошла бы ты, дура, раз денег мне на выпивку не даёшь.
– Ну-у? А она тогда чо?
– А она мне – да пошёл ты сам вместе со своим бобиком. Она моего Бимку никогда не любила, всегда бобиком называла, хотя он – овчарка, то есть собака породистая, умная, не то, что некоторые, потому что, слы,…
Не дослушав, Уоррен с отвращением отвёл от «алкашей» глаза и отправился к джипу. Он подошёл к машине вплотную. Дверь со стороны водителя тут же распахнулась, и из «Land Cruiser» пружинисто выпрыгнул невысокий, крепкий молодой человек, хорошо и со вкусом одетый. У молодого человека была короткая русая кудрявая бородка без усов и короткая стрижка.
– Assaamu aleikum, bhai Uj’u. Доброе утро, Первый, брат, – тихо произнес на урду молодой человек. – Chiz hevli, arbab? Как ваши дела, хозяин?
Макс недовольно дернул бровью, но был вынужден ответить так же вежливо, как того и требовал закон:
– Ua aleikum assalam, Buj. Здравствуй, Второй. Почему говоришь не на английском?
– Maf. Mazhe malum tej, arbab. Извините, хозяин. Я понимаю ваше неудовольствие, но здесь вокруг ослиные уши. К тому же английский в этой стране знают почти все. А наше наречие не в чести. Кто мы для них? Так, чёрные. – Второй едко осклабился.
– Ах, так? Yasht kum duoren? Тогда, может, расскажешь, с чего вдруг здесь вот эти двое пьяных идиотов взялись? – и Макс кивнул на «алкашей», успевших приложиться к бутылке.
– Dishma, arbab. Этого я не знаю. Но, когда мы приехали – а это было час назад, – то эти двое уже здесь были. Сидели на лавочке, гоняли свою собаку и вот так же пили. Я вышел из машины, чтобы их прогнать, а при необходимости... ну, вы сами понимаете, – и Второй щелкнул пальцами. – Но, заметив меня, один из этих пьяниц поднялся со скамейки. Пошатываясь, сам направился ко мне. Попросил зажигалку и денег. Во рту у него была сигарета. Денег я ему не дал. Но я вручил ему прикуриватель из джипа.
– Зачем, скажи на милость? – Макс был удивлён: алкоголь и курение были для Второго тем, что в исламе называют «haram» – то есть недопустимое.
– А я хотел посмотреть на его руки и на лицо, чтобы понять, кем в действительности является этот daj, – со спокойной самоуверенностью ответил Второй. – Вы же знаете, люди иногда совсем не то, чем они нам кажутся... Но этот – он на самом деле пьянь. Лицо опухшее, глаза мутные, руки трясутся. И этот daj уронил мой прикуриватель в лужу. Наклонился, чтобы его поднять, и сам туда же упал. Пришлось мне эту грязную свинью поднимать. – Второй брезгливо сплюнул.
– А ты, умник, поднимая его, обыскать его догадался? – жёстко спросил Макс.
– Да, arbab, конечно, – кивнул Второй. – Ничего не нашел.
– А он вернул тебе прикуриватель?
– Вернул. Но я его не взял. Вы же знаете, это запрещено правилами. Могут вместе с вещью и «метку» вручить. Но этот daj – он настоящий пьяница. Я еле-еле его от себя отогнал, пришлось пригрозить, что хребет переломаю, если он не отвяжется. Упорный вонючий шакал... Как грязь, прилипчивый... А, впрочем, сами послушайте, о чём он говорит со своим приятелем. Они уже час тут на лавочке сидят и вот так развлекаются. Им денег на бутылку надо. – Второй презрительно хмыкнул. А Макс повернулся к детской площадке и навострил уши.
«Ну, Виталь, а потом чо?» – «А ничо. Слы, взял я Бимку, привязал его к мопеду в арке и в магаз пошёл.» – «Ну, ты молодец!» – «Я-то молодец. А вот ты нам стольник раздобыл?» – «Не. Я пустой.» – «Слы, ну и чо тогда пить бум?» – скороговоркой донеслось со скамейки.
«Фу, мерзость, пьянь. Как и вся эта их проклятая страна», – Макс был рассержен.
– Ладно, с этими двумя ублюдками более-менее ясно, – сказал Уоррен. – Убивать их тут – только следы оставлять. Но не с собой же тащить их трупы в Апрелевку... Будем надеяться, что и мы этим двоим ни к чему, да они вряд ли нас и запомнят. Мозги пропитые... И к тому же, – Макс наморщил гладкий, высокий лоб, – мне кажется, я их знаю. – Макс подумал. – Да, точно, вспомнил. Я их видел, и не раз. Вон тот, что без собаки, он и вправду пьяница. Живёт в этих домах. Его жильцы нашего дома в полицию регулярно сдают, потому что он пьёт на детской площадке. Да, точно, – обрадовался воспоминанию Макс, – а вот тот, который угощает, он тоже здесь вчера отирался. Вместе с этой своей огромной, жуткой овчаркой. Мерзкая псина, – поёжился Макс. – А это кто? – и Уоррен кивнул в сторону серебристого автомобиля.
– Это? – Второй улыбнулся. – А это совсем другая история, господин. Это larka. Мальчтик. Чистенький, аккуратный. В хорошем, дорогом костюме. Он подъехал сюда ровно четверть часа назад. Вышел из машины, вытащил ромашки – ага, вон те, что на картонке лежат – подошёл к нам и очень вежливо поинтересовался, где здесь третий подъезд.
– А вы что?
– А я сказал ему, что у меня в этом подъезде сестра квартиру снимает, и спросил, что этому парню тут надо. Larka ответил, что он приехал к своей девушке.
