Сара Джио - Ежевичная зима
Э.Р. Шарп: М-р Иванов, назовите, пожалуйста, для протокола вашу фамилию и адрес.
С.В. Иванов: Степан В. Иванов, дом 4695, Пятая авеню.
Шарп: Вы заявили о том, что не виновны в убийстве мисс Веры Рэй. Это верно?
Иванов: Да, сэр.
Шарп: Расскажите, пожалуйста, о вашем знакомстве с мисс Рэй.
Иванов: Я знал ее около четырех лет.
Шарп: Когда вы впервые встретились?
Иванов: Мы когда-то жили в одном доме. Она снимала квартиру этажом ниже. Но мы познакомились не там. Я выполнял кое-какую работу в Уиндермире. Увидел, что она идет по обочине дороги. По ее виду было понятно, что она нуждается в помощи.
Шарп: И что же вы сделали?
Иванов: Я остановил грузовик. Спросил, не подвезти ли ее. Она спросила, смогу ли я довезти ее до ее квартиры в Сиэтле. Только тогда я понял, что она живет в том же доме, что и я.
Шарп: М-р Иванов, обвинение настаивает на том, что мисс Рэй была женщиной сомнительных моральных качеств. Ее даже называют проституткой. Вы согласны с этим?
Иванов: Нет, сэр. Она была достойной женщиной. Хорошей матерью. Она просто пыталась свести концы с концами, как и все мы.
Шарп: Когда вы везли ее в город, было ли между вами что-то выходящее за рамки приличий или, я бы даже сказал, интимное?
Иванов: Нет, сэр. Я женатый человек, сэр.
Шарп: О чем вы говорили по дороге в Сиэтл?
Иванов: Она сказала, что ей пришлось принять очень непростое решение. Какие-то проблемы в отношениях, кажется, так. Я ее особо не расспрашивал. Ей явно не хотелось много разговаривать. Но она кое-что сказала об одной леди из того дома, в котором она была. Та к ней плохо отнеслась. Мы оба сошлись на том, что богатые люди иногда бывают злыми, как сам дьявол.
Шарп: То есть у вас сложилось впечатление, что кто-то плохо отнесся к мисс Рэй в Уиндермире, где она была в гостях?
Иванов: Да, сэр. Она была потрясена. Сразу было видно, что она плакала. Мне было ее жаль.
Шарп: Хорошо. Итак, вы высадили ее возле дома и все?
Иванов: Да, сэр. После этого я видел ее только мельком. Я касался пальцами фуражки, приветствуя ее. Однажды я поставил на место выпавший кирпич в ее камине.
Шарп: Почему вы ей помогли?
Иванов: Хозяин был настоящим тираном. Заставлял жильцов самих оплачивать ремонт. Я помогал всем, кому только мог. После бурана ветка от вишневого дерева разбила одно из окон в квартире старой леди. Ей нечем было заплатить стекольщику. Поэтому приходилось жить без стекла. У меня в грузовике были обрезки досок, и я забил это окно. В ее квартире холодно, как в леднике.
Шарп: Звучит так, будто вы были неофициальным мастером по ремонту в этом доме.
Иванов: Можно и так сказать. Кто-то же должен был помогать этим бедным людям. Я старался хоть немного облегчить им жизнь.
Шарп: Когда вы ремонтировали камин мисс Рэй, пыталась ли она так или иначе предложить вам себя?
Иванов: Господи, нет конечно. Как я уже сказал, она была достойной женщиной. И потом, когда я чинил ей камин, у нее только что родился малыш. Сначала я удивился. Я даже не знал, что она была в положении. Она была такой худенькой. Трудно было поверить, что она носила ребенка. И потом, я никогда не видел, чтобы в ее квартиру заходил мужчина. Ни разу. Но это было не мое дело. Я ни о чем не спрашивал. Она любила своего малыша. Все время ворковала над ним, пока я работал.
Шарп: Она сказала вам, как зовут ребенка?
Иванов: Да, сэр. Она называла его Дэниел.
Шарп: Оплачивала ли она ваши услуги?
Иванов: Нет, сэр. Она пыталась отдать мне несколько последних монет из кошелька, но я их не взял. Тогда она предложила мне кусок хлеба. Это было мило. Моя жена болела и уже несколько недель не пекла хлеб.
Шарп: Могли бы мы кое-что прояснить для протокола прямо сейчас? Вас ведь арестовывали за то, что вы ударили свою жену в состоянии опьянения? Вы можете объяснить, что произошло?
Иванов: Я, правда, выпил больше, чем следовало. Но я бы никогда не ударил мою жену или любую другую женщину, если уж на то пошло.
Шарп: Так что же произошло в тот вечер, когда ваша жена была избита?
Иванов: Я был в салуне по соседству. День был долгим. Мне не хватило обычной кружки эля. Моя жена спустилась за мной, чтобы отвести домой. Одному из мужчин возле бара не понравилось, что в салун пришла женщина. И он обругал ее.
Шарп: Что именно он сказал?
Иванов: Он назвал ее уродиной. Он указал на ее пальцы и сказал, что они жирные, как сардельки. Она заплакала. Я не мог ему позволить так разговаривать с моей женой. Поэтому я встал, чтобы сказать, что я о нем думаю, а он ударил меня кулаком прямо в челюсть. В тот вечер я лишился зуба.
Шарп: Не могли бы вы встать и показать суду, какой именно зуб вы потеряли?
Иванов: Конечно, могу. Вот этот, тут, справа. Он вылетел как пробка. Взял и вылетел. Я так его и не нашел.
Шарп: М-р Иванов, можете ли вы рассказать, что случилось в тот вечер с вашей женой? Почему ее увезли в больницу?
Иванов: Она пыталась нас разнять, и этот мерзавец ударил ее. Она очень сильно пострадала.
Шарп: Значит, вы не били вашу жену?
Иванов: Нет, сэр. В салун приехала полиция, и кто-то сказал им, что это сделал я. Думаю, они решили, что лучше арестовать иммигранта. Меня отвезли в участок. Это была ужасная ошибка.
Шарп: Насколько я понимаю, ваша жена пришла в полицию на следующий день, чтобы заявить о вашей невиновности. Почему полицейские не приняли во внимание ее показания?
Иванов: Коррупция, я так думаю. Они отправили за решетку невиновного человека и не стали слушать никаких доводов, даже факты не помогли. Моя репутация была уничтожена. Не понимаю я эту страну. Вот в России люди честные.
Шарп: Позвольте мне показать заявление, подписанное миссис Арианной Ивановой. В нем она утверждает, что ее муж Степан Иванов не бил ее вечером 7 мая 1933 года. А теперь, м-р Иванов, давайте поговорим о той ночи, когда умерла мисс Рэй.
