Крас Алин - Магия Голоса. Книга вторая.
- Ивануэль, давай поговорим об этом дома, в родных стенах, после того как ты попьёшь, поешь, поспишь и восстановишь резерв Силы. Ладно?
После этих слов в животе у меня предательски заурчало, и я с грустью подумала, что тело моё, в отличие от души, умирать явно не хочет.
- Ладно, - согласилась я.
В конце концов, и правда. Я могу подумать обо всём ещё раз завтра, в своей родной комнате, и решить, что же мне делать.
Я встала с дивана, заколола мокрые от слёз, волосы и начала собирать свои вещи, принесённые ещё из родительского дома, твёрдо решив, что не возьму ничего из подаренного Лазарэлем. Но двигалась я почему-то так медленно и неуклюже, что Еваниэль была вынуждена включиться в этот процесс. Когда четыре больших сумки были собраны, Еваниэль пошла за Эдмунизэлем. Опять всё сжалось у меня в груди от тревоги, из-за встречи с отцом. Что я ему скажу? Наверное, чувство стыда и вины будут теперь всегда со мной.
Но говорить, к моему облегчению, ничего не пришлось. Эдмунизэль подошёл ко мне, обнял, прижал к груди, погладил по спине. Поцеловал в макушку и, ни слова не сказав и не спросив, отпустил меня. Подхватил две сумки и, так же молча, двинулся к выходу. Мы с Евануэль тоже взяли по сумке и пошли за ним. Около двери я на секундочку задержалась и, сняв с руки брачный браслет, аккуратно положила его на полочку.
Была ещё ночь. Темно, только звёзды мерцают в небе, даря свой слабый свет. Хорошо, что идти недалеко. Может быть нас никто не увидит.
Когда пришли домой, Алинаэль, которая в отличие от Александрэля, жила с родителями, не вышла из своей комнаты, и я была благодарна ей за эту деликатность. Сейчас мне никого не хотелось видеть. Завтра я наберусь мужества и поговорю с ней, рассказав о своих невзгодах.
Еваниэль заставила меня поесть, хоть еда казалась мне безвкусной, и выпить целый кувшин укрепляющего и успокаивающего отвара, а затем отправила спать.
Осмотревшись в своей комнате, отметила, что здесь ничего не изменилось, пока меня не было.
Неужели они знали, что я вернусь? Вот, даже тетрадь со стихами для песен лежит на столе. А ведь я, за время своего неудачного замужества, не написала ничего нового. Почему? Ведь столько сильных и разных эмоций за это время испытала. Может быть, из-за того, что Лазарэлю этого от меня не было нужно. Он не поощрял, ничего не ждал. А больше я практически ни с кем не общалась. Раньше-то всё время или родители, или сестра, или брат, или музыканты, или фанаты-поклонники теребили меня вопросами:
- Ну, ты написала что-нибудь новенькое? Когда можно послушать?
С этими невесёлыми мыслями я уснула.
На следующий день и во все последующие я не хотела выходить из своей комнаты и не хотела ни с кем общаться. Формально, односложно отвечала на вопросы. Утром механически, чтобы не возникало лишних разговоров, умывалась, одевалась, что-то ела и большую часть дня лежала в кровати, в какой-то полудрёме, потеряв представление о времени, ни о чём не думая, ни о прошлом, ни о будущем, не испытывая никаких желаний и чувств, как-будто что-то действительно умерло во мне.
Всё изменилось, кажется, дней через десять, когда в мою комнату, решительно нарушая моё личное пространство, вошёл Эдмунизэль. Я лежала в кровати, свернувшись в комочек, в позе эмбриона. Придвинув кресло ко мне ближе, Эдмунизэль сел в него и сказал:
- Детка, сядь, пожалуйста, и послушай меня внимательно.
- Слушаю , - я неохотно подтянулась вверх и села, облокотившись о спинку кровати.
- Эльфам и степным оркам, хотя бы небольшому их числу, очень нужна твоя помощь.
Я недоумённо округлила глаза.
- Начну издалека, - продолжил Эдмунизэль. - Ты ведь знаешь, что Дар некроманта, которым обладает Петрос, абсолютно чужд эльфийской магии. В отличие от нашей магии Жизни - это, недоступная нам, магия Смерти. Мы даже вообще не сразу поняли, что это такое. Здесь, в Эльфийском Лесу, Петросу никто не может помочь развить его Дар и хоть чему-то обучить. Поэтому мы с ним решили, что помощь в этом вопросе могут оказать только шаманы орков. Все знают, что три года назад Петрос отправился на орочий материк в надежде, замаскировав своё эльфийское воспитание, получить знания о своём Даре, хоть это был очень большой риск для его жизни.
И мало кто знает, что гораздо более важной задачей, стоящей перед Петросом, было - подробно разведать о жизни орков в Степи, о том, что они знают об эльфах, нет ли у них захватнических планов в отношении нас. А ещё выкупить и переправить к нам, в Эльфийский Лес, хоть какое-то количество рабынь-орчанок и их детей. Ты же знаешь, как нас мало, как мы нуждаемя в большем количестве рождающихся детей, пусть даже от орчанок, и в рабочих руках, чтобы развиваться и двигаться вперёд, и в воинах, способных обезопасить нашу жизнь.
К счастью, Петрос не только выжил среди орков, но и сумел стать в Орочей Степи учеником шамана, в одном из небольших кланов. За эти три прошедших года он дважды возвращался домой на короткий срок, чтобы отдохнуть и поделиться важной для нас информацией. Ты ведь помнишь, в своё первое возвращение он показывал тебе, как камлают шаманы, используя бубен, пляски и заклинания? Ты тогда кое-что из увиденного включила в свою музыкальную программу.
- Конечно, помню, - согласно кивнула я.
- В своё второе возвращение он пришёл не один, а привёл с собой молодую орчанку, которая была приговорена к жертвоприношению и Петрос спас ее от смерти.
- И это я помню.
- Пока ты была отгорожена от всего мира своим замужеством, мимо тебя прошли подробности недавнего, третьего, возвращения Петроса. Кроме двух орчат он принёс страшный рассказ о том, что клана, в котором он жил эти три года, больше нет. Что в Орочьей Степи, из нескольких объединённых кланов, под предводительством сильного и свирепого Владыки, сформировалась Большая Орда. Так орки называют огромное, постоянно проживающее на одном месте, поселение бывших кочевников, расположенное на северо-западе орочьего материка. Существует оно за счёт беспрерывных жестоких нападений на кочевые кланы, безжалостно их грабящие и угоняющие в рабство побеждённых орков. А также, за счёт дани, которой облагаются те кланы орков, которые не оказывают вооружённого сопротивления и готовы подчиниться.
Жизнь разумного, в Орочей Степи, ничего не стоит. И сильный убивает слабого, считая это доблестью. А ценность детей и женщин так мала, что многих из них приносят в жертву, или убивают, чтобы избавиться от лишнего рта, или они и сами умирают от голода. В Степи нет такого изобилия пищи, как у нас в Лесу, а население многочисленно.
От рассказа Эдмунизэля мою апатию как рукой сняло. От ужаса услышанного мурашки поползли по телу. Но не страх, а протест рождался в душе. Как можно убить разумного? А держать в рабстве? А не дорожить детьми? Это какое-то отвратительное изуверство.
- Мы можем это как-то исправить? - спросила я, охваченная надеждой и решительным желанием помочь несчастным и наказать виновных.
- Давай смотреть правде в глаза. Во-первых, мы не обладаем для этого достаточной силой. Даже несмотря на то, что все мы, эльфы, владеем магией, а у орков - только единицы. Но нас слишком мало. Нам с нашими-то проблемами защиты от хищников и возможной экспансией орков непросто справиться. Во-вторых, не суди о степных орках, даже угнетённых рабах, по нашим лесным оркам. Те орки имеют совсем другой менталитет, воспитываясь в атмосфере жестокой власти и преклонения перед силой. Любое проявление доброты и милосердия они воспринимают, как постыдную слабость, и это вызывает у них стремление подавить, продемонстрировать, на чьей стороне сила, тем самым самоутверждаясь за счёт более слабого.
Нет, мы не сможем ничего изменить в Орочей Степи. Для нас главное - не допустить их в Эльфийский Лес, и желательное - получить хоть сколько-нибудь орочьих детей, из тех, что обречены на смерть. Их-то мы и воспитаем в наших традициях, тем более, у нас есть такой опыт, и он положительный. Все мы видим, что наши орки, в свое время приведенные из Степи в Лес, выросли достойными разумными, хоть и отличаются от эльфов отсутствием у них магии, большей эмоциональностью, несдержанностью и повышенной агрессивностью. Но при этом орчанки стали отличными жёнами и матерями, рождающими в смешанных с эльфами браках мальчиков-орков и девочек-эльфиек. А орки - прекрасные воины, считающие Лес своим домом, готовые защищать и себя, и нас от любых опасностей.
Есть ещё одно заметное отличие орков от эльфов. Они равнодушны к искусствам и окружающей нас красоте. Их не привлекают ювелирные украшения, изысканная мебель, декоративные сады, красивые ткани и одежда. Они испытывают страстный интерес только к оружию, рукопашной борьбе, различного рода азартным соревнованиям и... музыке и танцам.
Вот мы и подумали, что ты, со своим Даром и со своей музыкальной группой, можешь стать нашим оружием массового поражения орков.
- А 'мы' это кто? - перебила я Эдмунизэля.
