KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Джин Рис - Путешествие во тьме

Джин Рис - Путешествие во тьме

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Джин Рис, "Путешествие во тьме" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Я выпила еще вина и стала разглядывать скатерть. Я вспомнила сестру-хозяйку, молящуюся с поднятым вверх лицом и закрытыми глазами. И ее короткий курносый нос и толстые губы, бормочущие молитву. Она была похожа на кролика, слепого кролика. В таких молитвах было что-то жуткое. «В любой молитве есть что-то жуткое», — подумала я.

Я видела ее и видела силуэты красных гвоздик, стоявших на столе. Мы заговорили о гастролях, и он спросил меня, сколько я зарабатываю.

— Тридцать пять шиллингов в неделю и дополнительно — за дневные представления, — сказала я.

— Мой бог, неужели? — удивился он. — Но вам, конечно, не хватает этих денег?

«Как раз вполне хватает, — с раздражением подумала я, но тут официант принес поднос с едой и прервал мои мысли.

Была откупорена еще одна бутылка вина, и я почувствовала, как в животе разливается тепло. Я слышала свой голос как будто со стороны, слышала, как говорю, как отвечаю на вопросы, и все это время он продолжал смотреть на меня странным взглядом, как будто не верил тому, что я говорю.

— Так вы не часто видитесь с вашей мачехой? А она одобряет ваши постоянные поездки? Она не думает, что вы позорите честь семьи и все такое?

Я посмотрела на него. Он улыбался, как будто посмеивался надо мной. Я не стала отвечать. Я подумала: «О господи, он, кажется, смеется надо мной. Не стоило мне сюда приходить».

Но когда официант принес поднос с кофе и ликером и плотно прикрыл за собой дверь, как будто давая понять, что больше не придет, мы ближе подсели к огню и я снова почувствовала себя хорошо. Мне нравилась комната, и красные гвоздики на столе, и то, как он говорил и как был одет, — особенно его костюм. У меня с одеждой были сплошные проблемы, — во всяком случае, я старалась носить черное. «Она была одета в черное. Мужчинам нравится этот траурный цвет — или отсутствие цвета». Об этом писал… как же его звали? «Коронет» или другой — «Ищейка»?[11]

Он сказал:

— У вас чудесные зубы, настоящий жемчуг. Вообще, вы прелесть. Вы так серьезно выбирали эти жуткие чулки. Это выглядело очень трогательно.

А потом он стал целовать меня, и все время, пока он целовал меня, я думала о том мужчине на вечеринке в Кройдоне[12]. Он все время повторял: «Ты не умеешь целоваться. Я покажу тебе, как это делается. Вот как ты делаешь, а надо вот так».

У меня закружилась голова. Резко отвернувшись, я встала.

Позади дивана была дверь, но сначала я ее не видела, потому что ее скрывала портьера. Я повернула ручку.

— Ох, — сказала я, — здесь спальня, — мой голос внезапно стал высоким.

— Действительно, — сказал он.

Он засмеялся. Я тоже засмеялась, потому что почувствовала, что нужно сделать именно это. Ну вот, ты сейчас сможешь узнать, как это бывает, почему бы и нет?

Мои руки беспомощно упали вниз. Он снова поцеловал меня, его рот был настойчив. Я уловила запах вина и почувствовала ненависть к нему.

— Послушайте, отпустите меня, — сказала я.

Он пробормотал что-то, я не расслышала.

— Думаете, что я вчера родилась? — я говорила как можно громче и старалась оттолкнуть его. Пальцы упирались в твердые края его воротничка.

— Черт, прекратите, прекратите же, пустите меня или я сейчас подниму такой шум!

Но как только он отпустил меня, вся ненависть к нему прошла.

— Простите, — проговорил он, — это так глупо с моей стороны.

Он смотрел на меня узкой полоской прищуренных глаз, будто тоже ненавидел меня. Потом отвернулся и взял в руки бокал.

На столе алели гвоздики и, колеблясь, лежали неровные блики огня. Я подумала: «Если бы можно было все прокрутить назад и начать сначала, и чтобы все случилось по-другому».

Я взяла пальто и шляпу и ушла в спальню, захлопнув за собой дверь.


Камин горел, но в комнате было холодно. Я подошла к зеркалу и, включив над ним лампу, уперлась взглядом в свое отражение. Мне показалось, что я смотрю на кого-то другого. Я долго вглядывалась в свое лицо, прислушиваясь к звукам за дверью. Но из соседней комнаты не доносилось ни шороха. Стояла полная тишина. Я слышала только легкий шум, какой бывает, когда подносишь к уху раковину, — словно что-то проносится мимо.

В этой комнате лампы тоже были задрапированы красным, и создавалось ощущение тайны, будто я затаилась здесь, будто мы играли в прятки.

Я села на кровать и прислушалась, потом прилегла. Кровать была мягкая, а подушка — холодная как лед.

Скоро он войдет и снова поцелует меня, но по-другому. Он будет другим, и поэтому я тоже буду другой. Все будет по-другому. Я подумала: «Все будет иначе, не так, по-другому. Должно быть по-другому».

Я долго лежала, прислушиваясь. Огонь казался нарисованным, от него не шло тепла. Когда я дотронулась рукой до своего лица, оно горело, а рука была ледяной. Я начала дрожать. Я встала и вернулась в соседнюю комнату.

— Привет, — сказал он. — Я думал, вы пошли спать. — Он улыбнулся холодно и невозмутимо, — подбодритесь, не надо быть такой грустной. Что с вами? Выпейте еще немного.

— Нет, спасибо, — сказала я, — мне ничего не хочется.

У меня ныло в груди.

Мы стояли, глядя друг на друга. Он сказал:

— Одевайтесь, я провожу вас, — и подал мне пальто.

Я просунула руки в рукава и натянула шляпу.

Мы спустились по лестнице.

Я думала:

«Девицы умрут от смеха, если я расскажу им про все это. Просто умрут».

Мы вышли на улицу, и на углу он остановил такси.

— Джадд-стрит, не так ли?

Я села в машину. Он протянул деньги шоферу.

— Доброй ночи, — он притронулся к шляпе.

— До свиданья, — сказала я.


Вернулась я рано, — еще не было двенадцати. У меня была маленькая комната на втором этаже. Я платила за нее два шиллинга в неделю.

Раздевшись, я легла, но никак не могла согреться. В комнате было холодно и одновременно душно. Как будто я лежала в тесной и темной коробке. Кто-то, проходя мимо по улице, громко распевал:

Хочу отведать хлеба,
Поджаристого хлеба,
Еще кусочек хлеба,
Бом — бом, —

и повторял это снова и снова.

Я подумала:

«Ну и песня! Идиотская какая-то. Мелодия — просто жуткая. И слова не лучше». Но слова песенки снова и снова вертелись у меня в голове.

Я вспомнила о своих нарядах и едва не расплакалась.

С одеждой всегда одно несчастье. Постоянно нужно быть хорошо одетой, просто до зарезу. Над плохо одетыми девушками все смеются. И эти вечные разговоры. «Как она прекрасно одета…» Как будто и так не понятно, что ты сама только и мечтаешь о том, как выглядеть получше и раздобыть модное платье. Хочешь этого как сумасшедшая. И эта болтовня и насмешки, треп и насмешки, постоянные насмешки. И витрины магазинов презрительно смеются тебе в лицо. Ты смотришь на себя в зеркало и видишь, как некрасиво помялась сзади юбка. Ты вспоминаешь про свое дешевое белье. Смотришь на это убожество и думаешь: «Клянусь, я сделаю все, чтобы иметь красивые вещи. Все, что угодно, лишь бы их иметь».

«Но ведь это же не навсегда? — подумала я. — Ужасно, если так будет всю жизнь. Нет, это невозможно. Что-то должно произойти». А потом я подумала: «В чем дело? Я бедная, я плохо одета. Ну и что? Вполне возможно, что так будет всегда. И ничего в этом страшного нет».

Впервые в жизни такие мысли пришли мне в голову.

Люди, у которых нет денег, люди, проживающие убогую жизнь, — может быть, я стану одной из них. Вон они, снуют, как мокрицы, когда ткнешь палкой в их гнездо. И лица у них мокричного цвета.


Я проснулась и поняла, что заболела. У меня болело все. Я лежала, не двигаясь. Послышались шаги хозяйки, поднимавшейся по лестнице. Она была совсем худая и гораздо моложе моих прежних домовладелиц. У нее были черные волосы и маленькие красные глазки. Я отвернулась, чтобы не видеть ее.

— Уже десять, — сказала она, — я немного задержалась сегодня с вашим завтраком. У меня остановились часы. Тут для вас мальчик-посыльный принес кое-что.

На подносе рядом с завтраком лежало письмо и большой букет фиалок Я поднесла их к лицу. Фиалки пахли дождем.

Хозяйка все смотрела на меня своими маленькими красными глазками.

Я сказала:

— Вы не принесете мне горячей воды?

Она наконец вышла.

Я разорвала конверт. Внутри лежало пять пятифунтовых бумажек и записка.

«Милая Анна, жаль, что я не сказал вам, как вы красивы. Я беспокоюсь о вас. Может быть, купите себе чулки? И пожалуйста, не делайте такое грустное лицо, когда будете их выбирать, пожалуйста. Всегда ваш, Уолтер Джеффрис».

Услышав шаги хозяйки, я поспешно спрятала деньги под подушку. Они зашуршали. Она поставила кувшин с горячей водой у кровати и вышла из комнаты.

Букет фиалок был слишком большим и не поместился в стакан для зубной щетки. Я поставила его в кружку с водой.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*