Элизабет Гилберт - Последний романтик
Сама по себе эта идея не радикальна. Этими же понятиями оперируют все приверженцы экологического образа жизни на Земле. Но Юстас Конвей отличается от них тем, что он с раннего детства испытывал абсолютную уверенность в том, что его личное предназначение – помочь американцам вырваться из этого сомнамбулического существования. Он всегда верил, что лишь у него одного есть на это силы, лишь он один может взять на себя ответственность и стать вестником перемен. Один человек, одна идея.
А идея, собственно, заключалась в том, чтобы заманить американцев в таинственный утопический мир, построенный в лесу Юстасом. Там под его руководством они избавились бы от слабости, невежества и мелочности – последствий современного воспитания. Используя свое обаяние как приманку, он завел бы людей обратно в леса, снял с их глаз шоры, показал бы им великолепные пейзажи нетронутого фронтира и воскликнул: «Смотрите же!» Затем отступил бы в сторону и начал любоваться пробуждением.
Юстас всегда хотел, чтобы к нему приезжали дети и жили в примитивных летних лагерях, но и взрослых он принимал с радостью. Они становились его «учениками» и в течение довольно длительного времени всерьез изучали жизнь в условиях дикой природы под его руководством. Разумеется, он понимал, что невозможно затащить в лес всех американцев до последнего, и потому дал клятву выбираться в «мир» и проповедовать свою идею, быть проводником лесного духа среди людей, нести запах леса в волосах, на коже, в своих словах. Он проповедовал свою доктрину в школах, на ярмарках, в супермаркетах, на парковках и бензоколонках – одним словом, везде, где мог. Горячо объяснял свою точку зрения бизнесменам, няням, домохозяйкам, проституткам, миллионерам и наркоманам Америки.
Юстас всегда был уверен, что, вдохновившись его энергией и примером, американский народ постепенно изменится. Отдельные американцы станут более зрелыми и научатся снова быть сильными и находчивыми. Затем они оставят своего учителя и отправятся распространять новые знания среди соотечественников. Через этих проповедников идея Юстаса Конвея о жизни в идеальном согласии с природой передастся от семьи к семье, от города к городу, от округа к округу и от штата к штату, пока наконец все мы не начнем жить, как он: сами выращивать съедобные растения, разжигать огонь с помощью двух палочек и ценить дар человеческого существования. Тогда мы спасем и нашу великую нацию, и всю планету.
Таков был план Юстаса.
Слишком смело? Безусловно. Но Юстас был не таким, как все…
Его нельзя было не воспринимать всерьез. Как восторженно заявлял его брат Джадсон, а я впоследствии убедилась своими глазами, навыки Юстаса по выживанию в условиях дикой природы были поистине бесчисленны. Он умел всё. У него были все физические и умственные задатки, необходимые, чтобы преуспеть. Идеальные зрение, слух, чувство равновесия, рефлексы и сосредоточение. Развитые мышцы и легкое, но сильное тело, как у прирожденного бегуна на средние дистанции. Его тело было способно на всё, что от него требовалось. Как и ум. Юстасу достаточно было однажды услышать какую-нибудь мысль или понаблюдать за процессом, чтобы воспроизвести его в точности, закрепить навык и немедленно начать совершенствовать принципы этого процесса. Мне никогда не приходилось встречать людей, которые были бы так внимательны к своему непосредственному окружению. Цитируя слова Генри Адамса об одном из ранних американских поселенцев, можно сказать, что ум Юстаса был похож на «режущий инструмент – практичный, экономичный, острый и точный».
Людям с таким складом ума свойственна шокирующая честность. Когда я однажды спросила Юстаса, есть ли что-нибудь, что он не умеет делать, он ответил: «Нет, наверное, ничего, что давалось бы мне с большим трудом». Другими словами, его убежденность в том, что он может изменить мир, подкрепляется уверенностью в своих силах. Добавьте к этому непоколебимую силу воли и твердую жизненную позицию прирожденного реформатора. А еще обаяние, которое воздействует на каждого, с кем Юстасу случится вступить в разговор.
На Черепашьем острове я впервые побывала в 1995 году. В середине моего отпуска Юстас должен был покинуть горы, и я поехала с ним. Ему пришлось выйти из леса (а он часто это делает), чтобы рассказать о жизни в лесу, заработать денег и разнести благую весть. И вот мы проехали через всю Северную Каролину и очутились в маленьком летнем лагере, где детей учили экологически ответственному образу жизни. Группа угрюмых подростков собралась в столовой в ожидании вечернего мероприятия, и на первый взгляд все они казались придурками – кричали, хамили, толкались, визжали и хохотали. Задачей Юстаса было увлечь этих деток идеей жизни на лоне природы.
«Ничего хорошего из этого не выйдет», – подумала я тогда.
Юстас, в джинсах и клетчатой рубашке – в тот раз обошлось без оленьих шкур, – вышел на сцену и зашагал к микрофону. На шее у Юстаса висели два больших клыка койота. К поясу был пристегнут нож.
Дети по-прежнему визжали, пихались и хихикали.
Юстас, худой и серьезный, стоял у микрофона, сунув руки в карманы. Помолчав немного, он сказал:
– Я не привык кричать, поэтому и сегодня буду говорить тихо.
Толчки, визг и смех прекратились. Кривляющиеся подростки в благоговении обратили взоры на Юстаса. Мертвая тишина наступила как по команде, клянусь. Прямо как в книжке «Учителю с любовью».[15]
– Я ушел в лес, когда мне было семнадцать, – заговорил Юстас. – Я был немногим старше, чем вы сейчас… – И он поведал о своей жизни.
Дети смотрели на него, как загипнотизированные: в тот момент можно было каждому из них делать прививку, и они этого не заметили бы. Юстас рассказал им о выживании в условиях дикой природы и своих приключениях и произнес свою знаменитую речь о мире коробок и мире кругов.
– Я живу среди природы, где все взаимосвязано, все представляет собой круг, – сказал он. – Времена года сменяются по кругу. Наша планета круглая и движется вокруг солнца. Вода в природе также перемещается по кругу – падает с неба и разносится по Земле, распространяет жизнь, а затем испаряется. Я живу в круглом вигваме и развожу костер круглой формы, а когда ко мне приходят близкие, мы садимся в круг и разговариваем. Жизненные циклы растений и животных также кругообразны. Я живу на лоне природе и вижу это своими глазами. Древние люди понимали, что наш мир представляет собой круг, но мы, люди современные, больше этого не замечаем. Я не живу в зданиях, потому что здания – это мертвое место, где ничего не растет, не течет вода, где кончается жизнь. Я не хочу жить там, где нет жизни. Люди говорят, что я отказываюсь жить в реальном мире, но на самом деле это они, современные американцы, живут в мире придуманном, потому что разорвали связь с естественными жизненными циклами…
