Леонид Рудницкий - Бомж городской обыкновенный
Витек протянул руку, и Толян ее пожал. Ладонь его была узкой и холодной.
– Закурить не найдется? – спросил Толян. – А то у нас здесь с куревом хреновато.
Витек порылся в карманах и протянул ему размокшую пачку. Такой она ему показалась на ощупь. Но Толян порылся в ней и нашел сухую сигарету.
– Огонек есть?
Витек щелкнул зажигалкой и увидел, что у нового знакомого длинные волосы, острые скулы и зеленые пятна на лбу и на щеках. И очки в тонкой белой оправе. «Да живой ли он?» – с сомнением подумал Витек и холодный пот с новой силой заструился у него по спине.
Толян с видимым удовольствием сделал несколько глубоких затяжек.
– Три года не курил, – признался он.
Витек промолчал. «С тех самых пор, как умер?» – хотелось ему спросить.
– А ты как здесь оказался? – спросил Толян, когда от его сигареты осталось меньше половины.
– Придурок один загнал.
– Что за придурок?
– Мент.
– Понятно. И что ты теперь будешь делать?
– Хотелось бы найти другой выход.
– Я помогу, – пообещал Толян. – А остаться не хочешь?
– Нет.
– И правильно. Старший у нас больно строгий. Может принять, а может и в говне утопить. Он уже знаешь сколько диггеров притопил.
– Тем более не стоит рисковать, – рассудил Витек.
– Нет, не стоит, – согласился Толян. – Хотя место здесь хорошее – тихо, спокойно. Опять же – крыша над головой и зимой тепло.
– Прямо курорт, – съязвил Витек.
– Так и есть, – подтвердил Толян. – Только купаться нельзя.
– Совсем? – делано расстроился Витек. – Какая жалость!
– Нет, не совсем, – серьезно возразил Толян, – некоторые из наших купаются, но это для экстремалов.
– Люди будущего, – заметил Витек.
– Ага. Показывают же америкосы в своих фильмах, что в будущем все будут жить под землей.
– Толян, – спросил Витек, – а почему ты такой зеленый?
– Это от плесени, – засмеялся тот. – Сырость тут. Не обращай внимания – ее только ногтем поскрести и она отстанет.
– Это хорошо, – зачем-то заметил Витек.
– Ага, неплохо, – согласился Толян. – Я оставлю себе твои сигареты? Если ты не против, конечно.
– Без базара.
– Спасибо.
– Не за что. А ты-то сам как здесь оказался? – спросил Витек.
Толян некоторое время раздумывал, говорить ли правду.
– Бизнесом я занимался, – сказал он. – Зачеты всякие проводил, долги покупал. Офис у меня был на Арбате, в соседнем доме с рестораном «Прага». Там еще до сих пор мои кондиционеры, говорят, висят. Сотрудников имел человек сто – в Москве и по России. А потом гавкнулось все и я не смог отдать долги. Пришлось залечь на дно. А самое безопасное дно оказалось здесь.
– Вернуться не хочешь?
– Не могу – меня кредиторы до сих пор ищут.
– Понятно.
– Только ты не говори никому, – попросил Толян.
– Могила, – пообещал Витек. – А что это за катер был?
– Я же тебе сказал – олигарх один из казино возвращался.
– Какой еще олигарх?
– Не помню фамилию. Он еще губернатором на Севере.
– Ясно. А почему по канализации?
– Киллеров боится наверху. Недавно на него покушение было.
– Здесь им всем и место, – злорадно сказал Витек, не любивший олигархов.
– Согласен! – засмеялся Толян. – Ну, пойдем, выведу тебя в безопасном месте.
Он довел Витька до люка у кинотеатра «Художественный» на Арбатской площади и помог открыть крышку.
– Ты заходи как-нибудь, – сказал он на прощанье. – Посидим, пообщаемся. Расскажешь, что там у вас творится. Дорогу знаешь. Сигарет только захвати.
Витек вылез, сел на асфальт и долго не мог надышаться свежим воздухом.
«Надо было еще спросить, – подумал он, – зачем ему очки. Там ведь можно вообще без глаз обходиться».
6
На родной вентиляционной решетке было немноголюдно. В одном углу спал Профессор, полуобняв свой чемодан, в другом – наркоман. Его еще недавно нарядная одежда уже припылилась и покрылась пятнами, а на голове появилась грязная вязаная шапка. Витек одобрил его обновку. В шапке спать куда приятнее, чем без нее, – голова не мерзнет. Витек до сих пор не знал ни его имени, ни клички, да особо и не интересовался. Наркоман по большей части был или невменяемым, или спал, поэтому имя его было Витьку без надобности.
Остальные бомжи разошлись кто куда. Двоих из них он заметил у вагончика обжорки «Крошка-мартошка», стоявшего неподалеку. Они сидели, прислонившись спинами к торцевой стене вагончика, и ждали подарков судьбы в виде недопитого пива или недоеденного хавчика. На них светило ласковое весеннее солнце, и они блаженно щурились опухшими рожами. «Всякая тварь весне радуется», – подумал Витек и стал устраиваться рядом с Профессором. Тот спал беспокойно и все время ворочался. Витек решил его не будить. Ночные приключения его вымотали. Ни думать о них, ни тем более говорить не хотелось. Он не мог понять, как омоновцу удалось его так быстро найти.
Он попил воды из стоявшей рядом пятилитровой бутыли с этикеткой «Лескин шиш», которую бомжи покупали вскладчину, и растянулся на решетке. И тут же провалился в сон, где он от кого-то ужасно медленно убегал, а его так же медленно догоняли.
Проснулся он от того, что кто-то толкал его в бок. Витьку показалось, что спал он совсем недолго, хотя солнце уже клонилось к закату. Его влажная одежда успела высохнуть от теплого воздуха из метро. Ушибленные ребра еще болели, но уже не так.
– Чего надо? – проворчал он, продирая глаза.
Над ним склонился Профессор:
– Вставай, Витек, хватит дрыхнуть!
– Отвали! – огрызнулся он и перевернулся на другой бок.
Они, конечно, приятели, но всему есть предел! Профессор затряс его сильнее:
– Вставай, нельзя тебе здесь! Он может скоро вернуться.
– Кто? – не понял Витек, прогоняя остатки сна.
– Искал тут тебя вчера один амбал. В камуфляже такой.
Сон мгновенно улетучился. Витек сел.
– Где он? – испуганно спросил бомж.
– Его сейчас нет, – успокоил Профессор, – но он вернется, я жопой чувствую.
Обычно Профессор ругательств не употреблял. Только теперь Витек заметил, что у Профессора под левым глазом расплылся здоровенный синяк, а в бороде висит выбитый зуб с засохшей кровью.
– Тебе надо умыться, – сказал он. – И бороду почистить.
– А тебе надо уносить ноги! – парировал Профессор. – Не соображаешь, что ли?
– А что тут было?
– Придурок твой разбросал всех. Допытывался, где ты.
– И ты сказал?
– А что мне оставалось? – стал оправдываться Профессор. – Ты лицо мое видишь? Он сумасшедший, у него глаза безумные. Такой и убить может. Здоровый, как бык. Даже Рябому досталось. Он теперь злой на тебя. Что ты там такого натворил?
– Ничего.
– За «ничего» так не ищут.
– Это ошибка. Он спутал меня с другим.
– Не знаю, с кем он там тебя спутал, но тебе надо уходить. Он вернется. Я, может, тоже потом уйду.
– А как мы будем поддерживать связь?
– Я найду тебя на Садовом.
– Я бы еще поспал.
– Давай, Витек, иди! Скоро наши вернутся, увидят тебя и заложат ему, что ты приходил.
– Ладно, – согласился тот, – наверное, ты прав.
Он встал.
– Слушай, еще одно, – вспомнил он. – Ты вот умный – объясни мне. Я в канализации ночью был и видел, как там катер по говну плавал. И тип еще один с зелеными пятнами на морде там живет. Может такое быть?
Профессор отрицательно помотал головой:
– Нет, не плавают там катера. И людей с зелеными пятнами не бывает. Если на нем зеленые пятна, значит он – труп. Это ты надышался газами и у тебя были глюки.
– Да? – с недоверием спросил Витек.
– А ты думал! Диггеры туда именно за этим и лазают – глюки ловить. Давай, иди уже. Даст бог – свидимся.
Витек побрел прочь от решетки. В конце улицы садилось солнце. «Я прямо как сраный ковбой в вестерне, – подумал он, – ухожу в закат!.. Только там это происходит в конце фильма, а здесь нет еще и середины».
7
«Пошло оно все в жопу! – решил Витек на следующий день. – Надо отдохнуть от этого дурдома». Он достал из дупла в парке свою раритетную механическую бритву «Харйв» с зеркальцем, побрился, побрызгался дешевым одеколоном с запахом ацетона, который отпугивал также и комаров, и направился к подруге.
Подруга жила у станции метро «Марьино» за «Макдональдсом» и звали ее Ольга. Хоть Витек и давно ее не видел, но что-то подсказывало ему, что она все еще на прежнем месте.
Он поехал к ней на метро – в ту глушь больше ничем и не доберешься. Через турникет он прошел старым ментовским способом – закрыв ладонями фотоэлементы по бокам. Дежурная ничего не заметила, а ментов поблизости не оказалось, все и обошлось. Он спокойно спустился вниз. В поезде ему сразу уступили место, да не одно, а целых три, стоило ему только взяться за поручень, нависнуть над сидением и прокашляться. Сидящих как ветром сдуло. При этом они почему-то морщились и прикрывали носы руками. Витек решил, что у них насморк.
