Комплекс Ромео - Донцов Андрей

«У нас здесь суровые края – во время минета здесь женщины шлем не снимают!» – хотел ответить я ей.

Ай да Мэй! Выполнила задание сверх нормы.

А у вас бы не началась эрекция от всей этой болтовни? Когда она сидит рядом и постоянно что—то говорит. Грудным голосом – таким редким для современных актрис.

При каждом слове у нее вздымается грудь, двигается вверх—вниз по загорелым ногам короткая белая юбка.

– То, что с этим козлом происходит в каждом лифте и в каждом такси, – мне все уши прожужжали.

Она сидела, поджав одну ногу, выставив высоко вверх колено, – абсолютно по—детски, совершенно не обращая внимания на то, что прикрывает в данной позе ее мини—юбка, а что уже прикрыть не в состоянии. Она ничуть не изменилась.

Я привезу ее еще не раз на свой остров, чтобы две или три недели напропалую заниматься любовью.

– Как только представляла сцену у моста, думала – а вдруг и правда кто—то захотел меня убить? Ведь это слишком опасно – идти по веревочной лестнице. И потом, почему она снималась первой, эта сцена, если она последняя в сценарии? А потом поняла, что это мог быть только ты. А если это ты – имеешь полное право.

Я сидел парализованный. Она догадывалась обо всем? И все равно поехала!

– По дороге ты мне опять снился. Я знала, что ты тоже в московском театре и что тебе дали роль в рассказах по Платонову. Да, еще это сообщение, которое ты мне прислал на сотовый под Новый год. Так трогательно. Кратко и искренне. Думала – куплю цветов и приду на премьеру, раз у тебя не хватает ума сделать то же самое, живя со мной в одном городе.

О каком сообщении она говорит?

– Ты о чем?

– Я об объяснении в любви и о том, что ты хочешь от меня ребенка.

Черт побери. Видимо, этот утырок на кухне задал функцию «ответить всем». Странно, что согласные с этим предложением не ответили встречной смс—кой. Наверное, кроме многострадальной Лизы, все догадались, кому я это отправлял.

«Я тебя люблю и хочу от тебя малыша»… Действительно – и искренне, и лаконично.

Это была моя женщина. По всем раскладам. Мир «Трех F» я лично победил. Хотя победа над ним всегда носит временный характер. Хотя в чем—то эту победу и можно считать поражением…

Будущее в тумане – я не представлял, чем буду заниматься. Но одно произведение хотелось сыграть максимально искренне и с полной отдачей, пусть даже и самому себе в пустой комнате. Или лучше под окнами роддома. Монолог Шатова из произведения Федора Михайловича Достоевского «Бесы».

Ответ Брата—Которого—Нет

Боюсь, моя беда лишь началась.

Уильям Шекспир. «Признание труса»

1

По дороге в аэропорт я заметил, что в мою корявым почерком вдоль и поперек размалеванную тетрадку вложена какая—то фотография.

Покойный австралиец и мой брательник. Они сидели в одной из кафешек на острове Ко Чанг, и мой Брат обнимал за плечи этого мускулистого негодяя. Лицо австралийца все в синяках и кровоподтеках, но при этом пыталось улыбаться.

Я смотрел на фотографию в тупом изумлении. Вот ведь как бывает. Ко мне уже вернулась моя баба, а чудеса продолжались.

– Кто этот помятый голливудский здоровяк? – спросила Сашка, дыша мне в ухо.

– Это… – Я долго думал, что ответить. «Человек, которого я убил за то, что он похож на Каблукова и плохо отзывался о моей стране»? Это было бы слишком длинное и неправдоподобное объяснение.

Постойте – значит, Брат знал эту гориллу раньше? Почему же так спокойно перенес утрату?

– Боже, – снова, как из тумана, голос моей Джульетты. – Как он похож на Каблукова… Это ты его так отделал?

– Я… думал, он американец…

Я положил фотографию на стол, и она сразу попала в руки Джу.

Мне захотелось выйти из душной забегаловки, но на улице было еще жарче. Это вечный минус азиатского лета.

– Тут что—то написано с обратной стороны… может, тебе это поможет… – Она держала фотографию оборотной стороной и разглядывала чей—то ровный мелкий почерк.

Это тебе подарок от меня. За «Сердце ангела» и то, что ты искренне считал меня лопухом, верящим всей ахинее, которую ты нес в своем дневнике. Это Майк. Классный парень. Прекрасно добрался до яхты. У него три года была русская жена, и он хотел тебе объяснить, что трахаться с ней было лучше, чем с другими тысячами женщин, которые у него были. Говорит, что по пьяни, наверное, вы не поняли друг друга. Еще говорит, что он приходил к тебе в домик на следующий день, долго стучал, но ты ему не открыл. Еще говорит, что ты очень неплохо боксируешь. Я до сих пор удивляюсь, как ты его так украсил. Неужели тупой бег дает такие уникальные результаты?

Нужно мне тоже записаться в зал…

Извини, если перелет из Таиланда в Китай был не очень комфортным… Счастливо тебе с твоей ненаглядной. Баба она классная, но по мне лучше все—таки сразу две таких, как у меня, чем одна такая, как у тебя… Сложная мысль, на бумаге не объяснить…

P. S. Тема с нашим общим брендом не должна умереть, по крайней мере, мне бы этого не хотелось. Если все—таки примешь идиотичное по своей сути решение жить в России, сможешь серьезно заняться дистрибуцией. Только одевайся на переговоры нормально, ладно? Особенно зимой. Если опять вернешься в театр играть роль растаявшей Снегурочки, напиши. В этом случае я плачу тебе дивиденды еще шесть месяцев, до конца года, а дальше увольте…

Короче, я тебя наберу, скинь мне по мылу номер, когда обзаведешься российской симкой.

Я упал на пол и принялся хохотать. Вот ведь бред какой. Он, оказывается, жив, этот могучий австралийский парень. Какой камень с моей души. Спасибо Брату за это известие.

Но тема с моим сидением в туалете в аэропорту – это было жестко. И даже жестоко местами. А если бы я откинул коньки? Или забросил шайбу? Снял бы с себя шлем? Наложил на себя краги? И мой путь был бы окончен в толчке под звуки вражеской канонады? Неужели и рейс на самом деле вовсе и не задерживался, и он сдал билет, чтобы держать меня взаперти все это долгое время? Это в его стиле. И я ничуть не удивлюсь, если так оно и было.

Моя Джульетта встала рядом со мной на колени и принялась щипать меня со словами: «Так нечестно, сам смеется, а мне не рассказывает! Ничего не рассказывает! У тебя была такая веселая жизнь, да? Так тебе было весело, да?..»

Да уж, веселая. Особенно те полдня в туалете, когда я по совету Брата притворялся рядовым посетителем кабинки, дабы не привлекать тишиной внимание уборщиц.

И переезд на дне кузова пикапа? Так, а почему все—таки так воняли мочой тряпки, под которыми я прятался? Неужели Брат зашел в своих духовных скитаниях так далеко?

– Почему я никогда не видела его? Твоего Брата?

– Он сейчас находится в небольшом коммерческом вояже, Джу…

– У него не было желания со мной познакомиться? Ты ему, что, ничего не говорил про меня?

– Наверно, ему не нравится, когда я счастлив. Он всегда отсутствует, когда у меня сильные положительные эмоции. Скажу тебе по секрету: я думаю, не такая уж важная у него поездка – просто скрылся из зависти…

– А как он выглядит, твой Брат?

– Ну, как я тебе его опишу? На словах?

2

Я обнял ее за талию, затем погладил ягодицы и повалил на себя. Снова, чтобы заниматься любовью. Как—то нужно было прогонять из головы плохие мысли… Лезущие в голову плохие мысли о том, что все это опять когда—нибудь закончится…

Эти мысли прекращались только тогда, когда я закрывал глаза, и все мое тело охватывали сладкие незабываемые судороги любви.

3

Концовка истории тоже должна быть яркой. Как в фильмах, которые мне нравились.

Я трахаюсь. Прямо сейчас. Подо мной – моя Джульетта. Она вся сырая от пота. Мне же потеть рано. Для моего тела это не нагрузка. А от ее пота у нас на животах целая лужа.

Мы в скучной дедовской позе, которую так не любит мой Брат. Но ему, наверное, просто не нравится смотреть на лица своих партнерш. Правда, Джульетта выскальзывает из—под моего плеча, чтобы посмотреть, как ритмично работают мои ягодицы, и уже начинает потихоньку кричать. Ее лицо я сейчас не вижу, но это меня не заботит.