Хилари Нгвено - Современный кенийский детектив
— Лишь бы они не заметили, что ты в них целишься, а то конец твоему «никону».
— Ты хочешь сказать, мне конец, — уточнил Якуб, ловя в кадр самолет компании «Алиталия», который несся по взлетной полосе.
Проныра проследил взглядом за агентами. Они расселись по машинам. Европеец в темных очках устроился на заднем сиденье. Ворота распахнулись, и три «форда» рванули с места.
— На пресс-конференцию? — спросил Якуб, кивая в сторону зала.
— Нет, Мухаммед, — ответил Проныра, — уносим отсюда ноги.
— Господи, что еще стряслось?
— Ничего! — Проныра успел проскочить в ворота, которые уже закрывал часовой. — За мной, в машину!
Через минуту оба журналиста уже мчались в редакционном «фиате» по шоссе в город. Не успели пронестись за окнами ангары «Ист Эфрикэн эйруэйз», как совершенно сбитый с толку фотограф повернулся к Проныре и спросил:
— Ну, может, ты наконец просветишь меня? Мы должны были дать отчет о пресс-конференции в аэропорту, а вместо этого мчимся на дикой скорости назад в Найроби.
— Надо не отстать от тех трех «фордов», — ответил Проныра.
— Господи, почему?
— Сам не знаю.
Проныра и вправду не отдавал себе отчета, зачем преследует полицейские автомобили, европеец в темных очках вызывал у него странное чувство. Мысль об исчезнувшем из Южной Африки ученом не давала ему покоя. Проныра сильнее нажал на педаль газа. Как бы он вел себя на месте беглеца? Конечно, стал бы пробираться на север, соблюдая все предосторожности, чтобы не угодить в руки южноафриканских агентов. Он затаился бы в Замбии, попросил бы помощи у южноафриканских политэмигрантов — участников освободительной борьбы, они бы перебросили его из Замбии в какое-нибудь более безопасное место. Естественно, первая остановка в этом случае — Найроби. Однако в Найроби полно южноафриканских агентов. Значит, необходимо по прибытии в Найроби обеспечить надежные контакты. Борцы за свободу или другие люди, которые помогали ему прятаться в Замбии, заранее связались бы с кенийскими властями. Представители кенийских властей встретили бы его в аэропорту, а затем обеспечили беспрепятственный проезд в Европу или Америку — к свободе и безопасности. Так поступил бы Проныра, будь он беглецом, и так, по его мнению, должен был действовать ученый.
У кинотеатра для автомобилистов под открытым небом Проныра сбросил скорость. Впереди, при въезде в город, движение замедлялось, и он решил немного поотстать от ребят в «фордах».
— Хамиси, скажу тебе, взбесится, если мы явимся без материалов об этом замбийце, — предупредил Мухаммед Якуб, когда они вписывались в дугу на Буньяла-роуд.
— Знаю, — ответил Проныра. — Но надеюсь, здесь кое-что поинтереснее контрабанды маиса.
Миновав здание парламента, три «форда» развернулись и, оставив позади отель «Интерконтинентал», покатили к центру города. На перекрестке, у собора Святого семейства, они свернули в сторону ратуши, а перед журналистским «фиатом» застряло такси. Проныра громко выругался. Не хватало только потерять след! Он чуть не выпал в окно, пытаясь удержать в поле зрения полицейские автомобили.
— Прав надо таких лишать, — завопил он, сумев наконец объехать неожиданно возникшее препятствие.
Таксист, пожилой человек в очках без оправы, не дал себе труда даже голову повернуть, и «фиат» помчался к ратуше.
— Осторожней, — взмолился фотограф, хватаясь за сиденье. — Мы не на транскенийских гонках. К тому же шпики остановились у светофора. Некуда спешить.
Проныра резко затормозил, не обращая внимания на проклятия Якуба, который сделал вид, будто едва не стукнулся о ветровое стекло, и покатил по проспекту Ратуши, успев проскочить на желтый свет. Последний полицейский автомобиль исчез тем временем за Домом международных конференций. Проныра переключил скорость. Достигнув перекрестка, он заметил, что тройка «фордов» берет вправо, к улице, огибающей отель «Хилтон». Он последовал за ними. Полицейские автомобили въехали на стоянку у отеля. Сердце Проныры упало.
— Не вздумай только уверять меня, что они просто подвезли этого парня до гостиницы! — сказал он.
— А куда, ты думал, они его отправят? — спросил фотограф.
— В Управление безопасности.
— Чем он заслужил такую честь?
— Догадка, не больше.
Обогнув «Хилтон» по авеню Правительства, Проныра и Якуб увидели все три «форда» перед входом в отель.
— Слушай, я сойду у автобусной остановки, — сказал Проныра своему спутнику. — Ты поезжай в редакцию, займись фотографиями. Можешь ничего не объяснять Хамиси до моего возвращения.
— Не беспокойся, Проныра. Без снимков с пресс-конференции я на пушечный выстрел к нему не подойду.
Проныра вылез из машины и пересек улицу, а Якуб занял место водителя. Мотор «фиата» взревел, шины чиркнули по асфальту — и фотограф был таков. Мог бы и поосторожнее, подумал Проныра, но потом вспомнил, как Якуб бранил его самого за лихачество, и улыбнулся.
Он вошел в вестибюль отеля и обрадовался шумной толпе только что прибывших летчиков. Похоже, они из авиакомпании «Бритиш Кэлидониэн», а впрочем, какая разница? Важно, что в толпе, среди всех этих людей в форме, он мог осмотреться, не привлекая к себе внимания. Подойдя к газетному киоску, он купил второй за сегодняшний день номер «Нэйшн» и поверх газетного листа зыркнул глазами по вестибюлю. Агенты и европеец в темных очках находились у стойки портье. Гостю, должно быть, выписывали номер. Проныра проследовал к креслам и уселся так, чтобы было удобно наблюдать за европейцем и его спутниками из органов безопасности. Со своего места он видел европейца в четверть оборота, к тому же тот прятал лицо за темными очками, и Проныра не мог его как следует рассмотреть. Неизвестный в своем голубом костюме казался высоким и мускулистым, лет сорока пяти — пятидесяти или даже пятидесяти пяти. Проныра не смог бы точно определить его возраст.
Через две-три минуты агенты и европеец пошли от стойки к лифтам. Проныра листал страницы «Нэйшн», не читая ни слова. Как только группа скрылась в кабине лифта, он метнулся к стойке.
— Привет, Проныра, — заулыбался портье.
— Здравствуй, брат, — как можно приветливее отозвался Проныра.
Примелькавшаяся физиономия и популярное имя — не такая уж плохая штука! Каждый, с кем Проныру сводила судьба, называл потом себя его лучшим другом, и сейчас в планы Нельсона не входило разубеждать портье в этом заблуждении.
— Вынюхиваешь уголовщину, а? — спросил портье. — Небось какое-нибудь жуткое убийство?
— Ничего подобного, — ответил Проныра. — Убийства в таких роскошных местах не случаются. Нет, брат, просто шел мимо, гляжу, с тобой болтает целый взвод агентов, вот я и подумал: к чему бы это? — Проныра махнул рукой в сторону лифтов.
— Это агенты были? — изумился портье.
Клюнуло, удовлетворенно подумал Проныра. В каждом человеке сидит ищейка. Все мы мечтаем раскрывать тайны или хотя бы быть причастными к их раскрытию. По расчету Проныры, портье должна польстить весть, что он беседовал с профессионалами, и расчет его оправдался.
— Да, брат, — сказал Проныра. — Ребята, как пить дать, из безопасности. Не мог по виду, что ли, догадаться? Здоровые, хмурые, пиджаки оттопыриваются. Неужто не заметил?
— Оттопыриваются?
— Пистолеты у них там, — произнес Проныра театральным шепотом.
— Пистолеты?
— Неужто не знаешь, ведь они все таскают пистолеты. Устав требует, — добавил Проныра. — Ума не приложу, чего они тут возились с этим мзунгу.[5]
— С парнем, что въехал сейчас в тысяча сто третий?
— Да. Хотел бы я знать, кто он и что ему здесь надо, — сказал Проныра. — У него вроде и багажа никакого не было.
— Не было. Он сам сказал — нет багажа, — сообщил портье, вытаскивая заполненный бланк из картотеки вновь прибывших. — Зовут его Джон Уиллард. Прилетел из Лусаки. Англичанин. Адрес: Кэмпбеллкорт, двадцать семь, Глочестер-роуд, Лондон.
— Так ты говоришь, у него английский паспорт? — спросил Проныра, перегибаясь через стойку, чтобы взглянуть на бланк.
— По правде говоря… — замялся портье, — он не вписал номер паспорта.
— Чудно это… Как считаешь?
— Вообще-то иногда так бывает, Проныра, — сказал портье. — Если тут что-то кроется, я помогу тебе разузнать об этом парне все, что захочешь. Можешь на меня положиться. Честно говорю, Проныра.
Нельсон дружелюбно улыбнулся.
— Не надо, брат, — сказал он. — Я случайно проходил мимо. Приметил агентов и поинтересовался, не затевают ли чего. Не стоит тебе беспокоиться.
— Какое тут беспокойство, Проныра! — упорствовал портье. — Я твой постоянный читатель, покупаю «Обсервер» каждый день, строчки никогда не пропускаю. А сын вырезает все твои статьи и наклеивает в альбом. Прямо помешался на тебе. Понадобится помощь, Проныра, только свистни.
