Даниэль Глаттауэр - Все семь волн
RE:
Я всегда думала: «Нет, об этом жалеть нельзя». Но я бы не удивилась, если бы узнала, что ты жалеешь об этом.
Спокойной ночи, дорогой мой мастер письменной речи.
Через двадцать секунд
RE:
С тех пор как я увидел тебя, я еще в десять раз больше восхищаюсь тем, как уверенно ты умеешь иронизировать над своей неуверенностью.
Спокойной ночи, дорогая моя мастерица письменной речи.
Через сорок секунд
RE:
Смотри-ка, виртуальный Лео потихоньку опять берет верх. Когда ты как-нибудь в очередной раз соберешься проветрить свой шкаф с чувствами, вспомни об уверенно иронизирующей над своей неуверенностью Эмми.
Через тридцать секунд
RE:
A «Пэм» тоже отправляется с тобой в Лондон?
Через сорок секунд
RE:
Она уже там.
Через тридцать секунд
RE:
О, как удобно. Ну что ж, спокойной ночи и мягкой посадки!
Через двадцать секунд
RE:
Спокойной ночи, Эмми.
Глава четвертая
Через месяц
Тема: Привет, Эмми!
Привет, Эмми!
Ты, случайно, не пролетала вчера ночью на самолете мимо моей квартиры и не делала фотоснимки со вспышкой? Если нет, значит, это была гроза.
Во всяком случае, я вспомнил о тебе и уже не мог уснуть. Как ты поживаешь?
Всего самого доброго,
Лео
Через пять часов
RE:
Привет, Лео!
Какой сюрприз! Я не ожидала, что ты, основательно переварив нашу «встречу» и промолчав целый месяц, все-таки найдешь в себе силы еще раз написать мне. Кстати, кому ты пишешь? О ком именно ты думаешь, думая обо мне (после того, как гром и молнии так любезно напомнили тебе об Эмми)? Ты думаешь о том безликом и бестелесном «желанном образе», о своем «идеале любви», о своей «иллюзии совершенства»? Или ты думаешь о той робкой особе с затуманенным взглядом из кафе «Хубер»? (Если ты намерен ответить в течение следующего месяца, то я сделаю еще один шаг и спрошу, что ты конкретно думаешь об одной из этих двух Эмми, если ты, конечно, думаешь об одной из нас.)
Всего самого доброго,
Эмми
Через тридцать минут
RE:
Я думаю о той Эмми, которая тонкими пальчиками — такими нежными, что, казалось, они вот-вот растают в воздухе, — то и дело убирала за уши нависшие на глаза воображаемые пряди волос, словно желая освободить свой взгляд от этой туманной поволоки, чтобы наконец обрести способность еще и видеть вещи так же ясно и отчетливо, как она уже давно умеет их описывать. И я вновь и вновь спрашиваю себя, счастлива ли эта женщина в своей жизни.
Через десять минут
RE:
Дорогой Лео!
Каждый день по такому мейлу — и я была бы самой счастливой женщиной на свете!
Через три минуты
RE:
Спасибо, Эмми. Но к сожалению, счастье складывается не из мейлов.
Через минуту
RE:
…а из чего? Из чего складывается счастье? Скажи мне, я так хочу знать это!!!
Через пять минут
RE:
Из чувства защищенности, из близости, из общности интересов, взглядов, вкусов, чувств и т. д., из участливого внимания, вдохновения, из идей, представлений, испытаний, целей. И этот перечень наверняка можно продолжить.
Через три минуты
RE:
Ой! Это пахнет сплошным стрессом, современным десятиборьем, спортивными неделями счастья с обязательным смотром достижений и анализом лежащих в основе счастья добродетелей и функций. Нет уж, лучше просто каждый день по одному мейлу от Лео с маленькой воображаемой прядью волос. Желаю тебе приятного вечера! Как хорошо, что ты еще не забыл меня.
Поцелуй в щеку,
Эмми
На следующий день
RE:
Дорогой Лео!
Ты знаешь, о чем я тебя сейчас спрошу!
Через двадцать минут
RE:
При виде твоего исполненного решимости восклицательного знака начинаю догадываться.
Через минуту
RE:
Итак, Лео, о чем я хочу тебя спросить?
Через три минуты
RE:
«Как все было в Лондоне?»
Через минуту
RE:
Ах, Лео, это ты бы так сформулировал вопрос. Ты же знаешь, я называю вещи своими именами. Итак: что с «Пэм»?
Через пятьдесят секунд
RE:
Во-первых, «Пэм» не нуждается в кавычках. Во-вторых, Пэм зовут Памелой. В-третьих, Памела — не «вещь»!
Через две минуты
RE:
Ты ее любишь?
Через три часа
Без темы
Долго же ты думаешь!
Через десять минут
RE:
Эмми, об этом, пожалуй, еще рано говорить.
Через три минуты
RE:
Очень ловко сформулировано, дорогой Лео.
Я теперь должна ломать себе голову, что имеет в виду Лео — рано говорить о любви или рано говорить с Эмми о «Пэм» (пардон, Памеле!)?
Через пять минут
RE:
Второе — уж точно, дорогая Эмми. Твой «Пэм»-рецидив свидетельствует о том, что ты явно еще не созрела для разговоров об этом. Ты испытываешь к ней явную антипатию. Тебе кажется, что она отнимает у тебя партнера по переписке. Верно?
Через пять часов
Без темы
Теперь ты долго думаешь, как опровергнуть это подозрение, моя дорогая.
Через пятнадцать минут
RE:
Ладно, ты прав. Я испытываю к ней явную антипатию. Во-первых, потому, что я ее не знаю и мне легче ее недолюбливать, во-вторых, потому, что я стараюсь представлять ее себе как можно противнее, в-третьих, потому, что мне это удается, и в-четвертых — да, потому, что она отнимает у меня тебя, остатки тебя, остатки «письменной речи», последние крохи надежды. Надежды на… на… не знаю на что — просто надежды. Но обещаю: если ты ее любишь, я научусь испытывать к ней симпатию. А пока — можно, я еще разок-другой назову ее «Пэм»? He знаю почему, но это действует на меня благотворно. И что еще на меня действует благотворно, мой дорогой, — это когда ты пишешь «дорогая моя». Потому что я принимаю это буквально. Да, и это тоже мне удается. Иногда.
Спокойной тебе ночи.
Через три минуты
RE:
И тебе тоже, дорогая моя.
Через два дня
RE:
Эмммммммммммми, я пьян. И одинок. Грубейшая ошибка. Никогда нельзя совмещать эти две вещи. Либо одинокий, либо пьяный, но ни в коем случае и то и другое! Грубейшая ошибка. Ты спрашиваешь: «Ты ее любишь?» Да, я люблю ее, когда она со мной. Вернее, так: я любил бы ее, если бы она была со мной. Но она не со мной. А я не могу быть с ней, если она не со мной. Ты понимаешь меня, Эмми? Я не могу постоянно любить женщин, которые не со мной, когда я с ними, когда я люблю их. Лондон? Как было в Лондоне? Пять дней утоления накопившейся тоски, шесть дней страха перед новой тоской. Вот как было в Лондоне. Памела хочет переехать ко мне. Называй ее «Пэм», если хочешь. Тебе можно называть ее «Пэм». Только тебе! Она хочет жить со мной. Она хочет, но будет ли? Я не могу постоянно жить только желанием женщины, которую люблю. Я хочу жить с женщиной, которую люблю. Жить и любить — одновременно. И никогда — то одно, то другое. Пьяный и одинокий — ни в коем случае и то и другое. Всегда либо одно, либо другое. Ты понимаешь меня, Эмми?
Подожди минутку, я налью себе еще вина. Красное вино, бордо, вторая бутылка, у него вкус Эмми, как всегда. Ты же помнишь? Знаешь, Эмми, ты — единственная… Ты — единственная, единственная, единственная… Это трудно выразить. Я уже немного пьян. Ты — единственная женщина, которая мне близка, даже если она не со мной, потому что я с ней даже тогда, когда она не со мной. А еще я хочу тебе кое в чем признаться, Эмми. Нет, лучше не буду. У тебя есть семья, у тебя есть муж, который тебя любит. Тогда ты смотала удочки. Ты сделала выбор в его пользу, ты сделала правильный выбор. Возможно, тебе кажется, что тебе чего-то не хватает. Но ты ошибаешься. У тебя есть и то и другое — и жизнь, и любовь. У меня тоже есть и то и другое — опьянение и одиночество. Грубейшая ошибка. Но я все-таки признаюсь тебе, Эмми: я долго держал себя в руках, я усердно наступал себе на горло! Я не хотел, чтобы ты мне нравилась. Я не хотел этого. Я не хотел, чтобы ты мне не нравилась, и не хотел, чтобы ты мне нравилась. Я не хотел ничего! Я не хотел встречаться с тобой. Зачем? У тебя есть Бернард и дети. А у меня есть Памела. А когда ее нет, у меня есть бордо. Но сейчас я открою тебе один секрет: у тебя, например, удивительно красивое лицо. Ты выглядишь гораздо целомудренней, чем пишешь. Нет, я не хочу сказать, что ты пишешь нецеломудренно, — ты пишешь иногда очень жестко, так жестко, что кажется, будто это уже не ты, а кто-то другой. А лицо у тебя мягкое. И красивое. И я не знаю, счастлива ли ты. Я не знаю, не знаю, не знаю… Но ты должна быть счастлива. Ты можешь жить и любить одновременно. А я одинок, и мне плохо. И какой мне толк от Памелы, если она так далеко, что я уже не чувствую, что она со мной. Ты понимаешь меня?
