Сара Уотерс - Нить, сотканная из тьмы
Рука, запомнившаяся как твердая, крепкая отливка, больше походила на этакую перчатку. Казалось, ее бросили на полку секунду назад и она еще хранит тепло выронивших ее пальцев... В пустой комнате мне вдруг стало жутковато. Я вышла из читальни и отправилась домой.
Сейчас у нас Стивен; он разговаривает с матерью — я слышу его громкий и весьма раздраженный голос. Завтра ему предстояло выступать в суде, но клиент сбежал во Францию, и теперь полиции его не достать. Стивен лишается дела и гонорара... Вот опять доносится его голос, еще громче.
Интересно, почему мужской голос всегда так отчетлив, а женский так легко приглушить?
24 ноября 1874 года
Ездила к Селине в Миллбанк. Сначала я навестила пару других узниц и сделала вид, что записываю кое-что из их рассказов, а затем наконец пришла к ней, и она сразу спросила, понравились ли мне цветы. Ей хотелось, чтобы они напоминали мне об Италии и тепле.
— Их принесли духи, — сказала она. — Простоят месяц и не завянут.
Цветы меня напугали, призналась я.
Я провела у нее полчаса. Потом в коридоре хлопнула дверь, раздались шаги, и Селина шепнула: мисс Ридли; я подошла к решетке и кивнула проходившей надзирательнице, чтобы выпустила меня. Я держалась очень сухо и лишь сказала:
— Прощайте, Дауэс.
Лицо Селины выражало покорность; она сложила перед собой руки, сделала книксен и ответила:
— До свиданья, мисс Приор.
Я понимала, что все это для матроны.
Мисс Ридли запирала решетку. Я смотрела на ключ, неподатливо проворачивавшийся в скважине, и мечтала, чтобы он оказался у меня.
2 апреля 1873 года
Питер потребовал, чтобы меня привязывали. Нынче я ощутила его ужасно тяжелую руку, а потом он вышел за штору и сказал:
— Я не смогу являться, если не выполню возложенную на меня задачу. Вам известно, что я послан в подтверждение истинности спиритизма. В сем граде есть маловеры, кои сомневаются в существовании духов. Они насмехаются над нашими посредниками и считают, будто те, покинув будуар, сами разгуливают среди вас в личине духа. Мы не можем являться, когда есть подобные сомненья и неверие.
Я услышала голос миссис Бринк:
— Здесь нет маловеров, Питер, ты можешь приходить к нам, как и раньше.
— Нет, нужно кое-что сделать. Смотрите, а потом разнесите весть об увиденном, и тогда, может быть, неверующие обретут веру, — ответил Питер и медленно отдернул штору...
Прежде он никогда этого не делал. Я была в глубоком трансе, но чувствовала, что круг на меня смотрит.
— Вы ее видите? — спросила одна дама, а другая ответила:
— Вижу ее контур на стуле.
Питер сказал:
— Когда я здесь, ваши взгляды причиняют посреднику боль. Но я иду на это, дабы отринуть сомнения, и даже готов устроить проверку. Откройте ящик стола и подайте мне то, что в нем найдете.
Я услышала скрип выдвигаемого ящика, а затем чей-то голос:
— Здесь веревки.
— Давайте сюда, — приказал Питер. Он привязал меня к стулу и сказал: — Вот так делать на каждом сеансе. Не привяжете — не явлюсь.
Он связал мне запястья и лодыжки, надел повязку на глаза и вернулся в комнату; я услышала скрежет стула и голос духа:
— Пошли со мной.
Он подвел ко мне даму по имени мисс д'Эстер.
— Видите, что посредник привязан? Потрогайте и скажите, крепки ли вязки. Снимите перчатку.
Я услышала шорох перчатки, а затем почувствовала прикосновение горячей руки, которую направлял Питер.
— Она дрожит! — воскликнула мисс д'Эстер.
— Я делаю это для ее же блага, — сказал Питер. Он отправил даму на место, нагнулся ко мне и шепнул: — Все это ради тебя.
— Понимаю, Питер.
— Я — твоя сила.
— Я знаю.
Шелковой лентой он завязал мне рот, потом задернул штору и вернулся в круг.
— Прямо не знаю, Питер, что-то мне не по себе, — сказал мужской голос. — Не повредит ли это способностям мисс Дауэс?
Питер засмеялся:
— Она была бы никудышным спиритом, если б пара шелковых шнурков лишила ее силы.
Он объяснил, что вязки удерживают мои бренные члены, но не в силах сковать мой дух.
— Разве не знаете, что для сущего, как для любви, нет преград? Духи смеются над замками.
Но когда меня развязали, на запястьях и лодыжках все увидели кровоточащие ссадины, натертые веревками.
— Надо совсем не иметь сердца, чтобы этакое сотворить с бедняжкой! — запричитала Рут. — Мисс д'Эстер, не поможете ли отвести хозяйку в ее комнату?
Потом Рут натирала меня мазью из горшочка, который держала мисс д'Эстер. Она сказала, что страшно удивилась, когда Питер позвал ее в будуар. Видать, разглядел в ней нечто особенное, этакий знак, выделявший ее среди других дам, ответила Рут.
— Вы полагаете? — спросила мисс д'Эстер, переводя взгляд с Рут на меня; затем потупилась и добавила: — Иногда я что-то в себе чувствую.
Я заметила, как Рут на нее посмотрела, а в голове моей будто возник шепот Питера Квика, подсказавший слова.
— Рут права, — сказала я. — Конечно, Питер не зря вас выбрал. Может быть, вам стоит повидаться с ним еще раз в более приватной обстановке. Вы бы хотели? Придете на днях? А я попробую вызвать его лишь для нас двоих.
Мисс д'Эстер молчала, уставившись в горшочек с мазью.
Рут выдержала паузу и сказала:
— Подумайте о нем, когда вечером останетесь одна в тиши своей спальни. Вы ему определенно понравились. Знаете, он может рискнуть и явиться к вам без помощи медиума. Но, по-моему, лучше встречаться с ним вместе с мисс Дауэс, чем одной в темной спальне.
— Нынче я лягу с сестрой, — оробела мисс д'Эстер.
— Он вас и там отыщет, — сказала Рут и, закрыв горшочек крышкой, обратилась ко мне: — Ну вот, мисс, теперь вы как новенькая.
Мисс д'Эстер ушла, не проронив ни слова.
Я думала о ней, когда отправилась к миссис Бринк.
28 ноября 1874 года
Сегодня ездила в Миллбанк; все было ужасно, даже стыдно писать.
На входе в женский корпус меня встретила мордоворот мисс Крейвен — ее прислали в сопровождающие вместо мисс Ридли, которая была занята чем-то еще. Вот и хорошо, обрадовалась я. Скажу, чтоб отвела прямиком к Селине, о чем мымрам знать вовсе не обязательно...
Однако в жилую зону мы попали не сразу, ибо по дороге надзирательница спросила, не угодно ли мне осмотреть какую-нибудь иную часть тюрьмы.
— Или вас влечет только в камеры? — как-то неопределенно осведомилась мисс Крейвен.
Возможно, роль сопровождающей была ей внове и она хотела выжать из нее максимум удовольствия. Но в ее словах я уловила какой-то подтекст и, подумав, что ей вполне могли поручить слежку за мной, решила быть осторожной. На ваше усмотрение, сказала я; полагаю, не страшно, если узницы меня немного подождут.