Ёсиюки Дзюнноскэ - До заката
Жаркие глаза Сугико прикованы к этой фотографии.
Он схватил Сугико за руки, заставил встать и, открыв дверь в перегородке, затащил в соседнюю комнату и посадил, почти вставил в кресло. Её ноги взмыли вверх, он с силой прижал их снизу, пока сгибы коленей не упёрлись в подлокотники.
— Прекрати. — К слезам в её голосе примешивалось возбуждение, а её тело помогало ему, принимая нужную позу.
С широко, до предела расставленными ногами, она втиснута в кресло так, что двинуться невозможно.
Глаза Сугико крепко закрыты, голова откинута, шея её слегка покраснела, словно от страха.
В такой позе пространство между бёдрами тоже открыто ему лишь чуть-чуть, но перед его глазами вдруг встала одна из разбросанных вокруг подушки фотографий.
Это была карта, которую Сугико отложила как «плохую», — на ней, почти выходя за край листа, была снята крупным планом вагина. Формы она была удивительной, такую Саса ещё видеть не приходилось, главной отличительной чертой её была редкостная простота.
Это была чёрная круглая дыра, и больше ничего, кроме клитора. Чем дольше разглядываешь, тем страннее ощущение. Кажется, эта маленькая, бездонная и опасная дыра безудержно всасывает тебя.
Та же часть тела Сугико наложилась в его глазах на эту фотографию. Дуло ружья смотрит прямо на него, над дулом — розовая мушка.
7
Стало быть, в один из таких дней Саса вместе с Сугико сходили в ресторан «Европейские блюда» и съели там по бифштексу, а теперь стоят близ железнодорожной платформы.
Рука девушки, которой она опиралась на него, вдруг слегка напряглась.
— Давай всё-таки в отель сходим, — говорит Саса, и Сугико молча кивает…
Плоская бутылочка, выпавшая из его кармана, осталась цела, и он щедро поливает оливковым маслом её сведённые ноги.
Через некоторое время Саса оторвался от Сугико и лёг рядом. Вдруг Сугико вяло, уже без возбуждения, спросила:
— Слушай, а когда замуж выходят, кровотечение ведь бывает?
— Ну… наверное.
— Я вот подумала, а нельзя это как-нибудь подделать?
— Ах, вот что. Сейчас объясню. Ты знаешь, что такое «киотская помада»?
— Не-а…
— Это такая губная помада, которой пользуются гейши. Её из дикого шафрана делают.
— А, кажется, я что-то такое слышала.
— Так вот, её заворачивают в тонкий шёлк и засовывают внутрь, поглубже. Тогда, в то самое время, когда нужно, на простыне проступает красный цвет. Вот такой способ есть.
Тон у Саса был скорее шутливый, но Сугико выслушала его с интересом:
— А где эту помаду купить можно?
— Киотскую-то? В магазине помады, в Киото.
Сугико помолчала, потом проговорила с упрёком в голосе:
— Ты что, дурачишь меня?
— Да есть такой способ, говорю же тебе.
— Так, значит, это правда?
Сугико никак не оставляла эту тему.
— Правда.
— Ну тогда об этом обязательно нужно рассказать той девушке.
— Какой?
— Ты её не знаешь. Она с парнем своим разошлась, и теперь говорит, что хочет выдать себя за девственницу и замуж выйти. Да только она, знаешь, сразу…
Сугико запнулась и покраснела.
— Ну, что это ты вдруг застеснялась?
Сугико некоторое время колебалась, потом выговорила:
— Она говорит, что сразу мокрой становится.
— Ну и что? Девственницы тоже мокрыми становятся.
— Но как же… — Сугико метнула взгляд в сторону подушки, где валялась бутылка с оливковым маслом.
— Женщины разные бывают, — засмеялся Саса. — Ведь знаешь, говорят, что у девственниц только в тридцати процентах случаев кровь идёт.
— Да что ты?
Её взгляд словно застыл. Саса взял её за плечи, снова уложил на спину и, протянув руку к изголовью, сомкнул пальцы на бутылке.
Прошло довольно много времени, как вдруг Сугико раскинула ноги на всю ширину и почти завопила:
— Сделай же что-нибудь!
Несколько секунд прошло в ошеломлении, затем Саса почувствовал сильнейший прилив страсти. В тот же миг, одним движением, ноги Сугико сошлись вместе и плотно сжались.
Но Саса уже не помнил себя. Охватившее его возбуждение преодолело привычную осторожность, он попытался прорваться сквозь эти сжатые бёдра, и Сугико застонала, как маленькое животное, которое ведут на убой.
Саса не отступал.
На коже её, от лба до груди, выступили крупные капли пота, но всё же Сугико осталась девственной.
Чувство, охватившее его, заполнившее всё его тело, погасло.
Саса оторвался от девушки, Сугико повернулась на живот и лежала неподвижно. Приподнявшись на постели, Саса смотрел на два холмика, вздымавшиеся пониже её спины. Раньше они были почти плоские и маленькие, как у мальчика, но сейчас стали женственнее и круглее.
На белой простыне расплывалось несколько маленьких красновато-коричневых пятен.
Тем не менее Сугико всё ещё оставалась девственницей.
8
Вскоре после того, как они выехали из отеля на его машине, Сугико вдруг скрючилась на сиденье.
— Тебе плохо?
Сугико молча кивнула.
Ещё одна тонкая оболочка была содрана с её тела. Каждый раз при этом её рвало.
— Тошнит?
Опять кивок.
Саса свернул с освещённого шоссе в переулок, и вокруг сразу стало темно; извиваясь, дорога резко пошла вверх и вскоре закончилась тупиком.
Взгляд упирался в железные ворота. Открыв дверцы машины, они вышли наружу.
Девушка согнулась в долгом приступе рвоты. Он поглаживал её по спине, но вскоре рука его приостановилась и замерла.
В вечернем воздухе витал еле заметный запах гари. Саса убрал руку, выпрямился и осмотрелся. Пейзаж, видевшийся до сих пор неясно, без контуров, постепенно прояснился. Ему казалось, что за железными воротами стояло высокое здание, однако теперь он увидел сквозь проём чёрные столбы.
Их было много, между ними поперёк были протянуты балки. Обведя столбы взглядом, он понял, что они образуют каркас дома. Но сам дом, по-видимому, совсем недавно сгорел. Крыши не было. Остался один лишь силуэт, чёрный и как будто всё ещё мокрый от воды.
Саса обнял сидевшую на корточках девушку, поддерживая её, и погладил по спине.
— Уже прошло.
В уголках её глаз виднелись слёзы. Наверное, выступили от мучительной рвоты.
Когда они вернулись к машине, Сугико спросила тихо:
— Что с нами будет дальше?
— Не знаю, проговорил Саса и завёл мотор.
— Довези меня сегодня до дома, — говорит Сугико.
Ехать до её дома примерно полтора часа. Сегодня ему это в тягость.
В машине витал чуть заметный запах гари. Почему же так надолго?.. Уж не впитался этот запах в лёгкие, когда он слишком глубоко вдохнул несколько минут назад? Нет, это невозможно.
Словно ненароком, он приблизил лицо к её волосам. Запах слегка усилился. Не иначе, запутался в волосах, да так и остался там.
— Чем-то пахнет, нет? — спросил Саса.
— Да, то ли дождём, то ли дымом… — ответила Сугико, втянув воздух. Её нос коснулся его плеча. — Да это от твоего пиджака пахнет.
Наверное, проник в ткань. То ли дождь, то ли дым?.. Такая лирика, пожалуй, тут вовсе не подходит.
— Вот оно что, пиджак, значит. Нужно будет отдать в чистку.
Не иначе как Сугико, сидя на корточках, не заметила того пожарища.
— Но запах не плохой. Грустный немного, что ли, — сказала Сугико.
Саса приоткрыл окно, но еле уловимый запах всё равно оставался в машине.
Глава третья РАНА
1
В воскресенье, во второй половине дня, позвонила Юко.
— У меня сейчас Сугико. Не зайдёшь? — сказал голос в трубке.
Саса встречался с Сугико всего за день до этого. Особого желания видеть её снова не было — так не хочется думать о выпивке сразу после похмелья.
— Да я не знаю, как к тебе доехать, — ответил Саса, ощущая себя стариком.
— Я ж тебе совсем недавно объясняла.
— Забыл.
— Ещё раз объясню. Сугико говорит, у неё к тебе дело.
— Я вообще-то занят.
— Она вечером идёт к друзьям в гости, так что, говорит, это совсем ненадолго.
Наверное, лучше согласиться, подумал Саса. Он переоделся и вышел из комнаты.
— Ты что, уходишь? — обратилась к нему жена.
— Дело появилось. Вернусь засветло, — коротко ответил он, уходя.
С полудня лил дождь.
Минут тридцать езды в сторону центра, и Саса вышел из машины на улицу, по обеим сторонам обсаженную деревьями. Была поздняя осень, и листья с них уже облетели. Следуя объяснениям, он свернул в переулок. Домик, построенный в европейском стиле, был третий по счёту.
Он открыл входную дверь: вглубь дома вёл узкий короткий коридор, упиравшийся в гостиную, а справа была небольшая комната. В приоткрытую дверь была видна односпальная кровать.
На стуле в гостиной сидела Сугико. Она придвинула к себе газовый обогреватель и, подставляя бока теплу, обернулась к Саса:
