KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Мариэтта Роз - Круги по воде (сборник)

Мариэтта Роз - Круги по воде (сборник)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Мариэтта Роз, "Круги по воде (сборник)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Пятиклассники оглянулись, попятились. Я тоже оглянулась, расцвела. Рядом спокойно так стояли неформалы из моего подъезда. Трое. Все рослые, плечистые, старшеклассники. В кожаных куртках с многочисленными заклепками. Не чета вам, мелкотня!

– Жека, тебя обижают? – приторно-сладким голосом спросил один из неформалов, самый рослый, по прозвищу Балу.

Остальные двое – Серёга и Кирюха-Ларчик – вытащили меня из сугроба, отряхнули.

– Они мой абонемент отобрали! В кино! А там про Мюнхгаузена! Мультфильм! Заграничный!

– Про Мюнхгаузена? – Балу продемонстрировал пятиклассникам свои кулачища. Каждый размером с голову тех самых пятиклассников. – А ну отдайте девочке абонемент, она в кино опаздывает!

Пятиклассники заюлили, заозирались – взрослые продолжили идти мимо и не вмешивались. Неформалы нахмурились, отгородили меня широкими чёрными спинами. Я даже зажмурилась и приготовилась верещать на всю улицу. Но драки не случилось. Бросив абонемент в снег, пятиклассники трусливо помчались прочь, только пятки сверкали!

Я рассмеялась.

– Вот, – Кирюха-Ларчик протянул мне билеты, предварительно заботливо отряхнув их от снега.

– Спасибо!

Серега достал меня из сугроба, тоже заботливо отряхнул. И ему я сказала: спасибо. И Балу. Он стоял, уткнув массивные кулачища в бока, посмеивался. А потом сказал:

– Жека, будут обижать, ты говори, хорошо? Мы любого отлупим!

– Спасибо, – повторила я.

На душе стало хорошо так, тепло.

– И вообще заходи, – продолжил Балу. – Просто так. Мы ведь тебе всегда рады.

– Хорошо.

– А теперь беги, а то, правда, опоздаешь.

* * *

В кино я всё-таки опоздала. Тётенька-билетерша впустила меня, когда в зале уже погас свет. Села на первое попавшееся место – с краю. Видно, конечно, так себе, но всё равно! Я смотрела и радовалась. Радовалась, что сейчас здесь и смотрю такой замечательный мультфильм! Что Балу, Серега и Кирюха-Ларчик проходили мимо! Что вообще всё так получилось!

Когда экран погас, кое-как нашла друзей.

– Ой, Жека! – обрадовались они. – Мы думали, что ты не придешь!

– Ну, как же! – фыркнула я. – Мировой мультфильм, правда? – И рассказала о том, почему так опоздала.

Ребята слушали внимательно, кивали головами.

– Повезло! – Вовка завистливо вздохнул. – Я бы их! Ух!

Он подпрыгнул, взмахнул кулаками. Спасти меня от пятиклассника, было его тайной мечтой, которую мы все уважали.

– А пойдемте ко мне чай пить, – предложила Машка. – Мне тётя коробку зефира подарила.

– Я только домой забегу, – сказала Толик, – варенье возьму. Бабушка знаешь, сколько варенья наварила!

– А у меня конфеты остались с Нового года. Шоколадные! – сказал Сашка.

– А у меня – печенье, – сказала ещё один Сашка.

– А я пластинки принесу. Всё равно у меня ни конфет, ни печенья, – сказала я. – Вовка, ты мне поможешь?

Вовка с радостью согласился: конфет и печенья у него дома тоже нет.


Вместе мы дошли до дома, во дворе разделились, чуть позже собрались у Машки. Сели пить чай, совсем как взрослые. Тётя Зина даже разрешила накрыть в зале, на большом обеденном столе, дала красивые синие чашки, несколько вазочек для варенья и печенья. Новогодняя ёлка в углу мягко искрилась разноцветными игрушками. И вообще настроение у всех было радужное, спокойное.

Мы включили проигрыватель. Сперва пили чай, болтали, ели сладости. Потом танцевали, играли в карты, смотрели «Весёлые картинки».

Незаметно стемнело.

– Ребята, давайте поклянёмся, что всегда будем вместе! – вдруг предложила Машка.

Мы закивали – согласились.

Машка выключила верхний свет, зажгла огни на ёлке. Ей хотелось, чтобы всё было торжественно и чуточку таинственно! Мы встали в круг, взялись за руки.

– Клянёмся… – прошептала Машка.

– Клянёмся! – хором прошептали мы.

Машка закрыла глаза, глубоко вздохнула, вскинула голову; её тоненькие косички подпрыгнули.

– Честное пионерское!

– Мы ещё не пионеры, – тихо возразил Толик.

– Будем же! – зацыкали все.

Дать честно-пионерскую клятву очень хотелось.

– Клянемся! Честное пионерское! – повторила Машка.

– Честное пионерское! – повторили мы и даже крепче сжали друг другу руки.

– Что мы всегда-всегда будем дружить! Всегда будем вместе! Всегда будем помогать друг другу! Чтобы не случилось!

– Клянемся! – повторили мы.

* * *

Все встали. Растерянно, испуганно.

Вместе с фашисткой в класс вплыла директриса!

– Дети! – обратилась к нам Людмила Михайловна. – Сегодня на нашем собрании будет присутствовать директор школы Антонина Викторовна.

Вот интересно: а какой смысл так пафосно говорить об очевидном?

Фашистка и директриса чинно расселись на стульях. Видимо, в этот раз Пантелейщина решила не быть «с народом».

– Сегодня мы разбираем двух ваших товарищей, – начала было Людмила Михайловна, но тут вдруг выскочил Колька.

– Извините, что перебиваю! – начал он.

Но учительница почему-то не рассердилась, а фашистка улыбнулась толстыми накрашенными губами.

– Я как староста класса должен заботиться о нравственном здоровье каждого!

Директриса согласно закивала.

– А последнее время мои товарищи, которых мы собираемся обсуждать, стали готовиться. Предлагаю заменить одну из кандидатур!

– Например? – спросила фашистка.

– Например, вместо Газиной Елены разберем сегодня Марию Кислицину!

Мы ахнули!

Машка встала.

Директриса нагнулась к фашистке и зашептала так, что весь класс услышал:

– Кислицина? Она часом не родственница Кислицкой?

– Нет, – таким же громким шепотом ответила фашистка. – Просто фамилии созвучны. Хотя всё может быть… – Она переплела сосисочные пальцы на упругом, как барабан, животе.

Машка на негнущихся ногах вышла к доске.

– Кислицина, – начал Колька, – хороший товарищ, отличница. Даже играла маленькие роли в некоторых детских спектаклях. Но все знают, что её устроил папа, режиссер этого театра. А мы не должны поощрять продвижение за счёт родственников! Каждый должен добиваться сам поставленной цели!

Толик напрягся. Сжался.

Мы все напряглись.

Машка действительно иногда играет в детских спектаклях маленькие роли. Хорошо, кстати, играет. Талантливо. Мы все этим ужасно гордимся, мол, наша Машка – артистка! Даже мечтали, что когда вырастем, то будем приходить к ней на спектакли и всем говорить: «Это вам она великая артистка Мария Кислицина, а для нас она просто – Машка, наш друг!»

Но тут Колька рубанул:

– К тому же она много врёт.

Толик вскочил, но на него тут же заорала Людмила Михайловна:

– Рублёв, сядь!!

Её лицо, когда похожее на милую, добрую черепашку, сморщилось, как прошлогодняя картошка.

Побледневший, дрожащий Толик сел.

– Пусть твой товарищ выскажется, – сказала фашистка, толсто улыбаясь.

А Машка стояла у доски. Помертвевшая. С широко распахнутыми глазами.

– Да, врёт! – воодушевился Колька. – Что это за дикая история про говорящую ёлку, которую ты сегодня рассказывала на перемене? Это недостойно для пионера!

Он весь раздулся, как воздушный шар. Покраснел. Вспотел.

Машка зажала уши руками.

– Стыдно, да?!!

– Левадная! Рублёв! Шадрин! Сели немедленно!

– Тебе стыдно! Стыдно! – орал Колька. – Ты – врунья! А собралась стать пионеркой! Ты врёшь своим товарищам! Врёшь родителям!

– Купцов! Калачиков! Рублёв! – Людмила Михайловна покраснела. – Что за поведение перед директором и завучем по воспитательной работе! Сядьте немедленно! Левадная! Шадрин! Мы за вас стыдно!

«А мне за вас, Людмила Михайловна!» – чуть не закричала я. Но не крикнула. Промолчала.

Все промолчали.

И за нас стыдно.

Машка расплакалась.

Кольку это только распалило. Он стыл прыгать, кричать:

– Поклянись, что никогда больше не будешь врать!

Машенька!

Машка подняла своё красное, заплаканное лицо. Посмотрела на нас.

– Клянись! Перед всем классом клянись.

– Я честное пионерское…

– Не смей! – забрызгал слюной Колька. – Ты ещё не пионерка! И никогда ей не станешь!

– Я… клянусь… – Машка закрыла лицо руками.

Не надо, Маша!

– Я больше… никогда… не буду врать… Никогда!

* * *

Машка шла быстрым шагом, сгорбившись. Мы бежали за ней, кричали. Она даже не оглядывалась.

На следующий день она не пришла в школу. После занятий мы все – уже пятеро! – пошли к ней. Открыла тётя Зина.

– Маша болеет. К ней нельзя, – сказала она и захлопнула дверь.


Машки не было всю неделю. К ней не пускали, трубку она не брала. Мы даже не видели её в окне.

Колька ходил гордый, довольный. А Толик помрачнел, перестал играть в шахматы. Теперь он просто сидел на перемене, сложив руки на парте, уставившись в одну точку.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*